СЕТЕВОЙ ЛИТЕРАТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ
ВЕЛИКОРОССЪ
НОВАЯ ВЕРСИЯ САЙТА

№24 Владимир КОРНИЛОВ (Россия, Братск) Незабвенная память и боль беспокойного сердца (Размышления о книге стихотворений поэта В. Шемшученко «…И рука превратится в крыло»)

Омилия — Международный клуб православных литераторов
На главную Наша словесность №24 Владимир КОРНИЛОВ (Россия, Братск) Незабвенная память и боль беспокойного сердца (Размышления о книге стихотворений поэта В. Шемшученко «…И рука превратится в крыло»)

В. КорниловВладимир Корнилов – родился 10 января 1947 г. в селе Октябрьское, Челябинской области. Выпускник Литературного института им. А.М. Горького (занимался в творческом семинаре известного русского поэта, лауреата Государственных премий, Владимира Ивановича Фирсова). Член Союза писателей России и член Союза журналистов России.  Женат. Имеет дочь и сына, которые подарили ему трех славных, ласковых внучат. За свою творческую деятельность награжден Грамотами Союза писателей России. Лауреат «Сибирского литературного конкурса имени писателя Геннадия Карпунина – 2008» (г. Новосибирск) – награжден дипломом «Золотой Синильги». Победитель Всероссийского поэтического конкурса «Звезда полей-2009» им. русского национального поэта Николая  Рубцова.   Награжден Грамотой Лауреат журнала «Сибирячок» (Иркутск, 2009). За вклад в совершенствование журнала «Сибирячок»  В.В. Корнилов удостоен Знака отличия XV  международной профессиональной выставки «ПРЕССА-2008». Лауреат Международного поэтического конкурса «Звезда полей-2010» им. русского национального поэта Николая  Рубцова. Автор  14  поэтических книг, изданных в Москве и Иркутске ( две из них – написаны для  детей). В октябре 2009 года в издательстве «Российский писатель» вышла книга избранных стихотворений  «Отпусти на волю музыку души» (редактор книги Дорошенко Н.И.) Публиковался в таких изданиях, как:  «Антология Иркутской поэзии»; «Молодая  вардия-85»; «Молодая гвардия-87» (Москва);  «Молодая поэзия-89» (Изд-во «Советский писатель»); «Арина» (г. Псков, сборник современной русской поэзии); «Юность»; «Наш современник»; Всерусскiй соборъ» (С.-Петербург); «Москва»;  «Кириллица» (Нижний Новгород); «Сибирские огни» (г. Новосибирск); «Байкал» (г. Улан-Удэ); «Сибирь» (г. Иркутск); «Огни Кузбасса» (г. Кемерово); «Опалённые  войной» (Псков,);«Эхо» (Красноярск, ); «Вертикаль. XXI Век» (Нижний Новгород), «Северо-Муйские огни» (Бурятия) и мн. др. За многолетнюю успешную работу по воспитанию литературно одарённых детей  Владимиру Корнилову присвоены высшая квалификационная категория и звание «Почётный работник общего образования РФ». Работает во Дворце детского и юношеского творчества п. энергетик г. Братска педагогом-методистом по литературному творчеству.

 

 

"И рука превратится в крыло..."Незабвенная память и боль беспокойного сердца

 

(Размышления о книге стихотворений поэта В. Шемшученко «…И рука превратится в крыло»)

 

«За… что мне нелепая доля:

В стихах плавить воск и металл?

Была бы на то моя воля –

Ни строчки бы не написал…»

 

В. Шемшученко

            

«И рука превратится в крыло» – так необычно для человека, лишенного фантазии, назвал известный российский поэт Владимир Шемшученко свою новую книгу стихотворений, вышедшую в декабре 2008 года в Санкт-Петербурге в издательстве «Всерусскiй соборъ».

Объяснение столь  загадочному названию, я думаю, читатель найдёт сам, прочитав и выстрадав вместе с автором право сопричастности к его незаурядной поэзии.

