№39 Николай ЯРЁМЕНКО (Украина, Пустовойтово) Бешеннохрабрый малоросс. Памяти генерал-фельдмаршала И. Ф. Паскевича.

Николай Яременко - член Союза писателей России, председатель Союза русских литераторов и журналистов Полтавщины. Председатель Полтавской областной организации партии «Киевская Русь». Родился 4 июня 1950 года в с. Пустовойтово Глобинского района Полтавской области. Малоросс. Православный. В 1967 году окончил Пустовойтовскую СШ и в том же году продолжил обучение в Кременчуцком автомобильном техникуме, одновременно работая на Кременчуцком  автозаводе, откуда и был призван в Советскую Армию.  Служил в г. Москве. После  службы обучался в МГУ им. Ломоносова и ММУ им. Месяцева. С 1977года по 1992 год работал в управлении «Севрыбхолодфлот», штурман. «За длительный, непрерывный и безупречный труд» присвоено звание «Ветеран флота». С 1992 по 1995 годы – заместитель начальника управления в МГУ им. Ломоносова. В 1995 по 1998 годы возглавлял Московский научно-практический центр «Эмпатия», занимался исследованиями социальной психологии. В том же году вернулся в родное село. Победитель конкурса «Национальное возрождение Руси» 2010 года в номинации «Публицистика».

Бешеннохрабрый малоросс

Памяти генерал-фельдмаршала И. Ф. Паскевича

1.

«И бунт раздавленный умолк»

А.С. Пушкин     

В начале ХIХ века в одном строю борцов с русофобией стояли: имперский малоросс И.Ф. Паскевич, русский интеллигент А.С. Пушкин и Император Николай I Павлович. Являя пример стойкости и мужества нам сегодняшним, русским людям – патриотам Отчизны.

Так одним из этапов борьбы с Россией, предвестником бунта декабристов, был Житомирский съезд  в 1824 году польских заговорщиков, цель которого, после провала построения «Наполеониды» было: вновь  вернуть малороссов под власть Польши. Первоначально поляки пытались действовать через масонские ложи Малороссии, которые в начале XIX века входили в систему лож Великого востока Польши и полностью контролировались поляками. В 1821 г. глава польской ложи «Любовь к истине», будущий  член декабристкого Союза благоденствия Василий Лукашевич создал «Малороссийское тайное общество», которое по материалам следствия по делу декабристов «помышляло о независимости Малороссии и готово отдаться под покровительство Польши, когда она достигнет независимости». Отчего член уголовного суда над декабристами, уроженец Полтавы «бешеннохрабрый» генерал-фельдмаршал из малороссов И. Паскевич не скупился на строгости заговорщикам. Поэтому «демократическая интеллигенция» до сегодняшних дней косо смотрит в сторону графа Эриванского, князя Варшавского, пропуская «мимо ушей» даже те зверства, что описал Н.В. Гоголь в «Тарасе Бульбе». Но о кровавых насилиях, чинимых поляками над русскими людьми Малороссии до её воссоединения с Россией, Паскевич и Пушкин не только знали, но и не забывали.  В их библиотеках была книга «История Малороссии» архиепископа Г. Кониского. Сегодня обширные выдержки из этой малодоступной книги каждый сможет прочесть в собрании сочинений Александра Пушкина. Поэт даже написал рецензию на труд Кониского.

Вот одна из картин: «…Города заняты польскими гарнизонами, а другие селения их же войсками; им дана власть всё то делать народу русскому, что сами захотят и придумают, а они исполняли сей наказ с лихвою, и что только замыслить может своевольное, надменное и пьяное шляхетство, делали то над несчастным народом русским без угрызения совести; грабительства, насилия женщин и самих детей, побои, мучительства и убийства превзошли меру самых непросвещённых варваров».

