№19 Анатолий СТАФЕЕВ (Россия, Санкт-Петербург) Кофеин

Кофеин

В кафе было довольно темно. Меню лежало на столе, пепельницу еще не принесли и девушка, которую он обычно называл любовью всей своей жизни, сидела напротив.

– Тут душно, – заметила она.

– Да, – ответил он и мысленно прикинул, сколько у него с собой денег. – Что ты будешь?

– Еще не знаю. Подожди, я сейчас выберу… Почему ты всегда меня торопишь? – спросила она и посмотрела прямо на него

– Не знаю. Извини, – ответил он, не поднимая глаз от меню

– Ты никогда ничего не знаешь. Ты вообще довольно глуп. Мне с тобой скучно.

На стене, рядом с их столиком висел телевизор. Как и обычно, в таких заведениях был включен какой-то музыкальный канал, и молодая девушка на нерусском языке плакала над своим разбитым сердцем. Музыка играла довольно тихо и не мешала разговаривать. Вот только говорить особо было не о чем. Нет, ему не было неловко и не было скучно. Ему было никак. Она же сидела и смотрела на страничку с коктейлями. Даже не смотрела, а просто просматривала. Переводила взгляд от названия к названию, даже не вникая в их суть…

Тут принесли пепельницу.

– Вы готовы сделать заказ? – спросила официантка

– Принесите, пожалуйста, кофе. Обычный кофе, без сахара, – сказала она, захлопнула меню и небрежно отодвинула его от себя.

– Мне тоже кофе, – сказал он и посмотрел на неё. На какую-то секунду их глаза встретились, но уже через мгновение она смотрела в телевизор.

Чего я ещё о ней не знаю?.. – вдруг пронеслось у него в голове. – Мы вместе так давно, и мне все о ней известно. А то, что неизвестно, то абсолютно не хочется узнавать. В сущности, все тайны в этом мире лишены смысла. Неизвестное всегда бессмысленно, ведь лично для тебя-то его нет, а то чего нет, то не может иметь смысл… Господи! Как я её люблю…

Он посмотрел в окно. За ним было трудно что-либо разглядеть – уже ведь стемнело… Вроде бы, когда они заходили в кафе начинался дождик, но что там сейчас он понятия не имел. В любом случае на улицу ему выйти придется не скоро… Еще ведь даже кофе не принесли… Так что можно забыть и про дождь, и про темноту, и про то, что надо что-нибудь говорить… Продолжать оправдываться. Начал-то он еще вчера… Она что-то кричала, он что-то кричал в ответ… Потом она ушла. Он её догнал. Она снова ушла, а он догнал её опять… О чем-то говорили. Она придерживалась того мнения, что он «эгоист» и «тряпка». Он спорил. В какой-то момент ссориться стало довольно утомительно, мириться причин не было, и вот он сидит с ней в кафе. В принципе все нормально. Он откинулся на спинку стула и закурил. Дым от сигареты стал ползти куда-то вверх и вправо… Видимо где-то там была установлена довольно сильная вытяжка…

– Знаешь, ты тряпка. И ещё эгоист, – вдруг сказала она, не отрываясь от телевизора.

– Нет, – ответил он и перевел взгляд прямо на неё. Странно, но ему почему-то хотелось смотреть только ей в глаза. Зачем? Он не знал этого. Все вокруг вдруг стало каким-то бесполезным и ненужным, просто фоном, который не представлял никакой ценности и вообще непонятно зачем существовал… Огромная яма, в которую и упасть-то толком нельзя – настолько она ненастоящая.

Так они сидели пока не принесли кофе. Иногда она как бы случайно смотрела в его сторону, но, встречая раз от разу его взгляд, сразу же опускала голову… Ей становилось скучно. С отвращением посмотрев на маленькую чашечку черненького напитка, она произнесла:

– Я не хочу кофе. Можешь взять себе.

– Зачем тогда заказывала? – спросил он. Её слова вырвали его обратно в мир, вынудили думать над хоть каким-нибудь ответом… Ничего умнее он не придумал.

– Не знаю. Просто.

Кофе он брать, разумеется, не стал. Ему почему-то стало грустно. Он не понимал, зачем она что-то ему говорит, зачем он что-то ей отвечает… Он толком не знал, что делать. Сигарета уже давно была затушена в пепельнице, а кофе… А кофе он тоже не хотел.

Нелепо, когда люди слишком многого от тебя хотят, но хуже, если им ничего от тебя не надо… Он боялся, что и от него никому ничего уже не надо… И ей тоже. Наконец, закурив во второй раз, он спросил:

– Что ты от меня хочешь?

