 |
          |
|
 | ||
О карательных органах без лишних эмоций |
Хотя большевики и взяли власть, их положение в 1917 году было довольно шатким. В декабре обстановка в Петрограде ещё более накалилась. Свыше месяца продолжался саботаж чиновников. В целях противодействия этому 20 декабря на заседании Совета народных комиссаров (СНК) было принято решение о создании Всероссийской чрезвычайной комиссии (ВЧК) по борьбе с контрреволюцией и саботажем. После выхода 21 февраля 1918 г. постановления СНК «Социалистическое отечество в опасности» она получила право внесудебного решения дел с применением расстрела.
И щит, и меч
Для большевиков ВЧК стала «щитом и мечом». Именно с помощью этого государственного органа им удалось не только удержать власть, но и реализовать свою идеологическую доктрину.
Последствия двух разрушительных войн – Первой мировой и Гражданской – нанесли хозяйству страны огромный материальный ущерб. Большое количество заводов и фабрик было разрушено, а уцелевшие не работали из-за отсутствия топлива и сырья. В этот период широкое распространение получил политический и уголовный бандитизм, активизировалась антисоветская деятельность иностранных спецслужб и белой эмиграции. Всё это в условиях капиталистического окружения и постоянно существующей военной угрозы определяло репрессивную политику большевиков.
Естественно, в этот сложный период было не до сбора статистических сведений. Бюро статистики в структуре ВЧК появилось только в первом полугодии 1920 г. До этого делались попытки сбора информации, но они носили фрагментарный характер. В 1921 г. бюро подготовило свой первый отчёт. Сведения предоставили приблизительно 80% местных подотчётных органов. По материалам статистики, за этот период видно, что ВЧК и её подведомственные органы расследовали в большей степени не контрреволюционные преступления, а уголовные.
Число жертв органов ВЧК, со всеми оговорками и натяжками, можно оценить в 50 тысяч человек, учитывая в том числе и лиц, расстрелянных во времена так называемого красного террора, и Крымскую трагедию. Войсковые операции, естественно, не рассматриваются.
Большевики стремились найти выход из создавшегося экономического кризиса, в противном случае их партия не смогла бы удержаться у власти. И съезд РКП(б), проходивший в марте 1921 г., принял решение о проведении новой экономической политики. Новые условия требовали и новых подходов, новой организации системы государственной безопасности. Не мог остаться без внимания и тот факт, что ВЧК создавалась как временный чрезвычайный орган и выполняла зачастую функции не только следствия, но и суда.
С окончанием Гражданской войны отпала надобность в чрезвычайном органе. 6 февраля 1922 г. ВЦИК упразднил ВЧК и создал Государственное политическое управление (ГПУ) при НКВД РСФСР, лишив его судебных функций, однако вскоре их ему вернули.
По стопам императора
Опыт предоставления правоохранительным структурам внесудебных полномочий – не изобретение большевиков. Впервые Особое совещание было учреждено при МВД в 1881 г. императором Александром III по представлению министра внутренних дел графа Игнатьева и имело право ссылки неблагонадёжных до пяти лет в отдалённые места империи. Вспомнили об Особом совещании в 1922 г. На проходившем в то время съезде врачей докладчики выступали с резко антисоветских позиций. Законных оснований для привлечения их к уголовной или административной ответственности не было. Тогда и пустили в ход царские методы воздействия на инакомыслящих.
31 июля 1922 г. ГПУ подготовило и направило в Политбюро проект постановления с предложением создать при НКВД Особое совещание из представителей наркоматов внутренних дел и юстиции. В проекте постановления срок административной высылки не мог превышать пяти лет с утратой для высланного избирательного права на время высылки, причём высылка за границу могла быть и без указания срока, т.е. до постановления о её отмене. 10 августа Президиум ВЦИК утвердил это постановление, снизив срок наказания с пяти до трёх лет и поменяв название Особого совещания на Особую комиссию. Последнее, видимо, было связано с тем, чтобы само название не ассоциировалось с Особым совещанием, существовавшим при царизме. Данное положение позволило принимать решительные меры по высылке отщепенцев, не желающих строить коммунистическое общество. Были подготовлены списки, их утвердило Политбюро, после чего и состоялось широко известное выселение интеллигенции за границу.
