***
Светлой памяти отца моего – Колоса Ивана Андреевича
Последний брус уложен сруба,
Судьбы – что жизни всей венец…
А мы твердим: «Но почему же,
У жизни траурный конец?»
Ушёл Герой… Звезда погасла,
В созвездьи Млечного пути.
Теперь такого человека –
На белом свете не найти!
Но бесконечен жизни круг –
Родится новый человек,
Звезда зажжется и в пути,
Он будет знать, куда идти.
***
Герою России Ивану Колосу – посвящается
Залп прозвучал, и плечи содрогнулись,
Российский флаг склонился до земли.
Мы все стояли у сырой могилы,
Отца и деда, провожавшие с войны.
Я не ошибся, так оно и было,
Солдаты не уходят с той войны,
Которая всю душу опалила
И стала мерой жизни, и судьбы.
Он был Герой, по жизни и по духу,
Герой России – слава и хвала.
Давайте вспомним, как все это было,
Тот над Варшавой затяжной прыжок…
Восставшую Варшаву распинали,
Руками ненавистных ей врагов.
На крест раздора и обмана,
Иуды правящих кругов.
И в этот час всевосхожденья
С крыла шагнул он в темноту,
Спасти от смерти и мучений,
Попавших варшавян в беду.
Он падал вниз, кольцо сжимая,
Мотора рев стихал в ночи…
И только в голове стучало,
И сердце прыгало в груди.
Со всех сторон к нему летели
Со свистом пули от земли
И пролетая рядом пели:
«Не дергай за кольцо, а жди».
Удар был страшен,
Купол парашюта тащил куда-то вниз
И эхом прозвучало как в Соборе:
«Ты жив, очнись, ты жив!»
Сознание вернулось постепенно,
Рука подвернута, кровь из ушей.
Темно, и запах сильной гари
Откуда-то шел с нижних этажей.
Гул самолета, улетавшего за Вислу,
Стрельба зениток трассерами вслед
И шепот польского связиста:
«Да это не мешок с тушенкой – Человек!»
Осенним утром, на рассвете,
В сорок четвертом памятном году,
У наших армий появился,
Разведчик у врага в тылу.
Он выполнил заданье с честью
И через десять страшных дней,
Он вышел из Варшавы к Висле
И переправился по ней.
Вот жизни пик, все остальное –
Схождение с его вершин,
Где у подножья – старость с болью
И клок растрепанных седин.
Залп прозвучал и плечи содрогнулись,
Российский флаг склонился до земли.
Мы все стояли у сырой могилы,
Отца и деда провожавшие с войны.
Говорят в народе: «Один в поле не воин»
Но в разведке все это не так!
Давайте же встанем, помянем Героя,
Он Родины верный солдат!
***
Светлой памяти отца!
Я родился в столице Советской страны,
Мой отец – белорус и русская мать,
Их венчала война в сорок пятом году,
Чтобы жизнь не могла развенчать.
Нам рождение свыше дано
И не надо его обсуждать.
Белоруссия – сердце мое,
А Россия – кровная мать.
Но случилась беда – разошлись их пути,
Мне двоих их теперь не обнять.
Разрывается сердце в груди
И душа моя хочет сказать...
Ах, Москва моя, детство мое,
Дворик солнечный, запах листвы,
Шум дождя за окном и ночной перезвон,
Запоздалых трамваев вдали.
Куполов золотых благородная стать,
Площадей широта и убранство,
А в вечерней Москве переливы огней,
На рубиновых звездочках башен.
Кто не видел, надо увидеть,
Кто не знает, надо узнать –
Бесконечных улиц сплетенья,
По которым любил я шагать.
Белоруссия – детство мое!
Неба синь, сквозь иголочки сосен,
Теплый белый песок, родников холодок,
По краям берегов ивняковых.
Речка быстро несет, чайный цвет своих вод,
На упавших деревьях. настоянный.
В небе аист парит, а в реке стайка рыб,
Серебром рассыпается в стороны.
Деревушки хатами тянутся
К берегам плодородной реки:
Чемерное, Осинское, Морковское
И в Картыничи брод перейти.
Кто не видел, надо увидеть,
Кто не знает, надо узнать –
Рощ дубовых прохладные тени,
И озер лесных благодать.
Я родился и вырос в самом центре Москвы,
Мой отец – белорус и русская мать –
Их венчала война в сорок пятом году,
Чтобы жизнь не смогла развенчать.
Нам рождение свыше дано
И не будем его обсуждать.
Белоруссия – сердце мое,
А Россия – кровная мать!
Священная земля
Родной Беларуси – посвящается!
Если поднимешь глаза,
руки в молитве скрестив,
Скажешь: «О, Господи, наш!
Убереги и спаси!»
Если поднимешь глаза –
аист парит в синеве.
Скажешь: «О, Господи, наш!
Я на священной земле»
Этой земли красота –
памятник страшной войне,
А родники под рекой –
слово слеза по щеке.
Если опустишь глаза,
здесь под крестами лежат,
Скажешь: «О, Господи, наш! –
Тысячи павших солдат…» | 
Наша словесность