В предисловии к  книге поэт Егор Исаев, Герой Социалистического труда, написал следующее:

 «Сколько на своём веку я повидал людей, которые думают, что они на «ты» с поэзией, что они пишут стихи. А на поверку оказывается, что они всего лишь плетут кружева из слов, создают что-то эфемерное, этакое тонкое графоманство. Цветы у них, цветы, а в итоге пустоцвет, не дающий плодов. И когда появляется человек,  который пишет, как живёт, у которого стихи, а не порхание  –  его видно сразу.

Живёт в Петербурге Володя Шемшученко  –  поэт ума, сердца, человек русского народа, русского языка, поэт обжигающего слова».

 

Продолжительное время следя за творчеством Владимира Шемшученко и анализируя вышедшие книги стихотворений «Неподсуден» (Издательство «Всерусскiй соборъ», Санкт-Петербург, 2007), «…И рука превратится в крыло» и др., я отметил для себя очень важные качества его поэзии  –  за всю свою жизнь как истинно русский поэт он ни разу не покривил душой в стихах перед своим великомучеником-народом, не предал своей православной веры ради сытой еды и холёного быта.

Об этом свидетельствуют  многие  стихотворения, кровоточащие строки которых написаны человеком совестливым и правдивым, его незабвенной памятью и болью беспокойного сердца. Среди них мне запомнились: «Я шёл на отчий зов зимой и летом…»,  «Не случилось. Не стал я  поющей звездой…», «Хата моя не с краю…», «Я не страдаю от режима…»

Чувство вины перед своей семьёй и перед народом за неустроенность их в быту и за свершённые «преобразователями жизни» злодеяния  –  ни на минуту не покидают поэта,  –  и  это воплощается в его покаянных строках:

 

Озябшие пальцы и теплые варежки сна.

Дыхание матери, кашель отца у порога.

Саманный барак, школьный двор, а за школой дорога.

И в клубе единственный фильм: «Если завтра война…»

Проснусь среди ночи, как в детстве, луну отдышу

В замёрзшем окошке, и свет снизойдёт к изголовью…

У Господа я всепрощенья себе не прошу,

Я только молю, чтобы сердце наполнил любовью.

Когда надо мной в одночасье нависнет вина

За то, что себя возомнил и судьёй, и пророком,

Я чашу раскаянья радостно выпью до дна,

Чтоб сын, повзрослев, из неё не отпил ненароком.

 

(«Озябшие пальцы и тёплые варежки сна…»)

       

Во вступительной статье к книге «Неподсуден» Глеб Горбовский дал высокую оценку творчеству Владимира  Шемшученко, назвав его лучшим поэтом Санкт-Петербурга.

Думаю, и не только Санкт-Петербурга… Я с огромным интересом прочитал его новую книгу «…И рука превратится в крыло», подаренную мне автором в Дни Русской духовности и культуры на православной иркутской земле осенью этого года... Поэзия в ней изумительная  –  трогает за живое, да так, что слёзы вышибает. Это, на  мой взгляд, эпохальная книга. В ней  художественно образно и правдиво отражены почти все самые важные  моменты истории России ХХ века,  губительно сказавшиеся на жизни народа.  Перед глазами зримо предстают: и жестокое, обожженное «красным огнем» и насильственной смертью утверждение Советской власти («Степное»):

 

Проскакал по степи чёрный всадник на красном коне,

И ворвался огонь в белоснежные юрты аула,

И никто не ушёл, и расплавилось солнце в огне,

И крылатая смерть  на корявых ветвях саксаула

Наблюдала, как дети от сабельных  корчатся ран,

И пришли корсаки*, чтоб обгладывать лица и ноги,

И не слышал Аллах материнского вопля: «Аман**!»

И стоял безответным вопросом сурок у дороги,

И луна не взошла, и ушёл конармейцев отряд,

И вернулись в аул, подвывая от страха, собаки…

Не ходи к роднику – не вода в нём, а памяти яд,

И не трогай руками росою омытые маки.

 

Корсак* (тюрк.) – степная лиса.

Аман** (тюрк.)  – пощади

 

и репрессии 30-х  годов органами ОГПУ невинных людей, в том числе арест деда и отца будущего поэта по доносу мерзавцев (стих. «Донос. ОГПУ. Расцвет ГУЛАГа…»,  «Пришли гулаговские страхи…», «Ненасытная ночь за поленом глотает полено…») и др. Примером тому служат строки стихотворения:

 

Увели их по санному следу,

Возвратились – забрали коня.