Статистические данные этого периода свидетельствуют о том, что во внесудебном порядке – как через Особое совещание, так и через тройки – проходили дела по всем преступлениям, включая преступления против порядка управления, хозяйственные, имущественные и преступления против личности. С 1921 по 1924 г. контрреволюционная деятельность в общем объёме работы ГПУ – ОГПУ занимала немногим более 25%. К 1926 г. она ещё более понизилась и составила 14,5%.
Выдвинув задачу любой ценой ускорить рост промышленного потенциала, руководство страны основным источником средств для сверхиндустриализации избрало крестьянство, что порождало недовольство крестьян. Как вынужденная мера вступили в силу методы принудительного изъятия хлеба. Высокая эффективность этих методов на первоначальном этапе порождала иллюзию преимущества административно-командных методов и служила оправданием репрессий как одного из средств решения экономических проблем.
На смену чрезвычайным мерам по хлебозаготовкам с осени 1929 г. пришла коллективизация на принципах принуждения, откровенного насилия и диктата. Материалы статистики этого периода отражают борьбу органов ОГПУ с кулачеством, активно выступающим против советской власти. Возрастает количество преступлений, связанных с контрреволюционной агитацией и пропагандой, террором. Около 80% привлечённых к уголовной ответственности крестьян осуждались именно за эти преступления, сотни тысяч были раскулачены и высланы из родных мест на спецпоселения. Но следует подчеркнуть: расстреливали в основном за уголовные преступления.
Репрессируя одних, отмобилизовать других
В конце 1920-х – начале 1930-х годов резко возрастает число лиц, осуждённых за контрреволюционные преступления. В общественном сознании утверждалась концепция, согласно которой трудности, неудачи и провалы в экономике и особенно в промышленности, многочисленные аварии, пожары, взрывы и другие происшествия объясняются результатом диверсий и вредительства со стороны внутренних контрреволюционных сил и именно в успешной борьбе с вредительством и диверсиями – залог экономического развития Советского Союза.
Вполне закономерным следствием такой политики стал громкий судебный процесс о вредительстве – так называемый Шахтинский, первый в череде процессов, направленных против научно-технической интеллигенции. Правительство перекладывало на неё вину за многочисленные провалы в экономике и резкое снижение уровня жизни народа. Фабрикуемые судебные процессы, инициированные Политбюро ЦК ВКП(б), преследовали цель: репрессируя одних, через страх отмобилизовать усилия других и таким методом стимулировать развитие экономики. Отчасти это удалось.
Международная обстановка также оставалась сложной. Нависала угроза мировой войны. В этих условиях предстояло укреплять оборонный потенциал страны и его материальную основу – экономику. И в качестве эффективного силового инструмента, обеспечивающего процесс социально-экономических изменений, руководители государства активно использовали ОГПУ. Происходило ужесточение карательной политики и, как следствие, расширение внесудебных полномочий органов безопасности.
10 июля 1934 г. в соответствии с постановлением ЦИК СССР органы государственной безопасности вошли в состав Народного комиссариата внутренних дел (НКВД). Из системы ОГПУ упразднялись Судебная коллегия и тройки. Право внесудебного рассмотрения дел о государственных преступлениях сохранялось только за Особым совещанием при НКВД СССР (ОСО НКВД СССР).
После убийства С.М. Кирова 1 декабря 1934 г. появилось ставшее впоследствии широко известным Постановление Президиума ЦИК и СНК СССР, которое вводило «облегчённый» порядок ведения следствия и судопроизводства по делам, связанным с терроризмом. Постановление ЦИК СССР от 14 сентября 1937 г. распространило сходный порядок на дела «о контрреволюционном вредительстве и диверсиях». Эти нормативные акты практически исключали нормальное рассмотрение дел и полностью лишали обвиняемого возможности защищаться. Именно в это время кривая статистики по борьбе с терроризмом идёт вверх. Начинаются массовые репрессии в отношении действительных и мнимых террористов.
