|
На главную Наша словесность №24 Сергей ЛЕБЕДЕВ (Россия, Тольятти) Легенды Поветлужья | Сергей Лебедев - родился в 1949 году в Рязанской области в семье офицера. Тогда-то и начались путешествия по необъятному Советскому Союзу. Поэтому с детства привык считать своей родиной небольшую лесную деревню Югары в Нижегородской области, откуда родом отец и мать. Окончил в 1972 году Куйбышевский политехнический институт по специальности химик-технолог. С тех пор живёт и работаетв городе Тольятти. Ранее практически не публиковался, если не считать публикации отдельных стихов в тольяттинских газетах и в журналах «Книжный клуб» и «Предупреждение». Выпустил самиздатом три сборника стихов, небольшую повесть о своем отце. Близки вечные темы – любовь к Родине, отношения между людьми, вера в Бога и состояние души..
От автора
Продолжая писать о родной ветлужской стороне, задумал изложить в стихах легенды, собранные краеведом и историком Поветлужья Тумаковым Н.Г. (1903-1985).
Книгу Николая Галактионовича «Поветлужье в легендах и преданиях» я отыскал на электронном сайте «Уездный город Варнавин». Сайт опубликован в Нижегородской области Варнавинским историко-художественным музеем и Варнавинской центральной районной библиотекой имени И.А. Рязановского в 2003, 2004 годах.
Всего переложить на стихи мне удалось восемь легенд. Предлагаю вашему вниманию легенды «Ветлуга» и «Мирошкина гора».
Ветлуга
Ветлуга – река в центре Европейской
части России, левый приток Волги.
Легенда записана от Н.Г.Тумакова
12 июня 1968 года Л.П.Кулаковой и
М.И. Михайловым.
Запах сена дурманит
И уносит в луга,
Здесь на пойменной дали
Разбежались стога.
Под звенящей косою
Травы падают ниц.
Это было со мною?
Время, явью вернись.
Сероглазый и русый,
И косая сажень,
На жалейке искусно
Под покосную звень.
Отыграю и в поле
Вывожу я коня.
Ах ты, русская доля,
Нет счастливей меня!
Деревенька на горке,
А под нею – река.
Хорошо здесь на зорьке,
Не круты берега.
В тихих омутах – рыбы!
Всю ее не словить.
Безмятежно нам жить бы,
Да пришла неясыть*!
Из-за леса с востока
Налетели гурьбой.
Знать, татарского рока
Не пройти стороной.
И татарский наместник
Объявился в селе.
Стал девчат он невестить,
Похваляясь в седле.
***
Имя мне при рожденье,
(Повитухи совет),
Дали как во спасенье,
Словно выдохом – Вет.
На гульбе за деревней,
Где поет молодежь,
Я играю без лени,
Что с меня ты возьмешь?
Помогите мне, други,
Признаюсь я в любви.
Как красавицу Лугу
В хоровод заманить?
На Ивана Купала
Зажигали костры,
Девки речкой гадали:
Ее воды быстры.
Только, что нагадаешь?
Если сердце болит,
Моя Луга, ты знаешь?
Подожди до зари.
А наступит лишь завтра,
Сватов вышлю к отцу.
И скрывать свою правду
Мне совсем не к лицу.
***
Утром по воду Луга
Вдоль по улице шла,
А татарские слуги,
Словно тень вдоль села.
И послал их наместник,
Что б сказали отцу:
«Луга будет невестой,
Собирайте к венцу.
По обычаям ханов
Совершим мы обряд,
Денег будет не мало,
Был бы красен наряд».
«Ах, отец, пощадите,
Меня Вет будет ждать.
От полона спасите,
Ну, за что мне страдать?»
«Пожалей меня, дочка,
Что я сделать могу?
Бог не дал мне сыночка,
Сам я волосы рву.
Ты же знаешь, родная,
Если я откажу,
То от края до края
Лишь врага наживу.
И татарское племя
К нам придет навсегда.
Не на сборное время,
На лихие года».
«Что ж, коль так это нужно,
Быть татарской женой,
Я прощаюсь, подружки,
Со своей стороной».
А наместнику Луга
Лишь условье одно:
«Я хочу, чтоб на стругах
Плыли мы за село.
Пусть на речке играет
Нашу музыку люд,
И от края до края
Наши песни поют».
Удивился наместник,
Но согласье он дал.
На все струги навесил
Серебро и опал.
В той ладье, где невеста
И татарский жених,
Мне нашлось тоже место,
Мой рожок, что ты стих?