Ни отцу не помог я, ни деду,

Вот и мучает совесть меня.

Хватит, сам говорю себе, хватит.

Раскулачили – значит, судьба.

Только пусто в душе, словно в хате,

По которой прошлась голытьба.

Нынче всякий и рядит, и судит,

Прижимая ко лбу три перста.

Дед с отцом были русские люди –

Ни могилы у них, ни креста. 

За отца помолюсь и за деда,

И за мать, чтоб ей легче жилось –

У неё милосердье комбеда

На разбитых губах запеклось.

 

(«Увели их по санному следу…»)

 

и нелегкое, голодное детство, и такая же суровая юность, которые всё-таки не сломили, а лишь закалили его в уличных драках и на лесоповале   («Любил я блатные словечки…», «Подранок», «Караганда»).  С какой горечью вспоминает он об этом:

 

Юность в отчем краю бесшабашной была –

Наше вам… из карлаговских мест.

Я из дома ушёл, закусив удила,

А очнулся – трелёвка окрест.

Я погнал своё время, пустил его вскачь –

Эка невидаль – лесоповал! –

Ел подёнщины хлеб, пило вино неудач,

Протрезвившись, ещё наливал.

Жил в полярных широтах, где лыком не шит

Каждый первый, кто ставит вопрос…

И узнал, что назойливый гнус не звенит,

А глаза выедает до слёз.

Я бы мог там безбедно прожить много лет,

У чужого пригревшись огня,

Научившись закат принимать за рассвет,

И никто не стрелял бы в меня. 

 

(«Подранок»)

 

это и стихи о гибели могучей советской империи и всего, что с ней связано («Империя не может умереть!..»):

 

Империя не может умереть!

Я знаю, что душа не умирает…

Империя  –  от края и до края  –

Живёт и усечённая на треть.

Оплаканы и воля, и покой,

И счастье непокорного народа.

Моя печаль  –  совсем иного рода,

Она созвучна с пушкинской строкой.

Пусть звякнет цепь,

           Пусть снова свиснет плеть

Над теми, кто противится природе…

Имперский дух неистребим в народе,

Империя не может умереть!

           

и неописуемая боль за угрозу утраты Россией своей независимости, происходящей из-за усиления  колонизации её жителями Китая и выходцами из Кавказских и Средне-азиатских государств, как это мы видим в стихотворении «Золотые слова растащило по норам ворьё…» Глубокой скорбью и состраданием к своей горемычной Родине наполнены строки этого уникального, по силе эмоционального воздействия на читателя, стихотворения:

 

Золотые слова растащило по норам ворьё,

И аукнулась нам бесконечная наша беспечность.                

Поспешаем за веком и в души несём не своё,

На сегодняшний день обменяв православную вечность.

Разрастается зло, выползает из темных щелей,

Погремушками слов азиаты гремят на рассвете…

Встань за Родину, друг мой! Молись и себя не жалей –

От безбожных отцов не рождаются русские дети.

 

Как это созвучно с болью каждой русской православной души, переживающей разрушительные нынешние «перестроечные» процессы!

Не менее сочувственно относится поэт и к унижениям нашей истерзанной Родины:

 

Осень. Звон ветра. Синь высоты.

Тайнопись звездопада.

                              Если на кладбищах ставят кресты,

Значит, так надо.

Значит, и нам предстоит путь-дорога

За теплохладные наши дела.

Сколько, скажи, не дошедших до Бога,

Тьма забрала.

Скольких, ответь, ещё водишь по краю,

По-матерински ревниво любя.

Я в этой жизни не доживаю

Из-за тебя.

Из-за тебя на могилах трава –

В рост!  –  где лежат друзья…

Но истина в том, что не ты права,

А в том, что не прав я.

 

(из цикла «Родине»)

 

Не заживающей раной в стихах видится мне и тема ветеранов Великой Отечественной войны, освободивших человечество от фашизма. Но герои Великой державы, принесшие свободу и процветание народам Европы, по-прежнему влачат у себя на Родине полунищенское состояние. С каждым годом редеют их ряды. И тогда так пронзительно и актуально звучат для нас строки поэта:

 

Он был болен и знал, что умрёт.

