11/04/2017 За минувшие три года война в Донбассе перевернула всё… кроме русского 
искусства, которое её просто не заметило
О сегодняшних культурных и цивилизационных вызовах луганскому писателю и драматургу Глебу Боброву рассказывает известный российский театральный режиссер и продюсер, создатель главного всероссийского фестиваля "Золотая маска" Эдуард Бояков.
Русское искусство не замечает Русской весны
- Третий год в республиках полыхает война, а наши театры - ни в России, ни в Донбассе - как будто этого не замечают. За все это время не появилось ни одного спектакля. Почему? Нет госзаказа, соизволения свыше, театрам не интересно или они боятся?
- Я думаю, что причина ни в первом, ни во втором, ни в третьем. Она более глубокая, и не связана с конкретными политическими и творческими реалиями последних трёх или пяти лет.
Да, безусловно, нет госзаказа. Российское руководство действует очень осторожно. Я об этом судить, вообще, не берусь. Откуда и кто знает настоящие реалии?
Естественно, культурное ведомство, бюрократия культурная, она следует в фарватере установок не выпячивать эту тему, не формулировать госзаказ. Я не сомневаюсь, что если бы сейчас (министр культуры Российской Федерации) Владимир Мединский выступил бы с какой-то инициативой, например, объявил бы условный конкурс пьесы "Русская весна", то заявок были бы сотни. И, может быть, среди этих сотен было бы что-то интересное и достойное, кто знает. Но этого не происходит. Я это просто констатирую. Без оправдания и без претензий.
- Предположим, что у власти есть некие серьезные основания не формировать госзаказ, но почему молчат сами театры?
- Что касается отдельного театра, отдельного художника, в персональном измерении нельзя говорить: вот этот художник не интересуется этой темой, значит он не патриот. Что он конъюнктурщик, он не интересуется, больной, важной темой. Важной для русской нации, для русской культуры, для русского эгрегора, как угодно называйте. Персонально - у каждого художника есть право на личную стратегию, на выбор темы. Надо судить художников за то, что они делают, а не за то, что не делают. Часто спектакль на библейскую тему важнее, чем спектакль на газетную тему.
Но если мы говорим в целом о театре, об этом культурном пространстве, о профессиональном сообществе, то здесь я позволю себе жёсткие оценки. Сообщество, театр в целом, не имеет права обходить такую тему. Поэтому я утверждаю, что сообщество трусливое, оно нечестное, оно, в конце концов, непрофессиональное. Это ведь вопрос профессиональной чести и достоинства - быть или не быть со своим народом, слушать его дыхание, отзываться, разбираться. Это совсем не значит, что нужно всегда слушать большинство. Но не замечать процессов, которые происходят, которые мы называем "Русской весной" - конечно, преступление.
- А в чем причина?
- Вы знаете, здесь Луганск, Донецк, Крым не причём, это началось намного раньше. Я несколько десятилетий посвятил актуальному театру - я ему служил и продолжаю служить. Некоторые люди, видя сейчас мои заявления, не могут разобраться, не могут понять, думают, что это госзаказ или ещё чего-то. Я очень бы хотел, чтобы был госзаказ на мои выпады против трусливого и лживого профессионального сообщества, но, к сожалению, его нет.
Вместо театра - развлекательный балаганчик
- Так о каких процессах идет речь?
- Понимаете, когда мы десять с лишним лет назад создали в Москве театр "Практика", он оставался на протяжении долгого времени практически единственным государственным театром, занимавшимся актуальным процессом, сегодняшним днем и сегодняшним языком. Мы уже тогда были вне театральной тусовки, вне официоза. В "Практике" были пьесы про депутата, который проводит время с проститутками в сауне. Про молодых людей, "попавших" на деньги с ипотекой. Про нефтяного олигарха, очень в то время узнаваемого. Про истеричных и несчастных геев. Там была пьеса Натальи Мошиной "Жара" про ребят, которые устали от вранья властей, отчаялись и решились на теракт. Одним словом, на все острые темы.
