Пусть польские нацисты и дальше грызутся с бандеровскими шакалами / Новости / ВЕЛИКОРОССЪ

Пусть польские нацисты и дальше грызутся с бандеровскими шакалами 14/07/2017 Это лето стало пиком обострения отношений между Польшей и Украиной. Разругались они на исторической основе. 30-го июня украинские власти торжественно отметили 110-летний юбилей одного из бандеровских лидеров Романа Шухевича. А 11-го июля Польша поминала жертв Волынской резни 1943 года, устроенной бандами того же Шухевича, истребившими всего за несколько дней десятки тысяч поляков.

Польша не просто помянула своих трагических погибших соотечественников, но и громко напомнила Украине, что в Европу с Бандерой и Шухевичем украинцам никогда не войти. В ответ украинские власти выступили с обиженными заявлениями, где говорилось о том, что Украина, мол, никогда не предаст своих героев. А отдельные украинские политики, вроде малахольного и явно впавшего в старческий маразм сына Шухевича, назвали поляков идиотами.

Сегодня наши российские пропагандисты фактически встали на сторону поляков — мол, так этим бандеровцам, устроивших волынскую резню, и надо. А отдельные персонажи из числа наших политиков даже предлагают Польше совместно разделить Украину...

Я прекрасно понимаю такие настроения — с учётом трагедии Донбасса и той информационной войны, которая нынче развернулась между Россией и Украиной. Кроме того, бандеровские убийцы и их военный вождь, капитан вермахта и СС Роман Шухевич точно не заслуживают никакого оправдания или снисхождения — их кровавым «подвигам», включая и Волынь, наш сайт посвятил немало страниц. Однако даже в такой ситуации надо быть честными до конца. И стоит признать, что волныская трагедия возникла отнюдь не только по прихоти бандеровцев. Свою лепту здесь внесла и сама Польша.

Историк Борис Джерелиевский в своей статье "Забытый геноцид: как поляки готовили себе «Волынь» (сайт «Колокол России») написал по этому поводу следующее:

«В России, среди патриотической общественности, в том числе и среди депутатов Государственной Думы, находятся люди, обсуждающие возможность „раздела“ Украины с Польшей. То есть люди, обличенные властью и авторитетом в нашей стране, призывают отдать древние русские земли Галицко-Волынского княжества с русским же населением (помимо тех, кто сегодня называет себя «украинцами» на Западной Украине, проживает значительное количество самых настоящих великороссов) во власть польских «рестетутов» и «осадников»... Отдают ли они себе отчёт, что фактически, призывают к новому геноциду? А в том, что в Польше немало тех, кто „ничего не забыл и ничему не научился“, сомневаться не приходится».

Что же автор имеет в виду?

Когда украинцы были быдлом ...

Речь идёт о той политике, которую Польша проводила на подвластных ей западно-украинских землях в период до Второй мировой войны. И эту политику иначе как апартеидом с элементами геноцида назвать просто нельзя! Борис Джерелиевский приводит тому множество убедительных доказательств:

«Польша была и остаётся самым настоящим хищником, причём слабым и потому невероятно жестоким и кровожадным. Волей судьбы оказавшись между германским волком и русским медведем, польскому шакалу приходилось подъедать падаль за более сильными соседями. То, что после распада трёх великих европейских империй возникшая из небытия польская держава стала обладателем древних русских земель Галиции и Волыни, стало скорее результатом трагического (для их населения) стечением обстоятельств, чем результатом „воинской доблести“ поляков или „гениальности“ их вождя Юзефа Пилсудского.

Как бы то ни было, по Рижскому мирному договору 1921 года между советскими республиками и Польшей, последняя получила западно-украинские и западно-белорусские земли, которые составили половину её площади. Примечательно, что именно эти территории обещал Пилсудскому такой „национальный герой“ нынешней Киевской хунты, как Симон Петлюра – за поддержку в борьбе с Красной Армией. Под рукой Варшавы оказались Восточная Галиция, Западная Волынь и так назвываемое «Закерзонье» – Холмщина, Лемковщина, Подляшье и Надсянье, населенные почти 6 миллионами украинцев (15% от общего населения Польши).

Одним из условий, обеспечившим передачу этих земель Польше, было предоставление украинцам культурной и национальной автономии. Однако ничего этого не последовало. По исторической иронии, поляки запретили ими же придуманный национальный идентификатор «украинец», заменив его на «поляка малого», хотя гораздо чаще жителей Галиции и Волыни новые хозяева называли просто «быдло» или «хамы». На входе в парк небольшого городка Гоща поляки открыто повесили вывеску «С собаками и украинцами вход воспрещён». Такие же надписи имелись и во львовских трамваях».