– Ничего.

Ничего… Ну вот. Понятно, что это не так, но зачем она это сказала?.. Видимо тоже поняла, что хуже она ничего сказать не может… Он поднёс сигарету ко рту и вдохнул серо-черный дым. На какой-то момент ему даже показалось, что он чувствует, как никотин проникает в его легкие, расползается по ним, оседает, проникает в кровь и расплывается по всему телу… Это почему-то успокаивало. Есть в этом ощущении что-то такое, чего никогда не понять некурящему человеку и чего не понимал он, пока не начал курить…

Вообще, как это ни банально прозвучит, но он её любил. Действительно любил. Она не просто присутствовала в его жизни, как присутствовали все остальные. И не просто что-то значила. Она действовала, если можно так сказать, внутри него. Он понимал, что самое ценное и единственное, о чем можно думать более или менее конкретно – это его субъективный мир, мир своего собственного «я». Этот мир был для него сродни дому… «Мой дом – моя крепость». В него нельзя пускать всех подряд и тем более, нельзя разрешать там что-либо трогать, двигать и менять. Но она… Она обладала каким-то негласным правом вносить туда изменения. Она обнесла его мир стенами, границами и подарила несвободу, которая порой мучила его. Она обладала поистине бесценным талантом… Стены, которые она, сама того не желая, ставила, были такими непрочными, что он легко мог от них избавиться, но он чувствовал, что тогда он может потерять её, и сам докладывал кирпичики, укрепляя несвободу, а с ней и любовь и не одиночество. Его внутреннее «я» было недосягаемо ни для кого. Разумеется, он порой соглашался с людьми, признавал их правоту, кем-то восхищался и даже испытывал влияние чужих идей, но, если кто-нибудь пролезал слишком глубоко, затрагивал ядро и пытался что-нибудь принципиально изменить, внести некий новый элемент, то, следуя какому-то врожденному стремлению к протесту, он сносил все чужое и предавал своему субъективному миру прежний вид. Ни у кого не было права менять там что-либо. Ни у кого, кроме неё… И та легкость, неосознанность и может быть даже некая наивность, с которой она пролезала в самые потаенные уголки его души, порой восхищала его…

Между тем сигарета заканчивалась, и он затушил окурок в пепельнице. За столиком в другом конце зала два парня о чем-то тихо, но довольно оживленно спорили. Один даже время от времени взмахивал рукой, поднимая вверх указательный палец. Другой же в основном молчал и лишь иногда что-то говорил, при этом как-то криво улыбаясь. Раз за разом реакцией на его реплики становилась какая-то длинная и эмоциональная тирада…

– Знаешь чего я хочу? – вдруг сказала она, поднимая голову, – я хочу, что бы ты умер. Что бы тебя не стало.

– Понятно… А зачем? – ответил он и попытался изобразить ироничную ухмылку… Такого он не ожидал… То есть, он понимал, конечно, что она будет отвечать так, что бы задеть его, но такого все же он не ожидал.

– Зачем? Потому что ты обычный человек. В тебе ничего нет. Людей не должно быть, тем более обычных… Я хотела бы убить их всех. Но только не по одному, не кого-то конкретно – всех. Вот чего бы я хотела.

Он не знал, что ему ответить. С какой-то безысходностью он посмотрел на всё ещё споривших молодых людей и вновь закурил. Вообще забавно… Слышать такое, спрашивая любимую, чего она хочет – награда для любого романтика.

– Спасибо, дорогая. Я тебя тоже люблю – произнес он и поймал её удивленный взгляд.

– Ну да… Разумеется… – видимо она уже забыла, о чем они говорили и его слова были абсолютно не к месту – знаешь, у меня такое ощущение, что ты постоянно спишь… Все время спишь. Тебя нельзя разбудить…

Его это начинало утомлять. Он сжал в руке чашку с кофе и ответил:

– Чушь какую-то несёшь… Я вообще не понимаю о чем ты, – получилось как-то даже слишком резко и, после небольшой паузы, он более спокойно добавил, – ты ошибаешься. Я тебя люблю…

Она сделала крайне недовольное лицо, скрестила руки на груди, слегка прищурила глаза и медленно произнесла:

– А я тебя нет. Я тебя не люблю.

– Правда? – как-то глупо спросил он и заметил свое лицо, которое отражалось в чашке с кофе. Оно было совсем некрасивым. Каким-то кривым, слабым, серым и бесцветным…

– Правда, – ответила она и вновь перевела взгляд на телевизор.

Ну да!..