Другой мой проект - "Сцена-Молот" в Перми. Простите, что говорю о своём, я просто вынужден об этом говорить, потому что ни один человек в московском театре, к сожалению, не сможет мне ответить на этот ряд, который я сейчас выстраиваю. И я это говорю без хвастовства, говорю с болью. Так вот, девизом проекта "Сцена-Молот" была фраза "Театр настоящего времени". Мы филологическую категорию "настоящее время" перевели в содержательную, попытались создать такой символ. Через несколько лет, на волне борьбы с (российским либеральным галеристом Маратом) Гельманом этот театр тоже переформатировали и превратили в развлекательный балаганчик. "Практика" сегодня - это тоже театр, который не работает серьезно ни с острыми темами, ни с современными авторами. Получается, за последние семь лет ни в Москве, ни в Питере, ни в России, не появилось ни одного острого, актуального театра. Модные - да, появились, ну это другое. Так кто же будет про Новороссию ставить? Райкин, Захаров или Меньшиков? Нет, они "про вечное" будут вещать, учить нас быть выше политики, "над схваткой". Они за "все хорошее" и за госдотацию.
- То есть проблема значительно шире Новороссии?
- Шире. Дело не в том, что русский театр, русская культура, русский кинематограф не реагируют на события на Донбассе. Русское искусство уже 25 лет мало на что реагирует. Исключения - уровня покойного (кинорежиссера Алексея) Балабанова - очень редки. На самом деле ситуация и раньше - 30-40 лет назад - тоже была не ахти какая приятная. Но там хотя бы противостояние было оформлено, диссидентство какое-никакое. А сейчас ситуация удивительная: вроде бы всё можно, а никто честно ничего не говорит. Мы не говорим в творчестве о насущных проблемах, о том, что происходит с языком, с нацией. Мы не разбираемся в том, что происходит с нашими душами, с детьми нашими, оказавшимися в ситуации тотального потребления, полного отсутствия жёстких, серьёзных ценностей - нет духовного позвоночника. Мы просто кинули детей в капитализм, а сейчас сетуем на то, что 30-летние хипстеры ничего не могут из себя предъявить хорошего. А кто же виноват? Да мы и виноваты, мы, 50-летние, мы это сделали, создали эту страшную ситуацию.
- И война все это лишь высветила…
- Именно так. Высветила, когда возник уже серьёзный разговор. Когда русских людей начали просто убивать. Когда мы поняли, что оказывается, мы не минули участи Югославии. Ведь сколько раз я сам в своей среде говорил: да, я русский, родился в Дагестане, конечно, там были ужасы, был Буденновск, был Кизляр, ужас Хасавюрта, но всё-таки мы избежали большой гражданской войны, слава Богу. А получилось-то, что не избежали. И воюют сейчас против русского народа фактически, можно сказать, русские или люди, которые находятся с нами в самых родственных отношениях. А эти войны, как известно, самые страшные, войны между братьями.
Культурной политики нет?
- А те виды искусства, которые отображают действительность, артикулируют ее со сцены, решили отмолчаться?
- Да, получилось так, что и визуальное искусство, и театр. Просто там уже настолько всё атрофировалось, особенно функция быстрого реагирования, что и предложить нечего.
Виновато ли государство? Безусловно, виновато. Но государство не только в лице сегодняшнего Минкульта, но и в лице предыдущих министров - Соколова, Швыдкого, Авдеева. Те министры виноваты точно не меньше нынешнего. Это процесс, который, повторю, десятилетиями длился. И вот результат - сегодня нет серьёзных, глубоких, сформулированных подходов. Грубо говоря, нет культурной политики, я это констатирую. Мы упустили инициативу. Сегодня актуальные тренды - от идентичности до модного дизайна, от современных технологий до продвижения, они, конечно, востребованы либеральной творческой интеллигенцией. У нас, патриотов, нет ни медиа, ни театров, ни кинокомпаний, ни музеев. Поэтому события типа того, что происходит на вручении премии "Ника", ну, они абсолютно объяснимы. Это и есть ответ Ваш первый вопрос. Театры не просто боятся или ждут госзаказа, театры просто не могут быть современными, если говорить о государственной системе.
- Но при этом очевидно, что Россия всесторонне и деятельно помогает Республикам Донбасса?
- Российское государство озабочено тем, что происходит в Донецке и Луганске, это - безусловно. Есть огромная гуманитарная помощь, тут и "белые камазы", и лечение, и образование, и много другое. Понятно, что мы наших братьев не оставим в беде, даже если будет совсем наглая агрессия, если попрут снова. Помощь есть и будет. А вот понимания того, что гуманитарная помощь - это не только лекарства и не только теплые пледы, к сожалению, нет. И это самое страшное! Это нас действительно сможет разрушить и оказаться причиной нашего поражения. С одной стороны, не хотелось бы кликушествовать, а с другой стороны, я напоминаю, бесконечно и безрезультатно пока, что все "цветные", в том числе и "розовые", и "оранжевые", и какие угодно революции начинались именно с безобидных, стилистических перфомансов. С грантов, выставок, с ревизии истории, с навязывания глобальной эстетической повестки. Сейчас мы проигрываем в культурном противостоянии, нам надо срочно перехватывать инициативу и создавать среду для патриотических художников. Эффективность этих вложений выше, чем у самых современных вооружений.