Пишет историк и о подавлении католической Польшей православной церкви на Украине: «Церкви русские силою и гвалтом обращали на унию.  Духовенство римское, разъезжавшее с триумфом по малой России, для надсмотра и понуждению к униатству, вожено было от церкви до церкви людьми, запряженными в их длинные повозки по двенадцати человек и более… Русские церкви не согласившихся на унию прихожан отданы жидам в аренду, и получено за всякую в них отправку денежная плата от одного до пяти талеров, а за крещение младенцев и похороны от одного до четырех талеров». А ещё процитированные документы, как и гоголевский «Тарас Бульба» говорят об одном русском народе, говорят о том, что малая Россия различалась с Россией по географическому, а не по национальному признаку…

Многие русские писатели вольно или невольно сострадали иным народам, особенно жившим в славянских пределах. И лишь одно «национально-освободительное движение» – польское – вызывало во все времена неприятие. Думаю, начало этой традиции сопротивления полонофильству было заложено Пушкиным в письме Бенкендорфу от 1830 года:  «Ныне, когда справедливое негодование и старая народная вражда, долго растравляемая завистью, соединила всех нас против польских  мятежников, озлобленная Европа нападает на Россию ежедневной бешенной клеветою… Пусть позволят нам, русским писателям, отражать бесстыдное и невежественное нападение иностранных газет». В это же время Пушкин пишет свои великие патриотические оды «Клеветникам России» и «Бородинская годовщина», полные презрения к демагогам из западноевропейских парламентов: «Но вы, мутители палат, легкоязычные витии,  Клеветники, враги России».

Пётр Чаадаев, которому «гадко было видеть бездушного читателя французских газет», увидав эти стихи, в сентябре 1831 года написал Пушкину из Москвы: «Вы – национальный поэт…» Сам же Пушкин просит Паскевича о зачислении своего младшего брата Льва в полк, сражающийся с польскими мятежниками.

Пушкин был прав, утверждая, что восставшая в 1830 году шляхта открыто призывала Европу к очередному крестовому походу на Россию, изображая при этом себя защитницей общеевропейских интересов. В польском сейме цели восстания были сформулированы людьми, несомненно страдавшими манией величия: «… не допустить до Европы дикой орды Севера… Защитить права европейских народов…» Поляки кричали, что предприняли свою «революцию» за Австрию и Пруссию, дабы «служить им оплотом против России». 

Польский бунт 1830-1831 годов, благополучно и быстро был подавлен русской армией под командованием имперского малоросса И.Ф. Паскевича. Кампания неплохо описана в книге полтавчан Юрия Погоды и Виктора Шестакова «Соткавший славу из побед» о «бешеннохрабром» их земляке. Приведу лишь две выдержки из писем Императора Николая Павловича  графу Паскевичу-Эриванскому: «Слава и благодарение Всемогущему и Всемилосердному Богу! Слава тебе, мой старый отец-командир, слава геройской нашей армии! Ты с помощью Бога Всемилосердного поднял вновь блеск и славу нашего оружия, ты покарал вероломных изменников, ты отомстил за Россию, ты покорил Варшаву – отныне ты светлейший князь варшавский! Пусть потомство вспоминает, что с твоим именем неразлучна была честь и слава российского воинства, а имя да сохранит каждому память дня, прославившего имя русское. Вот искреннее изречение благодарного сердца твоего государя, твоего друга, твоего старого подчинённого. Ах! Зачем я не летал за тобою по-прежнему в рядах тех, кои мстили за честь России…» Отправив саблю в ножны, став сенатором и наместником, Паскевич, вслед за Пушкиным продолжил сражаться Словом за Россию. Годы его наместничества стали и годами самого большого спокойствия Польши. Вот что бывает, когда ясновельможными правит «малороссийское быдло». Но в письме Императору Паскевич указывал: «…теперь поляки менее опасны, чем демагоги западной Европы».

Косвенным образом о роли и значении деятельности Паскевича в качестве наместника и сенатора, правителя Западной России лучше других источников говорит письмо Николая I, написанное Ивану Фёдоровичу: «Кажется мне, что среди всех обстоятельств, колеблющих положение Европы, нельзя без благодарения Богу и народной гордости взирать на положение нашей матушки России, стоящей как столб и презирающей лай зависти и злости, платящей добром за зло и идущей смело, тихо по христианским правилам к постепенным усовершенствованиям, которые должны из неё на долгое время сделать сильнейшую и счастливейшую страну в мире. Да благословит нас Бог и устранит от нас всякую гордость и кичливость, но укрепит в чувстве искренней надежды на Промысел Божий! А ты, мой отец-командир, продолжай мне быть тем же верным другом и помощником в достижении наших благих намерений!»