Положив мою книгу на полку,

Вдруг сказал: «Так нельзя про народ.

В писанине такой мало толку».

Я ему возражал, говорил,

Что традиции ставят препоны,

Что Мефодий забыт и Кирилл,

Что нет места в стихах для  иконы.

«Замолчи!  –  оборвал он.  –  Шпана!

Что ты смыслишь! Поэзия  –  это…»

И закашлялся. И тишина…

И оставил меня без ответа.

 

Но какие бы тяжкие и смутные времена не переживало Отечество, у истинного творца – будь это композитор, скульптор или художник, – в его горячем сердце всегда найдётся место  для создания прекрасного, юного, вечного чувства – чувства восторга и любви перед красотой окружающего мира. Так и у  поэта Владимира Шемшученко.

Как требователен поэт в выборе красок для своей художественной палитры, создавая удивительно яркие по образности картины природы во все времена года! Сколько здесь не заёмных образов, ярких, неожиданных метафор и сравнений, делающих стихи запоминающимися! Происходит просто какое-то чародейство в его душе со Словом, рождающим в ней неповторимую, самородную поэзию! Так и хочется, уважаемые читатели, процитировать вам прекрасные по мелодике и высокой художественной выразительности строки:

 

Апрельское утро грачами озвучено.

Уходит подлесок в туман не спеша.

Еще две недели, и скрипнет уключина,

И лодка пригладит вихры камыша.

Еще две недели, и синяя Ладога

Натешится вволю, подмяв берега.

И в небе проклюнется первая радуга,

И рыба пойдёт нереститься в луга.

И ветер с Невы –  аж до самого Таллина! –

Молву донесёт…

                 А пока среди льдин, 

Как спящая женщина, дышит проталина

С лиловым цветком на высокой груди.

 

(из цикла «Времена года»)

 

Или вот еще пример необыкновенной, прекрасной поэзии, поднявшейся до недосягаемых высот:

 

Ветер нынче строптив, хамоват и развязен,

Вот и верь после этого  календарю.

Я к нему паутинкой-строкою привязан,

Потому и стихами сейчас говорю.

Ветер ходит, где хочет, живёт, где придётся:

То стрелой пролетит, то совьётся в кольцо.

Окликаю его  –  он в ответ мне смеётся

И кленовые листья бросает в лицо.

Он стучит мне в окно без пятнадцати восемь,

Словно нет у него поважнее забот.

Он несёт на руках кареглазую осень

И листву превращает в ковёр-самолёт.

Он целует её, называет своею,

И ему аплодируют створки ворот…

Я стою на  крыльце и, как школьник, робею,

И сказать не умею, и зависть берёт.

 

(«Август»)

 

Великолепны по богатству выразительных средств и красоте поэтического звучания его стихи о Родине. Примером сыновнего почитания отеческой земли служат стихотворения: «Церковь», «Родиной пахнет ковыль», «Не то чтобы нас пригласили...» и мн. др. Смирением и потаённой радостью наполнены строки последнего вышеназванного стихотворения, где поэт говорит о возвращении после долгих скитаний на Родину:

 

Не то чтобы нас пригласили –

Скорее  наоборот.

Но мы приезжаем в Россию

Из всех суверенных широт.

Нам стало вдали одиноко,

И сделалась участь горька.

И с Запада, и с Востока

                             Течёт человечья река.

Над мыслями нашими властвуй.

Пришли мы к тебе налегке…

Как сладко сказать тебе: «здравствуй!» –

На русском своём языке.

 

К таким же высокой пробы произведениям можно отнести и стихотворения:  «Отступили дожди, навалились снега…», «Я просыпаюсь. Мой костёр погас…», «Рождество», «Заревые июньские росы...», «Полыхнувший закат до полоски алеющей сужен» и др.

Очень  светло  воспеты  у  Владимира Шемшученко в книге – любовь к матери и к своей возлюбленной, ставшей позднее женой и подарившей ему сына с дочкой. Об этом свидетельствуют множество стихотворений. Очарованием любви и непорочной страстью веет на нас от этих по-юношески исповедальных  строк в цикле «Марине»:

 

Смахнул снежинки с тёмной шубы

И сразу понял – опоздал!