- А вот кинематограф. Украина снимает фильмы, формирует новую реальность, создают свою картину мира. Мы же традиционно молчим. Это тоже одна из составляющих проблемы?
- Абсолютно. А у нас Сокуров снимает на государственные деньги фильм про японского императора, потом по Гёте, "Фауст", артхаусный фильм, который никто не видел, и не будет смотреть, но с огромным бюджетом, конечно, получает приз на международном фестивале, а потом начинает учить всех правильно обращаться с женщинами на демонстрации.
- С Сокуровым понятно, но ведь эта проблема давно стоит: у нас нет почти фильмов про события в Афгане, в Чечне. Постсоветские войны вообще не освещены. А Голливуд тем временем ежегодно снимает про Вьетнам, раз в несколько лет у них получается сильный фильм, а раз в десятилетие - шедевр….
- Это да. Удивительная ситуация. Удивительно, что у власти находятся люди, которые просто не понимают этого. При всём моём огромном уважении и доверии к нашему руководству сегодня, я думаю, что это его главная проблема. Непонимание важности современного символического поля.
Вижу какие-то первые ростки, эмбриональные процессы. Вроде начинают собираться творческие силы, прежде всего в православной среде. Дай Бог.
- В каких областях?
- Вот, в частности, появление интересных архитекторов, которые начинают, в том числе и для нашей церкви что-то делать, выходят за форматы хипстерских, дизайнерских, детерминированных западом решений. Конечно, у нас есть выдающиеся писатели, это прежде всего. Большие русские писатели, настоящие патриоты. И это счастье. Вот я много плохого сказал про кино и про театр, ну извините, такой у меня диагноз. Но у меня радуется душа и сердце, надежда сразу появляется, когда я осознаю, что у нас есть мощнейшие писатели. Захар Прилепин, Алексей Иванов, Евгений Водолазкин, Алексей Варламов.
Если говорить о последнем романе Варламова "Мысленный волк", то я испытал настоящее потрясение. Здесь явные параллели с семнадцатым годом, с тем, что ровно сто лет назад произошло в нашей стране. Удивительная книга, мистическая, многослойная, эзотерическая я бы сказал. И в тоже время не просто по духу православная, а даже богословская, объясняющая то, как работает одна из личин дьявола. Роман Водолазкина "Лавр" - выдающаяся книга, описывающая процессы покаяния, описывающая святость, что может быть сложнее? Я восхищаюсь Прилепиным, это большой русский писатель, его "Обитель" - большой роман, предъявляющий целый космос русского героя, это некий мета-роман, предъявляющий и предельные поступки, и предельную рефлексию. Всего в этом романе в избытке - и плоти, и мыслей, и насилия, и воли, и фатализма - и все настоящее. Ну и поэзию русскую тоже не надо сбрасывать со счетов. Я бы позволил себе позитивный прогноз в ее отношении.
Культурная повестка дня - тотальный либерализм
- Да, но эта новая зарождающаяся реальность приходит в противоречие с либеральным мейнстримом всей культуры России? Посмотрите, культурная повестка дня - либеральная тотально?!
- Да, это факт. Когда я говорю, что у патриотов слабые позиции, я не вру, не кокетничаю, я действительно так считаю. Но вы знаете, у либералов тоже не все хорошо и гладко. Посмотрим, сейчас время, когда многое решается. Поэтому сваливать на власть всю ответственность нельзя. Мне кажется, Кремль ограничен политическими, и глобальными, и тактическими вводными. Это не плохо и не хорошо. Я думаю, мы сами должны что-то делать - ведь свобода, которая есть у личности сегодня в России, она огромная. Нравится мне выступление Сокурова на "Нике"? Я его считаю отвратительным и позорным. Но я всё готов отдать, как в известной фразе Вольтера, за то, чтобы этот человек имел право так говорить. И я точно знаю, что на Украине никто ничего подобного в противовес господствующей политике не сможет произнести. Это факт, и я им горжусь. Это показатель нашей свободы в России. Мы должны выиграть соревнование на этом поле в честной борьбе. У нас есть все возможности, все ресурсы, включая главный - за нами правда. И это вопрос не к Мединскому, это к нам вопрос. Ведь мы творческие люди.
