«ВОСПИТАТЕЛЬНЫЙ ДОМ» - ЦЕНТР ПО УНИЧТОЖЕНИЮ СЕМЬИ

Анатолий Артюх 

Анатолий Артюх - руководитель Санкт-Петербургского отделения Межрегионального общественного движения «Народный Собор».

11.03.11. … ювенальная юстиция представляет собой одно из главных орудий фашистизации общества и уничтожения семьи как основного института общественной жизни.  Кроме того, ювенальная юстиция — это оружие в руках атеистов, используемое ими для новых гонений на христианство.  Йохан Бекман (Johan Bäckman) — доктор общественно-политических наук, председатель Антифашистского комитета Финляндии

Сегодня вокруг понятия «ювенальная юстиция», кипят настоящие страсти.  Общественное мнение разделилось на части. Появились лоббисты этой юстиции, прозванные ювенальщиками, появились ярые противники этой системы. Тема робко выплыла на телеэкраны и в другие СМИ. Народ бурно обсуждает – нужна ли нам такая система защиты детей, где родители автоматически и законодательно становятся врагами своим детям, а детям, в свою очередь, даются большие права для борьбы с родителями, как с основным источником опасности.  Но самое ужасное в этой ситуации то, что пока народ спорит, система ювенальной  юстиции, практически безнаказанно и планомерно уничтожает наши семьи. И пока мы не начнём выявлять и блокировать случаи геноцида в лице государственных учреждений и конкретных чиновников в отношении наших граждан, они будут  делать своё чёрное дело, прикрываясь благими намерениями в рамках защиты несчастных детей.

Благодаря движениям «Народный Собор», «Родительский комитет» и другим общественным организациям, достоянием гласности стали случаи репрессий в отношении наших семей. Но сегодня  ни одна семья, не защищена от произвола чиновников выполняющих план по уничтожению нашего народа в рамках ювенальных технологий.

Кто эти люди? Где они трудятся не покладая рук? Как называются организации имеющие право просто так забрать ребёнка из семьи и посадить в тюрьму родителей? Уничтожить родителей только за то, что они выполняли свой долг по воспитанию своих детей, который, как-то, не вписался в навязанную нам систему западных либеральных форм жизни общества.

Знакомьтесь, город Санкт-Петербург, ГУ Социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних «Воспитательный дом».

Слово директора:

Социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних «Воспитательный дом» - одно из первых Санкт - Петербургских учреждений, проложивших в новой России путь к созданию современной системы социальной защиты несовершеннолетних.

Учреждение следует в своей деятельности традициям Санкт-Петербургского Воспитательного Дома, открытого по указу и при попечении Екатерины Великой в 1764 году. В основу был заложен проект просветителя того времени И,И, Бецкого, который ставил задачу «дабы не было праздношатающихся молодых людей». С этой целью малолетних определяли в семьи «благонравного поведения» за определённую плату, а для большинства создавали учреждения разного типа: сиропитательные дома, приюты, госпитали, пансионы и дома трудолюбия.

Современный Воспитательный дом воспринял идеи просветительства и призрения и адаптировал формы и методы применительно к современности: разработав целостную систему, открыл приюты «Дом Астрид» и «Маленькую маму» для несовершеннолетних матерей с младенцами, «Дом трудолюбия» для «оступившихся» девочек, семейные воспитательные группы реабилитационного характера, группу длительного пребывания «Якорь» для мальчиков-подростков с особыми условиями социализации, приют «Фёдор» для иногородних несовершеннолетних, группы дневного пребывания «SOS» и создал таким образом единое реабилитационное пространство для самых различных категорий детей и подростков.

Воспитательный дом является все годы опорно-экспериментальной площадкой Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации. За время существования через Воспитательный дом прошло более 8000 детей.