На стремнину речную
Наша лодка плывет,
И гляжу я на Лугу,
Может что-то поймет?
Я кивнул ей на воду,
Она веки сплела.
Что ж, любимая, ходу!
Твоя ручка бела.
Ахнуть все не успели,
Как мы в омут вошли.
Жаль, что песню не спели,
Но свободу нашли!
С той поры нашу реку
Все Ветлугой зовут.
Пять без малого веков
Мы с любимою тут.
Отражаются в водах,
Словно в наших глазах,
Всех цветов хороводы
На веселых лугах.
На угорах, как роспись,
Грозди алых рябин,
Разноцветная осень
Опрокинулась в синь.
Перекаты, стремнины,
Русло вьется в лесах.
На прибрежных равнинах
Ель, береза, сосна.
Утром тихим до звона,
Словно зеркало – гладь.
А от рыбьего гона
Только круги видать.
Журавли над рекою,
Улетая, трубят.
Лебединые стаи
Над Ветлугой летят.
Говорят ветлугаи,
И верна эта мысль:
«Течь Ветлуге по краю,
И не кончится жизнь!»
***
Запах сена дурманит
И уносит в луга.
Лишь обрывками память,
Как по пойме стога.
*неясыть – человек, ненасытно жадный к пище, или к богатству, отличиям и др. (Даль В.И.).
Мирошкина гора
Мирошкина гора – самая высокая
часть левого коренного берега Ветлуги
под Варнавиным Нижегородской области
на местности, носящей название «Макарьевский бор».
Я жителя ветлужского
Спросил про бор Макарьевский,
И он ответил: «Слушай-ко,
Что дед когда-то сказывал.
Ведь бор-то тем и славится,
Что в нем гора Мирошкина,
Легенды забываются,
Как тропы-то заросшие.
Село было Потанино,
Владел им князь из Нижнего,
Степаном звался Татевым,
Глумился над «людишками».
Те в курных избах маялись,
Да вместе со скотом,
Лет в тридцать уже старились,
Не то, что мы живем.
А подати подушные
Отдай, где хошь возьми,
Работай и прислуживай
С женою и детьми.
В деревне той крестьянствовал,
И жил с семьей Мирон,
Не буйствовал, не пьянствовал,
Работал на излом.
Он лошадь свою тощую
Впрягал и шел пахать,
Прясть лен ходили дочери,
Работали на знать.
Жена слегла от тяжести,
От барского труда,
Мирону мало радости,
Ведь померла она.
А князь приметил девушек,
Заставил «песни петь»,
Те думали за хлебушек,
А он велел терпеть.
Нарушил «седьму заповедь»
Снасильничал девчат,
А им-то было мало лет,
Где силушки-то брать?
Не долго девки думали,
К Ветлуге подались,
И камнем в омут бухнулись,
А душеньки-то – ввысь.
Мирон с тоской тяжелою
Приходит на погост,
Судьбу свою бедовую
Он проклял в полный рост.
«Жена моя сердешная,
Остался я один,
Прости ты душу грешную» –
В тоске он возопил.
И сделался, как каменный,
И клятву дал жене,
Что князю Степке Татеву
Ад будет на земле.
Про клятву его страшную
Прознал монаший люд,
И предали анафеме,
И в наказанье – кнут.
На речку, на Нелидовку!
Крутой, где поворот!
Монахи только видели,
Мирон от них убёг.
Крути, Ветлуга быстрая,
На страх водоворот!
Князья, вы бойтесь мстителя,
Он к вам еще придет!
Дорога монастырская
На речку, на Усту.
Ночного крика птичьего,
Страшитесь за версту!
Мирон ночами долгими
С ножом и кистенем.
За братьев обездоленных,
И месть всегда при нем.
В Великий пост предатели
В Потанино нашлись,
Монахам рассказали-то,
Где он устроил жизнь.
Над омутом, где дочери
Его лежат на дне,
В землянке жил без почестей,
На горной высоте.
Монахи сонным вечером
К землянке пробрались,
Решили они сжечь его,
Смолой облив всю высь.
Огонь гудит и ярится,
Земля горит вокруг,
Мирон от жара пятится,
Дверь дергает за крюк.
Но как медведя бурого,
В берлоге обложив,
Рогатину подсунули,
Пока в огне он жив.
И преданный анафеме,
Живьем сгорел Мирон.
Огонь и крест – проклятие,
Бунт вольный не прощен.