Из доклада Н.И. Ежова на пленуме ЦК ВКП(б) 3 марта 1937 г.: «Анализ арестов за 1935–1936 гг. показал, что борьба велась преимущественно с отдельными случаями антисоветской агитации, с должностными преступлениями, хулиганством, бытовыми преступлениями и т.д. Из общего количества репрессированных в эти годы около 80% падало на всякого рода мелкие преступления, которые являлись по существу объектами работы милиции, а не органов Государственной безопасности».
Ежов исправил эту ситуацию. Подавляющее количество преступлений, расследуемых органами НКВД, стало политическими. В связи с проведением «массовых операций» приказом НКВД СССР от 30 июля 1937 г. были созданы так называемые республиканские, краевые и областные тройки и утверждён их персональный состав. Списки лиц, подлежащих репрессиям, рассматривались и двойками, т.е. наркомами внутренних дел республик или начальниками краевых и областных управлений НКВД совместно с республиканскими, краевыми и областными прокурорами. На общесоюзном уровне работала главная двойка, официально именуемая Комиссией НКВД и Прокурора СССР. Просуществовали двойки и тройки до осени 1938 г.
Убил? Ограбил? Контра!
Очень сложно в «ежовской» статистике понять, кого и за что сажали и расстреливали. В это время мало того что осуществлялась массовая фальсификация следствия, но и за совершённые преступления уголовного характера добавлялась какая-то часть статьи 58 УК РСФСР (контрреволюционные преступления). Этот «довесок» полностью изменял статистику. Основная часть осуждённых стала проходить по политическим статьям. Почти все дела, расследуемые органами НКВД, квалифицировались теперь как контрреволюционные. Естественно, это не соответствовало действительности.
3 февраля 1941 г. НКВД СССР делится на два самостоятельных органа – Народный комиссариат внутренних дел и Народный комиссариат государственной безопасности (НКГБ СССР). Вскоре после начала Великой Отечественной войны, в июле 1941 г., их вновь объединяют, а через два года Наркомат госбезопасности опять выделяют в самостоятельную структуру. Помимо борьбы с разведывательно-подрывной деятельностью спецслужб противника на органы госбезопасности было возложено решение ряда других, не менее важных для того времени задач. Прежде всего они касались участия в обеспечении перестройки экономики на военный лад, наведения соответствующих военному времени порядка и дисциплины в частях и соединениях действующей армии, на гражданских предприятиях и в организациях.
Во время войны органы государственной безопасности наделяются новыми внесудебными полномочиями, а Особому совещанию впервые даётся право вынесения приговоров о высшей мере наказания. Увеличивается количество арестованных за террор, шпионаж, диверсии, измену Родине, предательство и пособничество немецким оккупантам. За годы войны органами государственной безопасности расстреляно более 97,5 тысячи человек, главным образом за воинские преступления в начальный период Великой Отечественной войны.
В марте 1946 г. все наркоматы по инициативе Сталина были преобразованы в министерства. С 15 марта и НКГБ стал именоваться Министерством государственной безопасности. С этого времени внесудебные репрессии в СССР осуществляли одновременно два Особых совещания – одно при МВД СССР, другое при МГБ СССР. К 1953 г. происходит заметное снижение числа осуждённых, и Особые совещания после нескольких реорганизаций МГБ и МВД окончательно упраздняются.
Происходит резкое снижение количества лиц, приговорённых к высшей мере наказания. В послевоенные годы расстреляно немногим более 7 тысяч человек.
По отчётам ВЧК–ОГПУ в период 1919–1927 гг. доля политических репрессий составляла приблизительно 30% от общего числа осуждённых, затем до 1934 г. – более 50% (сказались процессы по вредительству в промышленности и раскулачивание). В 1935–1936 гг., по словам Ежова, 20% общего количества преступлений относилось к тяжким уголовным и политическим. А в 1937–1938 гг. политические преступления составили уже почти 90% от всех расследуемых органами безопасности дел.