Сегодня СРЦ «Воспитательный дом» - это учреждение с хорошо развитой инфраструктурой, обладающее квалифицированными кадрами и высоким творческим потенциалом. Жбанова Наталья Владимировна

Что на самом деле творится в  этом учреждении, и каким традициям оно следует, я узнал от одной молодой женщины и друга её, теперь уже не полной, семьи.  В этой семье произошла трагедия. С разрешения Ольги Михайловны Кизант, я  расскажу на основании реальных документов, о том, что случилось в её доме, где мама папа и сын любили друг друга, и кому это помешало.

Все фамилии, упомянутые в описании этих событий, являются настоящими, все совпадения соответствуют обстоятельствам событий и не являются вымышленными и основываются на документах предоставленных мне Ольгой Михайловной.

Из обвинительного акта по обвинению Кизант Александра Сергеевича в совершении преступления, предусмотренного ст. 116 ч. 1 УК РФ

«Доказательствами, подтверждающими, обвинение, являются:

- показания несовершеннолетнего потерпевшего Кизант С. А. который показал, что 04. 05. 2009 г. он находился в школе, около 13 ч. 00 мин. за ним в школу пришёл папа Кизант Александр Сергеевич, что бы его забрать. Когда они пришли домой, покушали и он начал делать домашнее задание.

У него не получалось. Папа его наказал. Как наказал, не помнит. Вечером пришла мама Кизант О. М. И он всё ей рассказал, что случилось. На тот момент они с папой находились в комнате и играли в игры. Мама его успокоила и уложила спать. Утром его отправили в школу, откуда его увезли от папы и от мамы. Всё то время когда он не видел папу и маму, ему было очень страшно, что он их больше не увидит. Он плакал и просил, что бы его отдали папе и маме. Папу и маму очень любит. Когда его забирали из школы и начали расспрашивать, о случившимся, он незнакомым тётям ничего не рассказал».

Из обращения О. М. Кизант к главе администрации Кировского района г. Санкт Петербурга Филатову А.В.:

«04.05.2009 вечером я увидела синяки на спине моего сына. На мои расспросы о том, что произошло, Серёжа рассказал мне, что папа разрешил ему самостоятельно погулять во дворе. Мы никогда не пускаем ребёнка гулять одного, но т.к. двор у нашего дома огорожен и просматривается из окон нашей квартиры, мой муж разрешил погулять ему полчаса. Серёжа рассказал мне, что катался на спине с горки, а так же катался на качелях, с которых он упал и сильно ударился спиной о какой-то предмет, лежавший на земле. Я решила на следующий день, после школы, отвезти ребёнка к врачу, что бы проверить, не ушибся ли он».

«05.05.2009 я примерно с 12 часов 40 минут до 13 часов 15 минут стала звонить на мобильный телефон моего сына, однако, соединения постоянно сбрасывались. Я смогла дозвониться до сына только в 13 часов 20 минут. Трубку снял мой сын, который сказал, что он находится в милиции, и что там с ним будут делать, он не знает. Я попросила сына позвать к телефону сотрудника милиции. Трубку взяла женщина, как она представилась, я не помню, помню только то, что она представилась сотрудником милиции. Она сообщила, что в школе, где учится мой сын делали прививки и на его спине обнаружили синяки, в связи с чем ребёнка изъяли из школы и привезли в орган опеки и попечительства, расположенный по адресу: ул. Стойкости д. 9 и что я могу туда приехать. Примерно через пять минут я уже была в указанном адресе. В помещении находились 2 сотрудника милиции, 3 сотрудника органов опеки и попечительства и мой сын, который сильно плакал. Находившиеся в помещении женщины, в присутствии ребёнка стали высказывать мне, что я издеваюсь над ребёнком, что я не могу воспитывать его, что от меня исходит угроза жизни и здоровью моего ребёнка, что мои действия «тянут на статью о лишении меня родительских прав», что ребёнка мне не отдадут, а из этого помещения сразу же отвезут в детский дом, чем довели меня до истерики. Женщины сказали, что они могут предложить 2 варианта развития событий: 1 – они сейчас же вызывают машину скорой помощи и наряд сотрудников милиции, отвезут ребёнка в больницу на медицинское обследование, после чего поместят в детский дом, а меня незамедлительно лишат родительских прав, и я никогда не увижу своего ребёнка; 2 –я пишу заявление о том, что я даю добровольное согласие на временное помещение моего сына в реабилитационный центр, расположенный по адресу ул. Стойкости д. 32, где я могу общаться с ребёнком каждый день, неограниченное количество времени в период с 9 часов до 21 часа, смогу забирать сына на прогулки, выводить за пределы реабилитационного центра, что ребёнок будет содержаться в таких же условиях , как в пионерском лагере, что по телефону я смогу общаться с сыном в любое время суток. Сотрудники милиции органов опеки и попечительства стали убеждать меня, что они делают мне одолжение, давая возможность воспользоваться вторым вариантом.