Осталась только ямина
В земле от бунтаря,
Борцу за волю – памятью
Мирошкина гора».
Стоит она высокая
В Макарьевском бору.
Полет свободный сокола
Встречает здесь зарю. | |
Комментарии |
Лебедев Сергей
2011/04/21, 10:07:54
Не согласится с Вами, Георгий, мне невозможно. Тем более, что чувствуется и специальное образование, и вкус, и знание законов поэзии, которые определял В.Жирмунский. За это спасибо, и мне ценно Ваше высказзывание, тем более, что специального образования я не имею, лишь любитель поэзии.
Но позвольте высказаться в качестве своего видения. Ведь стихи от других - не всегда версификация. разве нельзя вдохновляться чужим творчеством? Получать импульс вдохновенных строк от великих? Если это перекликается с чем-то твоим личным? Конечно, такие стихи не потрясут, как стихи от жизни. Но они имеют право на существование. Разве это умаляет достоинства поэта? И хоть угадывается интонация, стихотворение искренне, самобытно.
"Неважно, кто сказал раньше, важно, кто сказал лучше". Не помню, к сожалению, чьи слова. А над рифмой буду работать и стараться выполнять ваши рекомендации. Когда писал первую и вторую легенду, не подглядывал ни у Пушкина, ни у Некрасова. Дышал, как дышится, писал, как пишется. И старался оставить в стихах часть своей души. Еще раз большое спасибо.
Сергей. 21.04.11г. Георгий
2011/04/06, 00:06:07
Уважаемый Сергей! Заслуживает всяческого одобрения Ваше старание переложить легенды родного Вам Поветлужья на стихи, сделать предания и легенды старины предметом искусства, и, стало быть, возбудить к ним всеобщий интерес.
Вопрос только в том, насколько Вам это удалось и отвечает ли уровень Вашей версификации уровню современной поэтики. Вот тут-то вся и загвоздка.
Для первой легенды Вы выбрали размер довольно редкий и нелёгкий – двустопный анапест, А нелёгкий он потому, что через каждые два ударения надо ставить рифму. Легче Вам было бы совсем отказаться от рифмы, но поскольку Вы себе эту задачу поставили, то уж постарайтесь и выполнять. А Вы это делать либо не умеете, либо ленитесь. А я вот не поленюсь и добросовестно перечислю Вам все Ваши слабые или совсем никакие рифмы: дурманить – дали, русый – искусно, рыбы – жить бы, деревней – без лени, любви – заманить, болит – зари, завтра – правда, ханов – мало, могу – рву, откажу – наживу, нужно – подружки, одно – село, речную – на Лугу, рЁку – вЕков ( ударение более, чем странное и в первом слове и во втором, впрочем, может, у Вас на Поветлужье так говорят? Но это всё равно вразрез с общепринятым произношением), в лесах – сосна, рекою – стаи.
Кстати, «вошли – нашли» никто уже не рифмует, так как это однокорневые слова. «Только крУги видать» - норма всё-таки «кругИ»
Слово «неясыть» Вы употребили верно только по значению, но не по произношении. Будь Вы внимательней, то увидели бы у того же Даля над словом «неясыть» ударение на «Я» «неЯсыть». А у Вас оно – «неясЫть». Боюсь , что слово «невестить» придуманный Вами неологизм, потому что у Даля этого слова нет. Так же очень подозрительны мне и «ветлугаи». Впрочем, может быть, это местное словцо. Но тогда его надо пояснить в сносках. В русском языке существует фольклорный оборот речи – «на Ивана Купалу» ( когда?).Вы же почему-то второе слово склонять не изволите – «на Ивана Купала»
Видите, сколько всего у Вас не так. как надо бы.
Вторая пересказанная Вами легенда очень напоминает Николая Алексеевича Некрасова и, в частности, одну из глав его поэмы «Кому на Руси жить хорошо. ( Некрасова в личной библиотеке не держу, поэтому точно сказать не могу.) Посему производит впечатление анахронизма, или реанимированной старины, или неудачной стилизации под Некрасова. То есть получается нечто вторичное, не оригинальное. Вы, верно, этого не хотели. Эту вещь Вы начали без рифм, потом сбились опять на рифмы, такие же слабые и необязательные, как и в первой вашей вещи.
Извините за мою въедливость. Но кто-то же дожжен Вам это сказать. Господь выбрал на эту незавидную роль меня.
Георгий. Беларусь 4 апреля 2011 Добавить комментарий:
|
|
|