№2 о. Андрей (ГОРБУНОВ) (Россия, Сочи) Трагедия отчуждённости и её кульминация в эпоху глобализма

о. Андрей (Горбунов) - священник Русской Православной Церкви, публицист, общественный деятель.

Трагедия отчуждённости и её кульминация в эпоху глобализма

Перед лицом современного мира, главным законом которого стала отчуждённость, разъединённость, враждебность и безразличие в отношениях между людьми, мира, задавленного недочеловеческой «массовой культурой», мертвящим техническим прогрессом и обезличивающими глобализацией и компьютеризацией, Православная Церковь должна громко и отчётливо засвидетельствовать, что нет ничего более важного, чем личное общение человека с Богом и личное общение людей друг с другом. Именно сейчас нам крайне необходимо углубить наше понимание человеческой личности. Мы, православные христиане, должны основательнее уяснить для себя и показать это всему современному человечеству: что есть человек и что есть межличностное общение и истинное, духовное единение.

В Священном Писании Бог открывается нам как «Аз есмь Сущий» (Исх. 3, 14). Это, пожалуй, центральные слова в Ветхом Завете. Этими словами Бог говорит нам: Я существую как истинная Личность (как Лицо – Ипостась – Персона). Идея личности – стержневая для всего Священного Писания, ключевая для его понимания. Личность – это главная тайна слова Божия, открывающаяся всякому ищущему живого Бога, всякому жаждущему истины, которая есть не «что», а «Кто»: «Аз есмь истина» (Ин. 14, 6). Истина – не интеллектуальное знание, не сведения, не информация, а личностное общение и единение.
Православие – это религия света и жизни, говорящая о том, что живём мы в мире личностей. Это религия ипостасная, религия личности, вера в личностного Бога – Отца и Сына и Святого Духа. Личность в Православии – абсолютная ценность, суть всего: и тайны Святой Троицы, и тайны жизни вечной.
Принцип личности – главный закон бытия. Личное бытие – первооснова всего сущего и главная реальность. Можно даже сказать, что это единственная истинная реальность («Аз есмь Сущий», значит: сущее (бытие) есть бытие личное, бытие личности), всё остальное, по сравнению с личным бытием, – как бы и не истинная реальность, а «реальность» (в кавычках). Именно это имеет в виду апостол Павел, когда говорит: «Видимое временно, а невидимое вечно» (2 Кор. 4, 18).
В Священном Писании утверждается не только личностное существование Бога, но и создание человека «по образу и подобию Божию». Другими словами, человек тоже существует как личность.
Если бы человек не был создан по образу и подобию Божию, т. е. не был личностью, как животные, то он не мог бы любить, у него не было бы способности к личному общению. Способность быть личностью – главный дар, полученный человеком от Бога. Образ Божий заключается в самом присутствии в человеке духовного начала – личности, а подобие Божие в человеке – это возможность уподобления Богу, способность жить духовно – как личность. Если образ дан человеку раз и навсегда и не может быть уничтожен, то подобие зависит от свободного выбора человека, от направления его воли. Не жить как духовная личность – значит отрицать замысел Божий о себе как Его образе и подобии.
Жизнь личности – личное общение и единение с другими личностями. Именно это имеет в виду Сын Божий, говоря в Евангелии от Иоанна: «Как послал Меня живый Отец, и Я живу Отцем, так и ядущий Меня жить будет Мною» (Ин. 6, 56-57). Это очень важные слова в Евангелии! Здесь открывается, во-первых, что жизнь личности – в общении с другими личностями, и во-вторых, что высший идеал такой жизни для нас – это общение Лиц (Личностей) Святой Троицы.
К такому единению всех нас призывает в Евангелии Господь наш Иисус Христос. В Своей первосвященнической молитве к Богу Отцу Он возглашает: «Отче Святый! ...Да будут все едино: как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино… да будут едино, как Мы едино. Я в них, и Ты во Мне; да будут совершены во едино, и да познает мир, что Ты послал Меня, и возлюбил их, как возлюбил Меня (т. е. возлюбил так же, в такой же “мере”, точнее – без меры, безмерно). Отче! …хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною… да любовь, которою Ты возлюбил Меня, в них будет, и Я в них» (Ин. 17, 21-26).
В этих словах заключена, пожалуй, вся суть Евангелия, поэтому их можно назвать центральными словами Нового Завета. Бог Сын говорит о своём желании, чтобы та любовь, которой любят Друг Друга Лица Единосущной и Нераздельной Троицы, была бы и в нас, во всех сотворённых Ими личностях. Конечно, того же хотят Бог Отец и Бог Дух Святой.
Главная потребность, заложенная Творцом в природу человека, – это потребность в личном общении и единении, то есть в любви (ср. «единое на потребу» из Лк. 10, 38-42). Единение – это, как отмечает выдающийся современный богослов архимандрит Рафаил (Карелин), «не обращённость, не исследование, даже не контакт. Единение – это жизнь в другом, но без потери своей собственной личности. Это обладание любимым через любовь» (из книги «Тайна спасения»). Святитель Феофан Затворник эту главную потребность человека называл «жаждой Бога».
