1966. Поэма о первой любви (окончание)

Начало

XII

Помеченное лучшей из мелодий

Отыщется не в годах, а в веках.

В тот день ты в клуб пришла на каблуках

И в юбочке коротенькой по моде.

Денёк обыкновенный и простой.

Незнобкая, осенняя прохлада

Да школьно-календарный выходной

Причиной были этого наряда.

Ты выглядела мило и свежо,

И, память мне ничуть не изменяет,

Смеялась бубенцово-хорошо,

Как иногда у девочек бывает.

Твой смех летал над теннисным столом
Листком полувесомым и свободным
И отзывался эхом благородным
В сердечке растревоженном моём.

И вдруг ты захотела поиграть:
Взяла рукою лёгкую ракетку
И стала подавать и отбивать
Летучий белый шарик через сетку.

Партнёром был известный местный «кент»
В коричневых и расклешённых брючках,
Держа ракетку по-китайски в ручках
Он улыбался, чувствуя момент.

Тут вновь не обойтись без слова «вдруг»:
Твоя нога неловко подвернулась,

Скользнул невольно в сторону каблук,

Ты, падая, смущённо улыбнулась.

И как не заалеть твоим щекам,

Когда, минуя скромности законы,

На миг явилось к лицезренью нам

Совсем не то, что нравится влюблённым.

Возник и тут же кончился скандал,

Да кто посмел бы девочку обидеть!

Никто из нас и виду не подал,

Что видел то, чего не надо видеть.

Не помню, чем продолжился денёк,

Но с этого момента, как ни странно,

Я... раньше разлюбить тебя не мог,

А тут, как будто вышел из тумана.

Нет, я не стал прилежней в много раз

Ни упражняться, ни учиться в школе –

Пособранней слегка являлся в класс,

Внимательней слегка. Чего же боле?

Готов себе сказать: «Вперёд, Андрюша!

Сегодня ждут великие дела!»

Был новый день, вчерашнего не хуже,

Жизнь, чуть помедлив, далее пошла.

Я больше размышлял об институте

И не одну фантастику читал,

Хотя её поток меня по сути

На тот же самый берег подверстал.

О Лене больше не было мечты,

Прости меня, прекрасная Елена!

Я знаю, чувство первое нетленно,

Но, улыбнись, того ли помнишь ты?

Того ли ты сама ждала, мечтая,

Кого, неважно, прав или неправ,

Судьбы иероглифика простая

Вдруг отдалила, рядом подержав.

И тут меня сомнение берёт:

Действительно ли эти отношения

Возвышенного чувства и сближения

Меня к тебе привязывали год?

Могла ли уложиться в этот срок

История любви, сердечной муки,

Томления и, наконец, разлуки,

Явившейся на роковой порог?

Но что ж тогда так бережно носил

Я в бедном сердце? Веришь ли, дружище –

Душа ещё живёт на этой пище,

И благородству я не изменил.

Нет, ничего не вымолвлю дурного

О первом чувстве, робком и земном,

Которое не повторится снова

Ни в этом мире, ни в каком ином.

Им Вечность отмечается средь нас,

Подобно ветра в море дуновению.

И рад, когда его хотя бы часть

Я подарить сумел стихотворению!

И рад хотя бы тень нести в крови

Подобной замечательной любви.

На пик святого чувства вознесён,

Я вижу мир, как бы со всех сторон.

Никто, ребята, не был виноват –

Таков итог простейшего суждения.

Чай выпит и доедено варенье,

И автор много лет уже женат.

Да, на другой. Он мирно жить горазд,

И дети у него, и внуков куча,

И жизнь идёт, как не могла бы лучше

Идти, поскольку бог другой не даст.

Его степенство песенки поёт

На пенсии по северному стажу

И время ощущает, как пропажу,
Которой он обратно не вернёт.

Эпилог

Мне возражает хор разноголосый,
Я завершаю пение моё:
Пусть сами тянут вечные вопросы
По жизни непростое бытиё.

Пусть лучшие закаты и рассветы
Сияют, как полсотни лет назад,
Пусть о любви друзья мои поэты

Слагают бесконечный стихоряд.

Припомню лишь: пятнадцать лет спустя,

В далёком, удивительном Сургуте,

В меня влюбилась дева, как дитя,
Беспечно уступив сердечной смуте.

Я был женатый, молодой поэт,
Член литобъединенья при газете.
Уж дома были маленькие дети,
Совсем недавно «вышедшие в свет».

Под Новый год однажды привлечён
На модный конкурс в женском общежитии,
Поэт за рифмы зримое развитие
Был бала королём провозглашён.

С тех пор, завидев в городе меня,
Она бросала дело и задание,

И шла ко мне, как агнец на заклание,
Очами глядя, полными огня.

Мне было далеко не по себе:
Держать девчонку в безраздельной власти,
Господствовать и в жизни, и в судьбе
Женатому – сомнительное счастье.

Томила ситуация такая...
Что делать, я решительно не знал,
Хотя порой Овидия читал,
Любви законы мирно применяя.

И вдруг пришло решение с утра:
При подходящем случае девице
В настольный теннис предложив сразиться,
Я... проиграл намеренно, ура!

Гипноз случайный будто ветром сдуло,
И тени не осталось от него.
Любовь корова языком слизнула –
Я счастлив был, добившись своего.

Так утром дети стряхивают сон,
Ступнями цифры в воздухе рисуют,
Так перед солнцем облака пасуют –
И рушится иллюзий бастион.

Ну, вот и всё. Закончено признание

В любви к Елене, жизни и стране,

Читателю – спасибо за внимание

И время, предоставленное мне.