А вот как национальное унижение проходило на практике:

«На оккупированных поляками землях с 1924 года украинский язык в государственных учреждениях был запрещён. Польское правительство запретило украинскую прессу, подчинило украинские школы польскому министерству образования. В Львовском университете были закрыты украинские кафедры. Студентами Львовского университета могли стать лишь те граждане, которые дали присягу на верность польскому государству (Вот откуда нынешний фашистский режим Украины черпает свои идеи).

Была запущена программа «полонизации» (ополячивания) края, многие пункты которой впоследствии легли в основу нацистского плана «ОСТ». В её рамках самые лучшие земли Западной Украины, ставшей «Малой Польшей», или «Восточными Кресами» стали заселятся так называемыми «осадниками» — переселенцами из Польши. Главным образом, это были вышедшие в отставку польские военные. В зависимости от их ранга они получали во владение от 20 до 45 гектаров лучших сельскохозяйственных угодий. То есть становились владельцами поместий, на полях которых трудились «малые поляки», ставшие батраками на земле, которая еще вчера им принадлежала. Помимо многочисленных льгот, создававших для них исключительные условия, «осадники» в отличие от «аборигенов», имели право носить оружие и применять его тогда, когда считали это необходимым. Они имели гораздо больше прав и возможностей оставаться безнаказанными, чем даже израильские переселенцы на оккупированных палестинских землях.

По данным официальной польской статистики, только из четырех воеводств Западной Украины в 1925—1939 годах эмигрировало свыше 373 тысяч человек...

С 1930 года поляки перешли к массовому террору против населения «Восточных Кресов», называемым «пацификацией», то есть «умиротворением» или усмирением. В июне-июле 1932 года произошло просоветское Лисское восстание против трудовой повинности, в котором приняли участие около 30000 крестьян Лисского, Добромильского, Сокальского и Турковского уездов. Польское правительство послало на подавление восстания подразделения регулярной армии...

Закрывались украинские культурные организации и учреждения, кооперативы, осуществлялись массовые аресты. Впрочем, расстрелов и виселиц было ещё не очень много. Поляки не столько убивали, сколько издевались и унижали. Порки, изнасилования и грабёж под видом контрибуций стали инструментами первых «пацификаций». Излюбленным развлечением польских уланов (как и сегодняшних «героев АТО») было ставить украинцев на колени и заставлять петь польский гимн «Ещё Полска не сгинела», целовать как икону портрет Пилсудского и проклинать СССР...

Разгонялись ячейки украинских общин, православные и униатские приходы, разрушались читальни, конфисковывалось имущество, продукты, физически расправлялись с теми, кто протестовал. Было арестовано и брошено в концлагерь Берёза Картузская свыше 2 тысяч украинцев, преимущественно студентов и молодых крестьян. Созданный в 1934 году, он предназначался для содержания без суда и следствия просоветски настроенных западных украинцев и всех тех, кто выражал недовольство польским оккупационным режимом.

В 1938 году польский террор против украинского населения достиг максимального накала. Были закрыты или переданы католикам свыше 300 православных и униатских церквей. Систематически печатались списки запрещённых украинских книг, альманахов, календарей и других изданий, выходивших как в Галиции, так и за её пределами. Официальная власть взяла курс на ликвидацию украинской школы. «Нет никакого украинского народа, – заявлял министр образования польского правительства Грабский, – украинский народ – это выдумка коммунистов с пропагандистской целью». За 25 лет украинский вопрос планировалось полностью решить...».

Этим зловещим польским планам помешало начало Второй мировой войны, когда западно-украинские земли в 1939 году были освобождены от польских оккупантов войсками Красной Армии. Между тем, одним из последствий польского террора стало рождение такого кроваво-чудовищного урода как «Организация украинских националистов» (ОУН).

От облизывания Пилсудского до поклонения Гитлеру

Дело всё в том, что влиятельных политических защитников у западно-украинских крестьян долго не было. Любопытно, но в той части Западной Украины, которая до 1917 года входила в состав Российской империи (Волынь, например), такие защитники были. Это Русская Православная Церковь и такие влиятельные в дореволюционной России организации, как «Союз русских националистов» и «Союз русского народа» — они прежде всего выступали против произвола здешних польских помещиков. В эти организации, по свидетельству очевидцев, вступали целые волынские сёла! Да и царское правительство старалось особо не давать в обиду здешнее население, считавшееся русским по крови и вере...