Но Европа, как и Польша, как и современные «демократы», особенно с Козьего болота, наследники шляхты и жидов-арендаторов, помнят  в истории только пролитую свою кровь и навсегда забывают русскую. Забывают А. Пушкина, талдыча о «трех разделах» Польши…

За Императора Николая Павловича, за И.Ф. Паскевича в наши дни вступился Вадим Кожинов: «Как мощна всё же русофобская пропаганда! Любой «либерал» преподносит как аксиому обвинение России в «разделах Польши». Между тем в результате этих «разделов» Россия не получила ни одного клочка собственно польских земель, а только возвратила себе отторгнутые ранее Польшей земли, принадлежавшие Руси со времён Владимира Святого и Ярослава Мудрого. Земли, которые отошли в конце XVIII века к России, и сегодня, сейчас входят в состав Украины и Белоруссии. И те? кому нравится либеральный миф о «разделах Польши» должны требовать возврата ей украинских и белорусских территорий!»  За И. Паскевича сказали слово писатели России Ю. Погода и В. Шестаков…

2.

«Честь и верность»

 девиз герба Паскевичей.

Те, кто началом исторической литературы у нас считают «Капитанскую дочку» Пушкина, «Тараса Бульбу» Гоголя, всё же умудряются издавать достойные книги в «незалежний держави». К ним смело можно отнести исследование полтавских литераторов (членов СПР) Юрия Погоды и Виктора Шестакова «Соткавший славу из побед». Слово о «бешеннохрабром» – кавалере четырех степеней ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия генерал-фельдмаршале И.Ф. Паскевиче, графе Эриванском, князе Варшавском. О видном военачальнике, искусном дипломате и крупном государственном деятеле Иване Федоровиче Паскевиче, о славном сыне земли полтавской, друге и учителе Императора Николая I. Это имя надолго было стерто со страниц Истории… Да и сегодня на либеральных, читай русофобских телеканалах, его стараются мазать чёрной краской.

В советские времена было создано немало стереотипов, которые до сих пор клишируют сознание. Мало ли гадостей вылили на Потёмкина, Столыпина, Паскевича? Разбуди среди ночи человека с клишированным мышлением, задай несколько вопросов-тестов, и он, не раздумывая, ответит: Злодей? – Сталин! Николай? – Кровавый! Столыпин? – «Удавка, вагон!», Потёмкин – «потёмкинские деревни» (Николаев, Севастополь, Елизаветград…). Паскевич? – Э… Именно такие ответы дали в начале 2008 года студенты одного из ВУЗов Полтавщины, расположенного в бывшем детском садике, где доценты-историки учат своих студентов, что украинцы – древнее неандертальцев.

Гремучая смесь «самостийнической» идеологии произрастает из незнания правды, документов, имеющих исторические факты. «Державникам» Украины не нужны примеры личностей вроде Паскевича – «Суворову равному» в военном искусстве и ровне Столыпину на государственнической ниве. Оранжоидам подавай «петлюриады» и «Мазепа-фесты».

О том же Паскевиче не только в советские, но и в «незалежни» времена много говорилось, как о душителе свободы, вешателе. И здесь хочу напомнить о другом мифе – о сверхжестокости военно-полевых судов Столыпина. За время существования этих судов по приговорам было казнено 683 человека. В то же время за один 1906 год позже приговорёнными было убито 768 человек и ранено 820. С 1901 по 1907 годы террористами-революционерами было уничтожено несколько десятков тысяч русских людей. Взрывали бомбы в церквах во время служб, палили из браунингов по крестным ходам, что везде называется народоубийством. Сам же «столыпинский террор» начался после покушения на Аптекарском острове, на даче Столыпина, когда на месте было убито 24 человека, 30 ранено (шестеро скончалось позже), а сам премьер чудом остался в живых. Позже в одной из думских речей он скажет свою знаменитую фразу: «Им нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия». Но что примечательно: идею заложников Столыпин категорически отверг. Заложники и «ответственные» будут широко применяться властями после 1917 года, как и переселенческие вагоны станут использоваться для перевозки зеков, с приходом к власти революционных социалистов. При Столыпине смертная казнь применялась только к прямым убийцам. Даже изготовители бомб не могли быть казнены…