Я вынуждена была согласиться на второй вариант и мне продиктовали, что я должна была написать. Я была в шоке и всё происходящее со мной помню смутно, отдельными моментами. Я не помню, что именно я писала, я была доведена до отчаяния, я видела своего рыдающего сына, который просил отпустить его со мной, говорил, что хочет домой, я испытывала сильное чувство страха от того, что могу потерять своего единственного ребёнка. Все тексты, которые были написаны мною в тот день, я писала под диктовку работников органов опеки и попечительства, я не помню, что именно я мне говорили о том, писала. Помню только, что эти документы – формальность, необходимая для того, что бы мне вернули сына и что без этих документов я не увижу своего ребёнка никогда. Ради своего единственного ребёнка я была готова на всё. Но после того, как документы были оформлены, моего сына увезли. Я на своей машине поехала за машиной, на которой везли моего сына.

Моего сына привезли в Социально-реабилитационный центр «Воспитательный дом», расположенный по адресу ул. Стойкости д. 32, где я прошла в кабинет заведующей Центра Губской Т. И., которая стала убеждать меня, что я смогу беспрепятственно общаться с сыном, и что условия содержания в Центре очень хорошие, и мой ребёнок не будет страдать. Ребёнку даже не дали попрощаться со мной. Когда я вышла из кабинета, его в коридоре уже не было, а мне сказали, что в этот день я его больше не увижу».

Из заявления О. М. Кизант  директору ГУСРЦ «Воспитательный дом» Жбановой Н. В.

«06.05.2009 около 10 часов утра я вместе с мужем приехала в Социально-реабилитационный центр «Воспитательный дом», где нас развели по разным комнатам – мужа отвели к психологу, а мне предложили пообщаться с врачами. На мою просьбу предоставить мне возможность  пообщаться с ребёнком, заведующая Губская Т. И. и обслуживающий персонал Центра ответили мне категорическим отказом. Мне сказали, что мой сын находится в изоляторе временного содержания, куда помещают всех вновь прибывших детей и что пробудет он там как минимум 15 дней, а может быть и целый месяц. Я потребовала, чтобы мне показали место содержания моего сына, на что заведующая ответила, что изолятор является секретным помещением и туда можно попасть только предварительно созвонившись по телефону с находящимся там работником центра. Мне сказали, что даже если я приду с прокурором, меня туда не впустят, т.к. их Центр – это отдельное государство в государстве и у них свои законы. Камаева Галина Игнатьевна стала говорить, что я - гестаповка, что моему ребёнку дома – хуже, чем в гестапо, что мой муж – преступник и его место - за решёткой. В качестве одного из условий возвращения мне ребёнка, мне предложили развестись с мужем, либо разъехаться с ним по разным квартирам. При этом меня стали убеждать, что мой муж скоро начнёт бить и меня и что, в конце концов, он убьёт ребёнка. Во время этого разговора психолог Центра, которая непосредственно работала с Серёжей, стала настаивать на том, что бы мне разрешили встретится с ребёнком, потому что он находится на грани нервного срыва, в связи с чем ему в Центре давали успокоительные лекарства, и для чего то три раза брали кровь. На что Камаева Г. И. заявила, что родители должны понести наказание и они ребёнка не увидят.