Тебя в обветренные губы

Мороз уже поцеловал.

Глаза в глаза и – задохнулся,

И растворился… И пропал…

Ненужным словом поперхнулся

И поражение признал.

Я снег! Лепи меня руками.

В азарте пальцы обжигай.

Взрывайся белыми стихами

И междометьями стегай.

И смейся. Смейся до упаду.

А вечер – бел. А ветер – тих.

Приму, как высшую награду,

Прикосновенье рук твоих.

                         

Необычно трогательно звучат стихи о высокой любви и нежности у него и в цикле «Колыбельная для Марины», где поэт своим трепетным сердцем чутко прислушивается к дыханию своей любимой, боясь пропустить этот неповторимый миг:

 

Спи, родная, любимая… Я просыпаюсь.

Чтобы слушать, как ты тихо дышишь во сне.

Я гляжу на тебя и всегда удивляюсь,

Что не грезишься ты, богоданная, мне.

Мы с тобой, дорогая, счастливые люди –

Нам досталось сполна и воды, и огня.

Мы слились воедино – я знал, что так будет.

Если я оступлюсь, ты поддержишь меня.

И когда в небеса позовёт нас дорога…

Не хотел говорить, но сегодня скажу:

Если первым уйду – проводи до порога.

Если первой уйдёшь – я тебя провожу.

 

(«Спи, родная, любимая…»)

 

Какое здесь глубокое, библейское единение до самого смертного вздоха супружеской любви, предначертанной нам свыше! И это не бравада поэта перед читателем, а осмысленное жизнью и отвечающее канонам православной веры, убеждение человека.

И, как продолжение этой любви у поэта, по-особому  нежно звучат его строки, посвящённые детям:

 

Спит дочурка, спит маленький сын.

Ночь звезду за звездой зажигает.

Разжигаю стихами камин.

Мне жена помогает.

 

(«Стало страшно читать и писать…»)

 

Особое место в лирике Шемшученко занимают «городские мотивы», навеянные Киевом и Санкт-Петербургом, с которыми тесными узами связала его за долгие годы судьба. Здесь художественно ярко отражены и гражданский пафос, и самосознание причастности поэта к русской православной культуре, выраженной в великолепном зодчестве и в неповторимой древней архитектуре этих городов… Характерными для этих «мотивов» являются стихотворения: «Петербургский вальс»,  «Блок», цикл «Киев», «В квартире моей абажур с бахромой…», «Подснежник скукожился в банке…»

Из этого цикла в качестве примера приведу стихотворение, особенно тронувшее меня своей исповедальностью:

 

Я поэт городской, вряд ли есть мои корни в деревне.

Электронный будильник вполне заменил петуха.

Рядом строится дом, трактора пожирают деревья.

Я сижу за столом и плету паутинку стиха.

Город мой словно мать,

                            Он взрастил меня в каменном чреве,

Он меня прокормил и сберёг для меня теплоту.

Почему так тревожно кричит на истерзанном древе

Полуночная птица, и гарью несёт за версту?..

Что-то сердце щемит, предынфарктное выдалось лето.

Из открытого крана со ржавью, но всё же вода…

И подумалось мне, что рождённых в деревне поэтов

Посылает Россия на верную смерть в города.   

     

(«Я поэт городской, вряд ли есть мои корни в деревне…»)

 

Объединяя мысленно и другие стихи, навеянные «городской» тематикой, в один цикл, кроме выше сказанного, я отметил и такой, существенно важный момент в поэзии Шемшученко  –  это его кровное родство с городом, в частности, с Карагандой, где прошли его детство и бурная юность.

В этом, объединённом мной цикле, чувствуется не только высокий лиризм произведений Владимира Шемшученко и зоркость его, как художника слова, сумевшего метким взглядом увидеть  красоту старинных городов и отразить ее в своём творчестве, –  но и не менее правдиво выразить свое негативное отношение к неоправданной в городах людской сумятице и процветанию бездуховности в них.

 

Отступили дожди, навалились снега.

