Он ушёл / Архив номеров / ВЕЛИКОРОССЪ

Каждого поджидает шальная пуля смерти. Вот и сердечно-легочная недостаточность Геннадия Федоровича Хомутова не перенесла июля. Как он ждал лета, зимой застарелый бронхит не выдерживал, кашель душил. С января отсчитывал: день прибавился на минуту, скоро весна. Ездил с дочкой на дачу: Лена сажает, а я наблюдаю. На его садовом участке росли дубы и яблони. Вспоминаю его молодого в шестидесятых-семидесятых годах, когда мы, начинающие, юной ватагой бежали в газету «Комсомольское племя», где собирало нас литобъединение им. М. Джалила, впоследствии взявшее имя В. Даля. Сколько веселья, энергии, молодых , как весенние листочки, стихов, выливалось ему. Генфед терпеливо все перечитывал, публиковал в газетах.

И наступила благословенная эра издания книг. Сколько же рукописей он прочитал за жизнь, не сосчитать,( как еше с ума не сошел от обилия рифм и ритмов), скольких неопытных вывел в литературу. Оренбургская литература, освещённая его высочайшим вкусом, и сегодня на лидерских позициях в РФ. Хомутов знает всех поэтов, Хомутова знают все. Наша ватага раскололась некрасиво, ранив сердце, растоптав душу. Сначала из-под носа ушел журнал «Гостиный двор», рожденный Игорем Бехтеревым, потом каким- то непостижимым, предательским, нечистым образом и Дом литераторов на улице Правды, хотя именно наш Союз писателей России законно зарегистрирован и остается ведущим в стране. Пришли другие люди, более хваткие, более предприимчивые.

И вдруг однажды понимаешь: что величайшая уловка дьявола и состоит в том, чтобы убедить всех, что его не существует. После раскола Хомутов, что называется, начал сдавать, хотя продолжал выпускать поэтические сборники, где находилось место всем. Остались друзья, и все чаще приходит мысль: хорошо, что время отсеяло нас, как зерно от плевел. Но Он ушел, захватив кусочек нашего сердца. А шальная пуля смерти рядом.

Другу

Ах, июль! Сарафанчик, лёгонький поясок,

Целую нежный румянец яблочных щек,

Расслабилась, жарким июлем согрета,

Плыву вишнёвой рекой, клубничными росами,

Вплетаю солнышко в рыжеватые косы,

Мурлыкаю рыжим котёнком хозяина лета.

И он меня баловал деликатно и ловко,

Пломбиром кормил, наливал газировку,

Все тучки с неба убрал старательно.

И вдруг распустилась под тенью ёлочек

Осенняя астра! И луч нераскрытых иголочек,

Вонзился в спину ножом предателя.

Очнулась, и память откликнулась дрожью,

Забыт день вчерашний, но все – таки прожит.

Июль благодатный сегодня меня предавал:

Трава пожелтела, такую никто и не скосит,

Лето в разгаре, но уже просыпается осень,

И будет вино молодое проситься в бокал.

Сегодняшний день подгоняю, как клячу,

Сегодня – похоже на медную сдачу.

Мечтою о завтра, восторгом душа наполняется.

И губится день, проходя в суете и волненье,

И умирает сегодня мое вдохновенье,

И друг мой стареет, и лето на осень меняется.

Глупо жить ожиданием ненаступившего дня,

Который несбыточной сказкою манит меня,

И заставляет сегодня прожить кое – как.

Обещания завтрашних дней беспредметны и лживы.

Надо с другом встречаться, пока оба мы живы,

Ведь время бежит, и уже седина на висках.

А срок точно задан, измерен, и даже известен.

Успеть бы сложить свою лучшую песню из песен,

Побыть рядом с другом сегодня под вечер,

Поговорить с ним поласковее да подольше.

Настанет ужасное завтра, не свидимся больше,

Какую бы цену не дали за эту встречу.

Буду плыть по июлю без ожидания завтра,

Пусть цветет невпопад эта летне – осенняя астра,

Не замечу в июле осеннего придыхания.

Есть только миг, он сегодня меня приголубит,

Есть только нынче, а завтра, дай боже, наступит,

Остаются воспоминания.