Прибалтика стыдится своих «героев» — нацистских преступников / Новости / ВЕЛИКОРОССЪ

08/04/2019 Историческое сообщество Латвии выступило против перезахоронения летчика Герберта Цукурса на Братском кладбище. Этот шаг сочли «нежелательным» в комиссии историков при президенте Латвии. В прошлом году глава МИД Литвы Линас Линкявичюс признал соучастником преступлений нацизма одного из главарей «лесных братьев» Йонаса Норейку. Получается парадоксальная ситуация: с одной стороны, в Прибалтике преследуют диссидентов, которые называют новоявленных прибалтийских «героев» преступниками, с другой стороны — прибалтийские власти сами стыдятся таких «героев».

Вопрос о перезахоронении Герберта Цукурса начали обсуждать после того, как Генпрокуратура Латвии прекратила производство по уголовному делу о возможной причастности Цукурса к убийствам евреев в годы Второй мировой войны. И хотя официально государство сняло с него все обвинения, латвийские историки не желают заниматься возвеличиванием нового «героя».

Генеральная прокуратура вела «дело Цукурса» по статье 71 Уголовного кодекса Латвийской Республики («геноцид») с 2006 года. Больше двенадцати лет блюстителям закона понадобилось для того, чтобы оправдать его преступления. Оно и понятно: причастность «рижского мясника» к расправам над мирными жителями трудно поставить под сомнение.

В 1941 году Герберт Цукурс добровольно присоединился к команде Виктора Арайса — подразделению латышской вспомогательной полиции, на базе которой позже будет сформирована латышская полиция безопасности. Среди прочих преступных формирований команду Арайса отличала особая жестокость, которая подтверждается и документами, и показаниями очевидцев.

Цукурс в этой компании был отнюдь не рядовым бойцом, а одним из ближайших сподвижников командира: отвечал за автомобильное хозяйство и, по некоторым источникам, за оружейный склад. Возможно, казни не входили в его должностные инструкции, но он осуществлял их с большим энтузиазмом.

«30 ноября 1941 года , когда произошло первое массовое уничтожение евреев из гетто, Цукурс Герберт был одним из главных руководителей по вывозу их из района гетто в Румбеле, где всех расстреляли, — вспоминает один из свидетелей. — Цукурс ходил с "маузером" на прикладе и убивал всех отстающих от колонны стариков и больных на месте».

А вот выдержка из воспоминаний Бренциса Яниса Рейнисовича, другого члена команды Арайса: «В июле-августе 1941 года, когда я лично участвовал в массовом расстреле еврейского населения в Бикерниекском лесу, среди руководителей расстрела видел и Цукурса, который тогда имел звание капитана. Кроме участия в Бикерниекском расстреле, Цукурс участвовал еще в двух или трех расстрелах».

Подобных свидетельств накопилось немало. Вообще, злодеяния команды Арайса ни в Латвии, ни за рубежом никто не отрицает (самого Арайса к пожизненному заключению приговорили в ФРГ). Казалось бы, глупо в таком случае оправдывать его верного соратника. Но прокуратура пришла к выводу, что «в действиях Герберта Цукурса не обнаружено предусмотренного статьей 71 состава преступного деяния».

Генпрокурор Эрик Калнмейерс позже дал разъяснения: «Был собран огромный материал. Прокурор оценил его и не нашел конкретных доказательств участия Герберта Цукурса в убийстве мирного населения. Личного участия».

В общем, «рижский мясник» реабилитирован. У государства к нему нет вопросов. Впереди долгая дорога к созданию образа нового «национального героя», который якобы боролся за свободу Латвии.

Видимо, такую перспективу разглядела дочь Цукурса: после завершения дела она вознамерилась перезахоронить отца на Братском кладбище в Риге.

Этот вопрос поднимался еще в 2011 году; кстати, та же комиссия историков при президенте Латвии была против. Сегодня уголовное дело закрыто, но историки все равно встали в позу.

«Решение Генпрокуратуры не меняет исторические факты, так же как не меняет принадлежность Цукурса к "команде Арайса"», — прокомментировал позицию комиссии ее член Улдис Нейбургс.

Трудно не увидеть здесь намек на предвзятость прокуратуры. Калнмейерса больно щелкнули по носу: есть, дескать, ваше юридическое решение, а есть неоспоримые исторические факты.

Комиссия историков прекрасно понимает, что перезахоронение останков Цукурса — шаг на пути к его героизации. Но им этот новый «герой» не нужен. Слишком очевидны злодеяния «рижского мясника», слишком хорошо о них знают за рубежом. Для латвийских историков помогать государству обелять Цукурса означает полностью растоптать свой авторитет.

Складывается необычная ситуация: государство реабилитирует нацистского палача, а аффилированные с ним профессиональные историки не хотят в этом участвовать.

Для стран Балтии это не новость. Не раз реабилитация военных преступников спотыкалась о реакцию людей, которым становится банально стыдно.

Как тут не вспомнить споры вокруг фигуры одного из организаторов геноцида евреев в Литве Йонаса Норейки, которого признала преступником его собственная внучка! Однако «доброе имя» Норейки старательно защищают и националисты, и Центр исследования геноцида и сопротивления жителей Литвы (ЦИГСЖЛ), и судьи.

При этом оправдывать Норейку – задача не из легких. Он, как и Цукурс, был не рядовым коллаборантом, а целым руководителем Шяуляйкого района. Аргументы в его защиту не выдерживают никакой критики. К примеру, специалисты того же ЦИГСЖЛ оправдывают «генерала Ветра» тем, что он находился в подчинении комиссара военного округа Ганса Гевеке и был вынужден выполнять его приказы. С помощью подобной логики можно реабилитировать и ближайших сподвижников Гитлера, которые тоже всего лишь выполняли приказы. Глядя на все это, глава литовского МИД Линас Линкявичюс внезапно призвал отказаться от увековечивания памяти Норейки.

Его мотивацию понять нетрудно. Кому придется краснеть перед международным сообществом за реабилитацию откровенного злодея? Самому Линкявичюсу и придется — он же министр иностранных дел.

Вероятно, подобной логикой руководствовался и глава правительства Латвии Кришьянис Кариньш, когда призывал своих министров не принимать участие в шествии легионеров 16 марта. У него было другое предложение — почтить память эсесовцев на Братском кладбище в Лестене.

Почему там, а не у памятника Свободы в самом сердце Риги, где проходит основное торжество? Шествие латышских легионеров привлекает слишком много внимания. На него съезжаются журналисты из разных стран, за ним следят политики, его обсуждают в Европарламенте. Не это ли смущает Кариньша, как и его предшественника Мариса Кучинскиса, который тоже отговаривал министров участвовать в мероприятии?

В странах Балтии жгучая ненависть к Советскому Союзу оправдывает любые преступления. Но в приличном обществе за реабилитацию нацизма могут и пристыдить. Отдельные политики и историки это понимают.