Город стреляной птицей притих на болоте.

Ах, как хочется нынче пуститься в бега

На машине, на поезде, на самолёте!

Шалый ветер-дворняга обшарил квартал,

Треплет полы пальто и хватает за руки.

Я стихи о любви киоскёрше отдал,

Пусть зевает в метро, изнывая от скуки.

Ветер пьяную девку целует взасос.

Утонула в заливе луна, как монета…

Город Гамлет!  Ты задал простейший вопрос,

На который никто не придумал ответа.

 

(из цикла «Город Гамлет»)

 

Отдельного разговора требуют и стихи из цикла «Москва, Москва…» о нашем древнерусском стольном городе, превратившемся в результате «перестройки» в Вавилон, изгоняющий русский дух. Здесь также чётко обозначена гражданская позиция поэта Владимира Шемшученко, неприемлющего происходящее:

 

О, как ты был прав,

                       поджигатель Москвы безымянный –

Крещенье огнём православному любо принять,

Коль скоро восстал и воссел Святополк Окаянный

На княжий престол, иже с ним –  вороватая чадь.

Минули века, и окрепли бесовские путы:

Опричников – тьма, а уж эти умеют стеречь…

Всё ярче горят над Москвою сегодня салюты.

Всё громче слышна на Москве чужеродная речь.

Гуляй, Вавилон!  Разбазаривай грады и веси!

Гони русский дух и поэта гони аки пса,

Но помни о том, что бесстрастно грехи твои взвесит

Всесильный Творец, и падут на тебя небеса.

О, как ты был прав,

                        Поджигатель Москвы неизвестный.

Вернись сквозь века и сверши, что тебе суждено.

А люди придут, осеняясь знамением крестным,

И стены поднимут, и в пепел уронят зерно.

 

(Из цикла «Москва, Москва…») 

 

Как вырвавшийся из души крик звучит со страниц книги Владимира Шемшученко и тема «одиночества», когда происходит у нас отчуждение не только от своих родословных корней, связующих испокон веков род человеческий, но идёт и вырождение их в связи с бессмысленным современным укладом нашего бытия, выхолостившего родственные человеческие узы… Яркой иллюстрацией тому служат строки стихотворения:

 

Как человеку нужен человек,

Особенно когда лютует холод.

Мой разум этим холодом расколот

На да и нет, а посредине  –  снег.

Как нужен рядом тот, кто всё поймёт

И по любви великой не осудит.

Ну почему поэта гонят люди

Сквозь клевету и непременно вброд?!

Луна уйдёт, и вновь придёт луна,

Поскольку  на земле не рассветает.

Как человека в мире не хватает!

Какая  нынче лютая весна!

 

(«Как человеку нужен человек…»)

 

Мы видим, как горько сетует поэт в минуты одиночества на бесконечную, беспросветную ночь, на лютую весну, на весь мир, который гонит его одинокого, отторгнутого сквозь лютый холод, и сплетни вброд,  как  охотники отбившегося от стаи волка.

… А вот еще пример, где  автор уже чётко обозначает в стихах эту страшную истину:

 

…Одиночество  –  оно страшнее плена,

Ведь не каждому дано писать навзрыд.

Не горит, увы намокшее полено  –

Одинокое полено не горит.

 

(«Вечер тихо за окошком угасает…»)

 

Заканчивая анализ книги Владимира Шемшученко  стихотворением:

 

Ничего я тебе не скажу.

Я тобой безнадёжно болею.

Я желаю тебя и жалею

И дыханье твоё сторожу.

Чиркну спичкой – и станет светло,

И в оконном стекле отраженье

Передразнит любое движенье,

И рука превратится в крыло.