- А, может, проблема глубже? Ведь не секрет, что с началом этого века мы попали в зону культурного кризиса. Вот вы видите этот глобальный кризис?
- Это очень сложный вопрос. С одной стороны, нельзя не видеть этого ужаса, не осознавать того, что мы оказываемся в некой ошеломляюще поверхностной художественной реальности. Торжество поверхности, потеря глубины, постмодернистская зацикленность на новых впечатлениях, фрагментах мозаичной, клиповой реальности. Площадь этой поверхности увеличивается, мы оказались в глобальной сети, созданной интернетом, цифрой, а глубину мы потеряли - мы глубину перестали чувствовать. Вроде все доступно. Вроде мы можем быстро узнать, что такое, например, аскетическая православная практика. Потому что можем в "Википедию" войти, всё быстренько прочитать про Иоанна Лествичника, Паисия Величковского или Феофана Затворника и понять, что это такое. И побежать дальше читать про дзен-буддизм или про суфиев. Но приблизит ли это нас к Богу? К глубине, к бесконечности? Да, вроде всё у нас есть, и книги продаются, закажи - на дом принесут. Я помню, как в юношестве стоял всю ночь в очереди в книжном магазине за подпиской на собрание сочинений и утром оказался в числе счастливчиков, а сейчас всё приносят домой. Но книги складываются на подоконниках непрочитанные, а сёрфинг по "Википедии" и по всяким сайтам не приближает нас к смыслу, к реальному знанию. Время невероятно сложное, и это уже вопрос антропологии. Наши 15, 20, 25-летние дети уже сформированы плохими привычками, неспособностью к чтению, к улавливанию мыслей, неспособностью выстраивать иерархии.
- И что - всё, конец истории?
- Но с другой стороны, мне кажется, есть надежда, не всё так плохо. Комиксы и фэнтези, 3D, IMAX, и прочие технологии - это, конечно, сильно. Но посмотрите, что произошло с сериалами? Посмотрите, что произошло с драматургией. Возьмите те же американские сериалы, там очень качественно работают авторы. И этому нам тоже нужно учиться. Нужно связать воедино современные технологии и великую русскую традицию разбираться в себе, говорить правду, погружаться в себя, не боясь ничего. То, что делал Достоевский с психикой собственной и с психикой героев - это подвиг. Этим русская культура была и остаётся сильна: способностью честно говорить о предельном. И запредельном тоже.
- Именно с чего мы и начали: с разговора о сценическом отображении происходящего в Донбассе?
- Любой трезвый человек сегодня понимает важность этого сюжета. Судьба России решается в Новороссии. Мы не можем отдать эту землю, предать людей, которые верят в русский язык, русское государство, в нашу независимость, в то, что Россия - самостоятельная цивилизация. Откололась от нас Украина или нет? Честно говоря, не знаю, но, думаю, процессы уже необратимые. Надо отдать должное нашим врагам, работали они потрясающе в течение многих лет. События на Майдане - не какая-то хитрая операция, длившаяся месяцы, эта операция длилась десятилетия. И в этой операции мы проиграли в хлам, надо честно признать. И мы потеряли Украину. Надо не повторять ошибок, как минимум.
- Есть планы, проекты привезти что-нибудь к нам?
- Да, я работаю в этом направлении. Езжу в Донецк, встречаюсь с людьми, которые театром занимаются. Пользуясь случаем, скажу, что готов отозваться на серьезное творческое предложение. И добавлю, точно знаю, есть много профессионалов в Москве и России, готовых поехать помочь, читать лекции, петь, играть, организовывать выставки, воевать на своём фронте. Планы есть.
***
Эдуард Бояков - российский продюсер, театральный режиссёр, педагог, более десяти лет возглавлявший дирекцию главного всероссийского театрального фестиваля "Золотая маска". Создатель Московского пасхального фестиваля, фестиваля современной пьесы "Новая драма", фестиваля театра для детей "Большая перемена", фестиваля театра и кино о современности "Текстура". Автор экспериментального документального проекта "Человек.doc". Основал и долгое время руководил театром "Практика". Вместе с оргкомитетом "Сочи-2014" провел Национальный театральный конкурс "Текстура-Олимп".
Комментарии пока отсутствуют ...