Правда! Да нет никакой правды! А уж истины и тем более… Истина как мираж в пустыне. Мы к нему идем, идем… Из последних сил перебираем ногами, спотыкаемся, падаем, встаем и снова идем… А там ничего нет. И грустно тому, кто понял это. Куда же двигаться? Куда идти? Вокруг песок, в небе палящее солнце, само небо синее и где-то сзади вполне реальный кактус…

Правда. Человечество само определяет для себя, что такое «правда». Люди чувствуют её. Призрак истины сидит где-то в глубине души, и мы пытаемся вывести его наружу, обозначить… Проблема в том, что призрак этот у каждого свой. Он разный от века к веку, от человека к человеку… Аксиома есть только одна: нельзя найти то, чего нет.

Правда…

– Зачем мы тут сидим? – спросила она, и в первый раз за вечер выпила немного своего кофе, – ты только о себе думаешь. Мне скучно. Говори что-нибудь!.. Делай…

Он не знал, что говорить. Вместо этого он решил укрыться за чашкой кофе. Вновь в глаза бросилось отражение его серого лица…

«Боже мой! Зачем она все это говорит? Чего ради?...» – думал он. Теперь он уже начал раздражаться, а ещё через минуту и злиться… Кофе быстро подходило к концу. Подошла официантка поменять пепельницу:

– Спасибо, – сказал он и улыбнулся. Ответа не последовало…

Некоторое время сидели молча. Он закурил очередную сигарету. Дым снова летел куда-то вверх и вправо… Она в пол-оборота смотрела телевизор. Играла медленная музыка, и кофе закончилось. Вдруг она резко повернула голову и посмотрела прямо на него:

– Знаешь, лучше уйди отсюда. Я хочу побыть одна... Иди домой, наверняка у тебя там и кошка не покормлена и вообще есть чем заняться, – её глаза были направлены прямо на него, – а меня можешь считать какой угодно – и злой, и глупой… Какой угодно, мне плевать.

– Нет, ты не глупая и не злая, – он попробовал сохранить полное спокойствие, – а я действительно лучше пойду. Удачи!..

Сказав это, он положил на стол деньги за два кофе, сколько оно здесь стоило он знал наизусть, и как драная дворняжка побрел к выходу…

Хотя шёл он и медленно, ему хотелось поскорее выйти наружу. Тело проплывало мимо столиков, за которыми никого не было. Отпустить тело… Пусть тело идет. Пусть тело живет. Опустело тело. Кафе опустело. Опустело кафе. Пусто в кафе…

Он шел к выходу и даже не думал о дожде снаружи. Домой… Дома кошка. Пушистая такая, рыжая, мохнатая. Морда умная, глаза желтые… Все поймет…

Закончились столы. До выхода оставалось всего ничего… Надо было подняться по лестнице. Он шел по лестнице… Лестница казалась длинной… Лестница…

Наконец, дойдя до двери и ткнув её кулаком, он вышел наружу и посмотрел вперед, на дорогу, по которой ему предстояло пройти. Она была узкой, машины по ней почти не ездили, а люди ходили как-то быстро и опустив головы… «Ладно, хоть дождя нет» – подумал он. Дождь действительно уже закончился и только лужи, отражая свет фонарей, напоминали о нем.

Он засунул руки в карманы, опустил голову и пошел вперед. Ботинки были и так грязные, что их жалеть… Меньше чем через минуту он промочил левую ногу. Правая ехидно заболела. Домой…

Идти домой и не думать ни о чем. Главное чтобы дождя не было… Зачем он ушел из кафе? Боже! Действительно, зачем он это сделал... Надо было что-нибудь сказать… Пошутить, улыбнуться…

Он пошёл быстрее… Не ясно, то ли погода, то ли его собственные мысли, то ли недавно выпитый кофе, но что-то заставляло его волноваться, рушило внутренний покой… Слабый ветерок, которого он почти не замечал, вдруг стал ветром… Ветер дул в лицо. Какая-то дрянь, поднявшись с земли, чуть не попала ему в глаз… Он опустил голову ещё ниже. Идти было трудно… В ушах стоял гул…

И вдруг сквозь шум ветра прорвался другой звук – звук шагов… Кто-то бежал за ним. Он остановился и посмотрел назад. Никогда за все то время, сколько они знакомы, она не бежала за ним. Никогда… А сейчас бежала. Смешная такая, ручки слегка развела в стороны, тяжело дышала и плакала… Он ещё ничего не успел подумать, как она бросилась ему на шею и зарыдала.

Он обнял её…

– Ну что… Что такое?... Что случилось?... Зайка моя любимая… Я тебя люблю…