Однако после революции, Гражданской войны и присоединения к Польше покровителей больше не осталось. Место защитников простого народа вполне могли занять коммунисты, но те боролись в тяжёлых условиях подполья — поляки их не просто преследовали, а буквально уничтожали на месте. Кроме того, коммунисты больше были ориентированы на работу с рабочим классом... В общем, для защиты крестьян оставалась только одна сила — сила украинских националистов...

Надо сказать, что поначалу украинские националисты были вполне довольны Польшей. Особенно это касалось бывших петлюровцев, продавших Западную Украину полякам в 1920 году. Военный историк Сергей Чуев пишет по этому поводу:

«Часть украинских эмигрантов видела в начальнике Польского государства Ю. Пилсудском свою надежду и опору. Второй отдел польского Генштаба (дефензива, или «двуйка») ещё в начале двадцатых годов разработал особую идеологию, именуемую «Прометеизм». В соответствии с этим учением все «поневоленные Москвой народы» должны были объединиться вокруг Варшавы в борьбе с москалями и разделить Россию на ряд мелких государств, отбросив русских к границам XVI века. Западным «инвесторам» Польша виделась как санитарный кордон против русского большевизма. Дефензива развернула бурную деятельность по поддержке национал-сепаратистских групп эмигрантов, осевших в Европе. Основным инструментом антисоветско-антирусской борьбы Польши, по замыслам её генштабистов, должны были стать украинцы-галичане.

В Восточной Польше бурную деятельность развил созданный при помощи поляков Украинский комитет во главе с М. Ковалевским. Деятельность этого комитета полностью финансировалась дефензивой. В Варшаве начал работать Украинский научный институт, архив армии Украинской Народной Республики (УНР) также взяла на баланс «двуйка». Все интернированные на территории Польши военнослужащие-петлюровцы фактически были взяты на иждивение государством. Украинская миссия во Франции усиленно закупала для них оружие в надежде на новый поход против Советского Союза.

В 1926 году был разработан проект создания штаба дружественной Польше армии, временно пребывающей на ее территории. Штаб этот вскоре был втайне создан, кадровую работу в нем вела дефензива. По распоряжению Ю. Пилсудского 38 офицеров-украинцев были приняты на польскую службу.

Значительную лепту в установление столь дружественных связей с Польшей внес глава правительства УНР в эмиграции Андрей Левицкий, сменивший убитого С. Петлюру. Левицкий всерьез полагал, что украинцы должны сыграть главную роль в укреплении Польского государства. Он был уверен также и в том, что на Советской Украине формируется мощное антисоветское движение. В своём письме Пилсудскому от 24 августа 1926 года Левицкий просил ассигновать петлюровцам на антисоветскую закордонную деятельность по 2 тысячи злотых ежемесячно, по 1,5 тысячи злотых ежемесячно — на содержание украинского офицерства...

В 1927 году на средства „двуйки“ было создано информационное агентство „Офинор“ с отделениями в Париже, Риме и Мадриде. Это агентство координировало работу с организациями УНР в эмиграции... На средства польских налогоплательщиков содержались печатные органы украинской эмиграции — еженедельник «Тризуб», ежеквартальник «Мы», «Польско-украинский бюллетень», военные журналы «Табор», «Гуртуймось», «Военно-гражданская мысль», «За державность» и другие».

Но очень скоро первую скрипку в лагере украинских националистов стали играть радикалы из «Украинской Войсковой Организации» — УВО, которая позднее была преобразована в ОУН, откуда затем вышли Бандера, Шухевич и ещё ряд не менее отвратительных личностей. По словам Чуева:

«В некоторых кругах украинских националистов зрели идеи продолжения борьбы с поляками и «москалями». Для продолжения борьбы была необходима организация, и такая организация появилась на свет в 1920 году, когда в Праге прошли переговоры представителей украинской военно-политической эмиграции. Первоначально она именовалась Войсковой организацией (ВО), затем (с 1924 г.) — Украинской войсковой организацией (УВО). Руководство ВО возглавил бывший командующий корпуса Галицийских Украинских сечевых стрельцов Евген Коновалец...