Мне стали рассказывать, что мой ребёнок -  психически не нормальный. На мой вопрос – в чём выражается его ненормальность, медработник, с которой я разговаривала, ответила (цитирую дословно): «Ваш мальчик не нормален, он ничего не жрёт, не пьёт и до 5 часов утра болтался из угла в угол одетый с рюкзаком за плечами, собирался домой. Говорил, что он их всех (работников центра) ненавидит и только мамочка может его спасти, что он выпрыгнет из окна и сбежит». На этом основании она порекомендовала показать ребёнка психиатру, т. к. моему сыну наверняка потребуется стационарное лечение.

В течение 5 часов я пыталась добиться того, чтобы мне позволили, если не пообщаться с сыном, то хотя бы посмотреть в каких условиях он содержится. Показать ребёнка и место его содержания мне категорически отказались. В течение 2 суток, которые ребёнок находился в Центре, он покушал только 1 раз, всё это время он плакал и просился домой.

07.05.2009 в 10 часов утра к нам домой пришли представители органов опеки и попечительства, составили Акт осмотра жилого помещения. Только после того как с нас с мужем взяли обязательство о том, что мой муж будет проживать отдельно от нас, мне выдали разрешение на то что бы я забрала ребёнка из реабилитационного центра.

Затем вместе с Шевчуком Александром Александровичем, я поехала за своим сыном. Я стала настаивать, чтобы мне выдали ребёнка, но мне отвечали категорическим отказом. Тогда я стала звонить своим знакомым и просить, чтобы они позвонили в прокуратуру и Администрацию Кировского р-на, сообщили о происходящем беспределе. Сразу же после этого из соседнего помещения вышла заведующая и возмутилась тем, что я так разнервничалась. Я высказала ей своё недовольство, в ответ заведующая и зам. директора Центра заявили, что я – сумасшедшая и что они сейчас вызовут мне машину скорой помощи и поместят в психбольницу. Шевчук А. А. сообщил женщинам, что он поедет к прокурору и пожалуется на них. После этого привели моего сына и, обратившись к нему, Камаева Г. И. сказала: «твоя мать – преступница и твой папа – преступник. Затем они нажали «тревожную кнопку», заявив, что мы угрожали их жизни и здоровью. На вызов прибыли сотрудники ЧОП, после чего сначала отпустили меня с сыном, а затем Шевчука А. А.

По дороге домой сын рассказал мне, что в течение двух дней его содержали одного в камере, на окне которой была решётка, что его заставляли мыть пол в этой камере и в коридоре, убирать мусор в туалете.

В соседней камере содержалась девочка, которая угрожала избить моего сына. После этого реабилитационного центра мой сын стал нервным, стал всего бояться, он пугается любого незнакомого человека заговорившего с ним».

Уголовное дело в отношении Александра Сергеевича Кизант прекратили в связи с примирением сторон, то есть, между папой и мамой как представителем «несовершеннолетнего потерпевшего», то есть, сына. Постановление о прекращении дела тоже у меня на руках. Я не стал просить у Ольги Михайловны, лишь,  свидетельство о смерти Кизант Александра Сергеевича 1975 года рождения,  который сразу после этого происшествия тяжело заболел и скончался в январе 2011 года.  Он просто не смог смириться с тем, что в наши дни так просто можно официально отобрать ребёнка у любящих, нормальных родителей и завести уголовное дело на папу, только за то, что он выполнял свои обязанности по воспитанию сына.  

Такая форма фашизма, ювенального фашизма, гораздо опаснее того с которым воевала наша страна с 1941 по 1945 годы и победила. Гитлеровская Германия объявила нам войну открыто. А сегодня ювенальный фашизм в нашей стране узаконен и скрывается под масками социальных педагогов, работников опеки, и таких вот сотрудников центров по уничтожению семьи, а значит России.

Я пообещал Ольге Михайловне, что Петербургское отделение движения «Народный Собор», возьмёт на контроль ситуацию в её семье, после этого происшествия, и будет добиваться справедливого наказания всех чиновников, педагогов и врачей, участвовавших в этом убийстве.