В ночь с 27 на 28 декабря 1925 года трагически оборвалась жизнь великого русского Поэта Сергея Александровича Есенина...
Есенинская осень
Вот и нас есенинская осень
Осенила золотым крылом.
Все заметней заморозков проседь.
И грустим всё чаще о былом.
Утонула в сумерках дорога,
По которой молодость ушла.
Как листок, трепещет одиноко
На ветру продрогшая душа.
Что ж. Выходит, наша песня спета.
Наступает холодов пора.
Уступаем молодым поэтам
Место у осеннего костра.
1995
Тень поэта
Кто же поэту перерезал вены?
И чей сапог опору выбил из-под ног?
Молчат забрызганные кровью стены.
Как кляп, закушен языка комок.
В окно пробился синий свет рассвета.
На землю падал белый-белый снег.
А на стене качалась тень поэта…
В ту ночь казнен был чёрный человек!
1995
Живой
Над Россией в зареве осеннем
Заклубился чёрной тучи дым.
Не застыл, как памятник, Есенин,
А живой вернулся к нам — живым.
Нет, не все пока еще предали
Мы в себе, банкнотами шурша.
И из пепла на Тверском бульваре
Вновь воскресла русская душа!
Буйная, как непокорный ветер,
Просветлённая, как ясный день,
Воплотилась Русь в своём поэте
Вся — в святой и грешной простоте.
1995
Родились поэты в октябре
Родились поэты в октябре.
Ночью — Лермонтов, Есенин — на заре.
Золотой метелью Русь заносит
Ясная и пасмурная осень.
Расстелился голубой туман
От приокских далей до Тархан.
В тучи обращает облака
Демона гнетущая тоска.
Ветер закрутил кленовый лист.
От земли до неба путь кремнист.
И из века переходит в век
Тень поэта — Черный человек
На рассвете, как Голгофа, сер
Силуэт Машук и «Англетер»,
Где на взлёте обрывает жизни
«Странная любовь» — любовь к Отчизне…
Русская душа жива, пока
В ней поёт тарханская тоска,
Песней константиновская грусть,
Как рубаху, разрывает грудь!
2005
Огонь рябины
Нет поэта без родины.
С. Есенин
Без родины — поэта нет.
Родного не понять чужому.
Так в сумерках заветный свет
Вдруг обожжёт тоской по дому.
Тогда по-волчьи впору выть
Сухому перекати-полю,
То, вспомнив, что нельзя забыть,
Бродяжью проклиная долю.
Поэта русского судьба —
Врасти корнями в край родимый,
Где материнская изба
Хранит в окне огонь рябины.
Где так печально старый клен
Клин провожает журавлиный.
А ветер колокольный звон
Разносит, как напев былинный.
Где за Окой такой простор,
Что сердце не захочет рая…
И вспыхнув здесь, души костер
Горит, как Русь, не угасая!
2005
Декабрьский реквием
Лес декабрьский сковал мороз.
Кровь рябин на снегу рассеяна.
Голубые вены берёз
Перерезала Русь Есенина.
Затмевает тоски разгул
Просветленья святую грусть.
И удавкою захлестнул
Горло месяца Млечный путь.
2008
Удавка Есенина
Гой ты, Русь моя, выть твоя горем засеяна!
Глотку волка сдавила капканом тоска.
На торги выставляют удавку Есенина.
Обнищала душа и пошла с молотка.
И продать и купить можно все в идеале
«Смерть Поэта», как нефть, подскочила в цене.
В разоренной стране есть «Страна Негодяев»,
Где калифствует бизнесмен на коне.
Где народу осталась одна лишь забава.
И покорно он вздернут на телеигле.
Прет на нерест ее голубая отрава.
От чертей открестясь, плачет ангел во мгле.
Если в Бога не веришь, молиться нелепо.
В каждом мальчике черный живет человек.
Задыхаясь, ногтями царапаем небо.
И на землю известкою сыпется снег.
Не согреет рябина, огарком сгорая.
Пляшет ветер, а дьявол играет в дуду.
Лучше в петлю. Не надо за доллары рая.
«До свидания, друг мой, до встречи в аду!»
***
Не в брёвнах, а в рёбрах
Церковь моя.
В. Шаламов
Убивали русского поэта
Водкой, нищетой и злым наветом.
Ждали его пуля и петля.
И колымская железная земля.
Пасынком родной своей страны
Встал он у бревенчатой стены.
А за ним – родимая изба.
И у них единая судьба.
Рёбрами – не брёвнами хранит
Родина невидимый родник.
Серебро незримого колодца
Песней над убийцами смеётся.