С 1921 года Евген Коновалец наладил прочные связи со спецслужбами Германской Веймарской республики. Это было вызвано тем, что, по мнению Коновальца, Польское государство вело свою национальную политику, не глядя на какие бы то ни было чаяния местных национальных меньшинств, особенно украинцев. Вскоре в глазах последних Польша стала главной виновницей всех бед. Отношение украинцев к Польскому государству также усугубил акт правительств стран Антанты от 14 марта 1923 года, признавший Восточную Галичину и Западную Волынь польскими территориями. «Любовный роман» с Польшей у националистов из УВО закончился. Как известно, от любви до ненависти один шаг, и шаг этот был сделан самим Коновальцем, переориентировавшим организацию на сотрудничество с Германией».

Под покровительством германских спецслужб ОУН в 30-ые годы развернула против поляков массовый террор — украинцы убивали польских полицейских, чиновников, военных. В 1934 году оуновцами был застрелен даже министр внутренних дел Польши Перацкий. Впрочем, есть серьёзные подозрения, что польская разведка на самом деле ещё долго контактировала с оуновцами, не смотря на какую германскую ориентацию последних. Этого мнения, в частности, придерживается Борис Джерелиевский, считающий, что оуновский террор специально поддерживался «двуйкой», чтобы у поляков был лишний повод для преследования украинского населения...

Не в чём уступали друг другу

Кровавая развязка наступила в годы Великой Отечественной войны, когда Западная Украина попала под немецкую оккупацию. Борис Джерелиевский справедливо указывает:

«Последствия двадцатилетнего польского правления Западной Украиной значительно облегчили немцам организацию украинско-польской резни. Гитлеровцы, полностью реализуя старинный римский принцип „Разделяй и властвуй“, предпочитали очищать жизненное пространство для германцев руками представителей „низших раз“. Учитывая лютую ненависть ко всему польскому жителей края, переживших „полонизацию“ и „пацификацию“, организовать резню польского населения было совсем не трудно».

Немцы поначалу заигрывали и с украинцами, и с поляками одновременно. О сотрудничестве ОУН с немцами сегодня известно широко. Но и поляки оказались ничуть не лучше — из-за ненависти ко всему русскому и советскому польские националисты также шли на тесное сотрудничество с оккупантами.

"Изначально в польских кругах царили надежды на равноправный союз с немцами в грядущей советско-германской войне, — пишет российский историк Константин Семёнов. — Один из видных польских политиков Владислав Студницкий уже 20 ноября 1939 г. передал немцам «Памятную записку о польской армии и наступающей советско-немецкой войне».

Поляки, жившие на Западной Украине, как вспоминают многие очевидцы, в 1941 году радостно приветствовали приход немцев. Из их числа оккупанты активно формировали здешние отряды вспомогательной полиции и даже более крупные соединения, вроде 202-го шутцманншафт (полицейского) батальона. По словам Константина Семёнова:

«В составе батальона было организовано 3 роты (по 120 человек каждая). Его фактическим командиром был назначен немецкий капитан Шнеде, польским командиром был майор Игнац Ковальски, командирами рот были польские офицеры. В июле 1942 г. он участвовал в антиеврейских акциях в районе местечка Колбушев. В конце года поляки были переведены во Львов, а в начале 1943 г. были отправлены в Белоруссию. В феврале 1943 г. батальон был придан 286-й охранной дивизии. В конце марта — середине февраля 1943 г. поляки участвовали в крупных антипартизанских операциях в районе Борисов — Слобода — Смолевичи. В конце апреля поляки были переведены в подчинение руководителя CC и полиции в Могилёве и приданы 44-му охранному полку. После этого до января 1944 г. батальон действовал при особом батальоне Дирлевангера. В марте 1944 г. батальон участвовал в боях под Ровно в составе боевой группы CC Прютцманна...

На оккупированной территории СССР поляки охотно вступали в полицейские части. Особенно большое количество поляков оказалось в составе полицейских частей, сформированных в Западной Белоруссии. По некоторым сведениям, на территории Белоруссии поляки составляли около 10% всех полицейских формирований. В 1944 г. белорусские части шутцманншафта были переформированы в бригаду Зиглинга, а в августе того же года в 30-ю гренадерскую дивизию войск CC (русскую № 2). 1-й и 2-й батальоны 2-го гренадерского полка CC этой дивизии были почти полностью укомплектованы поляками».

Этой ситуацией немедленно воспользовалась польская тайная организация «Армия Крайова» (АК), подчинявшаяся эмигрантскому правительству в Лондоне. Во многих местах Западной Белоруссии и Западной Украины поляки специально вступали в полицию по заданию АК. Эти люди зачастую строили свою работу в полиции так, чтобы в конечном счете нейтрализовать или даже уничтожить белорусских и украинских националистов, которых АК, наряду с коммунистами, почитала за своих врагов. По словам Константина Семёнова:

«Помимо физического уничтожения поляки широко практиковали доносы на украинцев и белорусов в полицию безопасности (гестапо). Всё это способствовало росту межнациональной розни и эскалации насилия»...