И сегодня, при «незалежных революционерах» с их мафиозными «нравственными принципами» говорить об увековечивании памяти Паскевича, Потёмкина, Столыпина на Украине мы можем только в будущем времени.

Как отличить историческое добро от зла? Каток ранее космополитической, а сегодня националистической унификации подминает все и вся без разбора.  Не устраивают мазепенствующих отщепенцев во власти и Паскевичи…

Иван Фёдорович Паскевич (1782-1856) прошёл необычный путь. Выйдя из средних слоёв малороссийского казачества, он закончил Императорский Пажеский Корпус. В русско-турецкой войне 1805-1812 года он обозначил себя как уникальное явление в русской военной истории. Два Георгиевских креста за храбрость в течение одного месяца – это ли не повод обратить внимание на молодого ещё полковника.

Война с Наполеоном вновь осветила Паскевича, командира 27-ой гренадерской дивизии. Его «стояния» под Дашковкой, на Королевском бастионе осаждённого Смоленска, на бородинской Курганной высоте принесли ему славу одного из самых блестящих русских героев той войны. Добавим, что Полтавский полк всегда был основой воинских подразделений, которыми в тот момент командовал Паскевич.

Война с Ираном и практически сразу же начавшаяся война с Турцией доказали, что Паскевич готов воевать и побеждать на любом театре военных действий. Причём воевать грамотно, щадя жизни простых солдат, оказывая почести побеждённым, помогая гражданскому населению.

А ещё в жизни Паскевича были заключение Туркманчайского договора, обустройство Кавказа, борьба с мятежными горцами, новая, теперь уже Крымская, война с Турцией. Все эти факты тщательно собрали в книгу «Соткавший славу из побед» Ю. Погода и В. Шестаков, положив в основу очерк историка Д.Н. Бантыш-Каменского. Главная идея произведения – реконструкция подвига великого государственника, человека слова и чести.

Как показывают авторы книги, Паскевич был старательно вычеркнут из советской истории за его работу в составе Уголовного суда над декабристами и подавлению беспорядков в Польше и Австро-Венгрии, трактовавшихся в советской историографии как «революционные движения». Да, Паскевич эти бунты, так их именовал народ, подавил, как и надлежит государственнику, заботящемуся о том, чтобы государство не подрывали всяческие «национальные освободители». Он не просто подавил бунты, он спас целостность и спокойствие Российской империи и Австро-Венгрии. У сегодняшних кучм, кравчуков и прочих «самостийников» мороз по коже при одном предположении о появлении Паскевича в наши дни.

Авторы в своей книге с предельной точностью воспроизводят характер тогдашней эпохи и место в ней И. Ф. Паскевича. Большое собрание фактов, без чернухи и проклятий, отобранных по крупицам из исторических источников, вызывает огромный интерес. В книге собраны отзывы о Паскевиче его современников – Михаила Кутузова, Дениса Давыдова, Александра Пушкина, декабристов. Есть и отзывы большого друга Паскевича и его воспитанника – государя императора Николая Павловича.

Громадный положительный элемент книги – параллельное описание исторических и экономических процессов в тогдашней жизни. Авторы мужественно познают Правду империи, приглашая к этому познанию читателя. Книга открывает многие слабо освещенные картины российской жизни, новые лица. На этом историческом фоне авторы создают портрет И.Ф. Паскевича – лучшего из всех полководцев и государственников,  каких когда-либо имела Малороссийская земля, именуемая ныне Украиной…