 

хочу подчеркнуть следующее –  в этой   статье   я   не    рассматривал   стихотворения   по   выделенным    автором     циклам,   а объединил их для каждого иллюстративного примера тематически родственными моей душе и настрою мыслей стихами. Поэтому читатель не сможет следить, перелистывая по порядку страницы, за моими размышлениями в той последовательности, как выстроены циклы…

И ещё: в одной небольшой статье трудно передать все чувства и мысли, навеянные самобытной лирой поэта. Одно могу поведать с чистой совестью и, не льстя автору, –  давно не читал такой пронзительной и в то же время прекрасной поэзии среди нынешних моих современников, отражающей на высоком художественном уровне чаяния и духовную суть русского народа, его исторические корни…

 

 

 

 

P.S.     Шемшученко Владимир Иванович, родился 11 февраля 1956 г. в Караганде. Получил образование в Киевском политехническом, Норильском индустриальном и Московском литературном институтах. Работал в Заполярье, на Украине и в Казахстане. Прошёл трудовой путь от ученика слесаря до руководителя предприятия.

Окончил музыкальную школу по классу аккордеона. Играет на шестиструнной гитаре. С 1985 года пишет стихи и песни на свои стихи.

В 1985 году пришел в карагандинский клуб самодеятельной песни "Марианна".

С 1985 по 1989 год выступал в дуэте с исполнителем Михаилом Гершковичем.

Лауреат международной премии Первая песня – "Пьяная свадьба" (1985).

Дипломант XVI фестиваля авторской песни имени Валерия Грушина, неоднократный лауреат многих песенных фестивалей. Член жюри I и II тура Грушинского фестиваля и региональных фестивалей. Председатель авторского альтернативного жюри III Всесоюзного фестиваля авторской песни в Киеве (1990).

С 1999 г. Владимир Шемшученко живет в г. Всеволожске Ленинградской обл. Занимается литературной деятельностью, член питерского клуба самодеятельной песни "Меридиан".

По итогам IX Всесоюзного совещания молодых писателей СССР в Москве в 1989 г. был рекомендован в Союз писателей СССР. С 1993 г. член Союза писателей Казахстана, с 1999 – член Союза Писателей России. С 2001 г. руководитель общества "Молодой Петербург" при Санкт-Петербургском отделении Союза писателей России. Лауреат Международной премии "Поэзия-2000" и Премии имени Николая Гумилева (2001). Кавалер ордена Святого благоверного князя Александра Невского "За заслуги и большой личный вклад в развитие и укрепление государства Российского". Лауреат Международной премии "Поэзия" и международной премии Семиона Полоцкого, победитель Первого, Второго, Третьего и Четвёртого международного конкурса поэзии в г. Москве.

Награждён Патриархом Московским и всея Руси Алексием II золотой медалью Сергия Радонежского I степени. Лауреат Всероссийских премий имени Н. Гумилёва, А. Прокофьева и Хрустальной розы Виктора Розова, лауреат Первого Всероссийского Православного конкурса поэзии им. А. Невского, лауреат премии журнала "Наш современник" в области поэзии за 2007 год, обладатель "Золотого пера Московии", действительный член Петровской Академии наук и искусств.
Главный редактор журнала "Всерусскiй соборъ", газеты "Небесный всадник", собственный корреспондент "Литературной газеты". Участник шести антологий поэзии. Автор стихотворных сборников: «Русская школа». Стихи (Самара, 1991), «Арифметика смерти». Стихи (Алма-Ата, 1990), «Родиной пахнет ковыль». Стихи (СПб, 1999), «Продолжение». Стихи (СПб, 2000), «Передозировка». Стихи (СПб, 2000). В конце 2008 вышла в свет новая книга стихов Шемшученко "И рука превратится в крыло." 128 страниц, издательство "Всерусскiй Соборъ".

Хобби — волейбол, рыбалка.

 
Комментарии
Георгий Киселёв, Беларусь
2011/05/02, 00:31:42
Самая главная беда этой рецензии, при всей её умелости, её сниженный по сравнению с цитируемыми стихами художественный и эмоциональный уровень Автор рецензии словно бы задался целью создать эталон того, как не надо писать о поэзии. Это ему удалось. Потому что язык рецензии мёртвый, наукообразный, обкатанный, гладкий, весь состоящий из литературоведческих штампов. Мне кажется, читатели журнала получили бы больше удовольствия, прочитав стихи Владимира Шемчушенко без всякого комментария.
Добавить комментарий:
* Имя:
* Комментарий:
   * Перепишите цифры с картинки
 
 
© Vinchi Group - создание сайтов 1998-2024
Илья - оформление и программирование
Страница сформирована за 0.010846853256226 сек.