И если до 1937 г. статистические сведения – с различными оговорками – можно считать объективными, в последующие два года всё сфальсифицировано и подтасовано. Прослеживается стремление почти всех местных руководителей органов безопасности любой ценой выполнить лимиты на репрессии по политическим преступлениям. Человека, совершившего уголовное или должностное преступление, осуждали теперь ещё и по одной из частей статьи 58 УК РСФСР. В какой раздел статистики отнесли подобные сведения (по факту) – совершенно непонятно.
Подводя итог, можно сделать вывод – доля политических преступлений, расследуемых органами государственной безопасности в рассматриваемый период, составляет приблизительно 60% от общего количества осуждённых, т.е. 3 905 738.
Реабилитация – списком
Проведённый анализ запросов по учётам МВД–ФСБ России свидетельствует о том, что приблизительно 30–40% лиц проходили по уголовным делам и не были реабилитированы. Необходимо также отметить особенность проводимой реабилитации: данное мероприятие носило чисто политический характер. Реабилитировали всех подряд, никто не занимался изучением и анализом материалов архивных уголовных дел. Чем больше реабилитировали – тем лучше. Вот и вся логика. Как судили – так и реабилитировали. О законности никто не задумывался.
И вот что интересно: реабилитация проходила после того, как были уничтожены дела-формуляры (дела агентов) с доказательствами по делу. В то время существовала практика: агентурные материалы хранились отдельно от уголовных дел. Получилось так, что сначала уничтожили доказательства по делу, а затем занялись реабилитацией. Это сделали не специально, просто так совпало.
Хотелось бы отметить и ещё одно обстоятельство: как правило, «расстрельные дела» по Центральному аппарату органов госбезопасности были рецидивными, т.е. они заводились на лиц, судимых два и более раз. Если взять это во внимание, то общая цифра осуждённых, в том числе и за контрреволюционные преступления, существенно снизится.
Конечно, общество должно помнить о жертвах произвола в отношении безвинно репрессированных, помнить о том, что незаконные политические репрессии принесли страдания не только им самим, но и их близким. Однако, на мой взгляд, тема репрессий в СССР сильно и незаслуженно раздута. Ни в одной стране мира эти темы так обстоятельно не обсуждаются, хотя жертв беззаконий там было не меньше.
Существует явный негативный перекос в изложении истории советского периода России. Указ 1992 г. «О снятии ограничительных грифов с законодательных и иных актов, служивших основанием для массовых репрессий и посягательств на права человека» способствовал вводу в оборот огромной массы документов по этой проблеме. Большая группа российских и зарубежных исследователей на гранты зарубежных фондов бросилась разрабатывать эту тему. На деньги «американских и европейских друзей» всё это было тут же опубликовано. Совершенно очевидно, что в первую очередь преследовалась цель создания негативного имиджа России.
В настоящее время необходимо без излишних эмоций подходить к оценке произошедших событий. Исследовать не только репрессии, но и достижения в области политики, экономики и культуры нашего великого государства, гордясь его многовековой историей.
Обобщённые сведения о деятельности органов государственной безопасности
Примечание. В графе «Осуждено к высшей мере наказания» не учтены сведения по крымской трагедии. Нет сведений по войсковым операциям — Кронштадтский мятеж, Тамбовское восстание, а также по Катынскому делу и о заключённых, расстрелянных в 1941 г. при эвакуации тюрем из прифронтовых областей.
Кроме того, в 1945 г. органами Смерш Наркомата обороны было арестовано 11 156 человек. Эти данные тоже не вошли в отчёты органов безопасности.
Комментарии Комментарии пока отсутствуют ...
Добавить комментарий:
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
21/12/2017 Статистические данные по репрессиям многое объясняют|
СЕТЕВАЯ ВЕРСИЯ
/ АРХИВ НОМЕРОВ
/ АВТОРЫ
/ РУБРИКИ
/ ПЕЧАТНАЯ ВЕРСИЯ
/ О ЖУРНАЛЕ
/ КНИГИ
/ ПАРТНЁРЫ
/ АКТУАЛЬНО
/ КАРТА САЙТА
|
|