К концу 1942 года немцы решили стравить польских и украинских националистов, которые стали показывать всё большую строптивость по отношению к Третьему рейху. Именно с тайного благословения нацистов летом 1943 командующий «Украинской Повстанческой Армии», бывший капитан вермахта Роман Шухевич и устроил Волынскую резню, разом припомнив полякам и доносы в гестапо, и польскую национальную политику 20-30-ых годов.

«Тут следует сказать, что большинство польских военных, чиновников и активистов из числа «осадников», виновных в преступлениях против украинского населения, ещё до войны были выявлены советскими правоохранительными органами и отправлены «полонизировать» необъятные просторы Сибири и дремучие леса Мордовии, — указывает Борис Джерелиевский. — Таким образом, вся организованная нацистами и их украинскими пособниками из ОУН-УПА «ответка» обрушилась преимущественно на ни в чем не повинное польское население. Насаждаемый карателями Пилсудского принцип коллективной ответственности был в полной мере взят на вооружение бандеровскими резунами. Конечно, оправдывать их чудовищные преступления зверствами и издевательствами, которые творили польские жандармы и уланы в украинских селах Галиции и Волыни, нельзя, но понимать все причины трагедии просто необходимо»...

Впрочем, поляки ответили на Волынь не менее чудовищными акциями, о чём в нынешней Польше очень не любят вспоминать.

Борис Джерелиевский:

"Всевозможные польские вооружённые формирования от коллаборационистской вспомогательной полиции до Армии Крайовой и Батальонов Хлопских предприняли «акции возмездия», вырезая украинские сёла в Закерзонье. Примечательно, что в Горайце и в Завадке Мороховской уже после окончания Второй мировой войны украинских женщин и детей уничтожали бойцы Польской народной армии.

Вот как описывает будни подразделения по «работе с украинцами» боец АК Стефан Дембский, автор книги мемуаров «Экзекутор»:

«Наши операции были по своему типу близки к украинским, с той лишь разницей, что мы выбирали сёла, где преобладало польское население, потому что благодаря этому нам было легче прикончить украинцев. Не было в этих акциях никакой жалости, никаких извинений. Не мог я жаловаться и на своих товарищей по оружию. Только «Твардый», который имел личные претензии к украинцам, превосходил сам себя.

Когда мы входили в украинский дом, наш «Вилусько» становился буквально безумным. Фигурой, как хорошо развитая горилла, когда только видел украинцев, его глаза выходили из орбит, из открытых губ начинала капать слюна и он производил впечатление бешеного. Я с «Луисом» преимущественно вставали под двери и окна, а полубессознательный «Твардый», старый ножевик из львовских Пасек, бросался на окаменевших украинцев и резал их на куски. С неслыханной ловкостью вспарывал им животы или разрезал глотки, даже кровь брызгала на стены. Невероятно сильный, часто вместо ножа использовал обычную лавку, которой раскалывал черепа, как маковые головки. Однажды собрали три украинские семьи в одном доме, и «Твардый» решил прикончить их «весело». Надел найденную на полке шляпу, взял со стола скрипку, начал играть на ней. Разделил украинцев на четыре группы и при звуках музыки приказал им петь «Тут взгорье, там долина, в дупе будет Украина …».

И под угрозой моего пистолета бедолаги пели, аж стекла в окнах дрожали. Это была их последняя песня. После окончания концерта «Твардый» так живо принялся за работу, что мы с «Луисом» удрали в сени, чтобы и нас порой ошибочно не зарезал»...

... Какой из всего этого следует вывод? Да очень простой — нам, россиянам, не следует ввязываться в этот исторический польско-украинский спор. Не ввязываться никак! Потому что это спор двух русофобов, одинаково ненавидящих Россию. Да и моральный облик у них ещё тот — этот спор больше смахивает на свару двух взбесившихся псов, которые по степени кровожадности ничуть не уступают друг другу. Так что пусть грызут друг друга и дальше. И чем больше они выльют друг на друга информационного дерьма, тем лучше будет для нас — пусть остальной мир узнает обе стороны такими, каковы они на самом деле есть, безо всяких прикрас. Россия от этого будет только в выигрыше...