В каждого из нас вложено стремление к подлинно личностным отношениям. Вот почему Святые отцы говорят, что Бог – наша жизнь, а также говорят (как, например, преп. Силуан Афонский), что наш ближний – наша жизнь. Поэтому главной Божественной заповедью, согласно Евангелию, является двуединая заповедь о любви: любви к Богу и любви к ближнему. Эта заповедь отождествляется в Евангелии с вечной жизнью (см. Лк. 10, 25-28).
Утрата любви ведёт к замиранию жизни духа, личности, а значит, теряется жизнь вечная, которая необходимо носит личностный характер. Актом своей воли существо личное может выбрать отчуждённость, т. е. может отказаться от признания и принятия других личностей, от любви, от общения и единения, а значит, от жизни духовной, свободно-личной, то есть от жизни своей личности. Тогда человек становится духовно мёртвым (ср. Мф. 8, 22: «Предоставь мёртвым погребать своих мертвецов»), становится уже не богоподобным, а звероподобным, духовно безсловесным.
Духовное безсловесие – это неспособность изречь внутренний глагол, сказать внутреннее, личное, родное слово (слово – общение). Это значительная или даже полная утрата способности к личному общению, к любви, т. е. это духовное озверение. Только на личностной основе существует возможность самореализации духа (личности). Вне личного общения дух человека остаётся нереализованным, потерявшим смысл и предназначение своего бытия.
Отчуждённость – это внутреннее непризнание личности в другом, внутреннее неприятие, отталкивание, отрицание другой личности, т. е., по сути, это внутреннее убийство другого. Вот почему в Священном Писании сказано: «Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца» (1 Ин. 3, 15). Ненавидеть – не хотеть видеть (личность в другом).
Личностью можно быть только тогда, когда в других признаёшь личность. Обретение своей личности происходит через отношение к другой личности. И это отношение – любовь. «Если любви не имею, я ничто», – говорит апостол Павел (1 Кор. 13, 2). Другого отношения здесь быть и не может, так как всякая нелюбовь будет уже не отношением к другой личности, а отрицанием её. Ведь как можно относиться к тому, что отрицаешь?
Отчуждённость в людях – следствие их грехопадения. Началась она в раю. Своим непослушанием, поддавшись обольщению человекоубийцы-сатаны (ибо до грехопадения людей отпали от Бога и погрузились во мрак отчуждённости Люцифер, называемый сатаной, и часть других ангелов), представшего им в зверином образе змия, наши прародители отпали от Бога, что и называется грехопадением.
За отчуждённостью от Бога последовала отчуждённость между самими людьми. Адам, вместо того, чтобы покаяться пред Богом за себя и за Еву, стал оправдывать себя, а Еву осудил, обвинив её, а заодно и Самого Бога, давшего ему её, в том, что именно она дала ему вкусить запретный плод (Быт., гл. 3). Тем самым Адам отделил себя от Евы, люди сделались в некоторой степени чужыми друг для друга, чуждыми (отсюда – отчуждённость) друг другу. По слову святителя Игнатия (Брянчанинова), прародители наши «подверглись враждебным отношениям между собою, несмотря на плотской союз свой». Смертоносная зараза отчуждённости вошла тогда в природу человека. В дальнейшем это взаимное отчуждение в человечестве всё больше и больше увеличивалось.
С тех пор как вошла в человека отчуждённость, воля его стала удобопреклонной ко греху. Вот почему Господь сказал Каину, что у дверей его сердца лежит грех: «Почему ты огорчился? и отчего поникло лице твоё? если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? а если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечёт тебя к себе, но ты господствуй над ним» (Быт. 4, 7). В этих словах Божиих содержится призыв к борьбе с отчуждённостью, к победе над ней; и теперь человек должен употреблять усилие для победы над грехом и отчуждённостью. Каин не внял этому призыву и убил своего брата Авеля. И после убийства (это было первое убийство в истории человечества) он «кружил по лесам подобно дикому зверю» (старец Паисий Святогорец, «С болью и любовью о современном человеке»).
«Грех, – учит святитель Василий Великий, – раздробил единое человеческое естество на множество враждующих частей». Отпадение от Бога умертвило человека, сделало его чуждым и всем другим личностям. Единство человечества было нарушено, отчуждённость стала господствовать над ним.
Грех есть отчуждённость, а отчуждённость – это отрицание жизни личности в другом. В каждом грехе, как в большом, так и в малом, присутствует это глубинное отрицание жизни другой (как и своей) личности. Это отрицание является началом и сутью каждого конкретного греха – всех греховных чувств, мыслей, слов и дел.
«Грех есть беззаконие», – говорит апостол Иоанн (1 Ин. 3, 4). Божественный закон, т. е. установленный Творцом порядок, правило, – это всеобщее духовное единство, межличностное общение и единение, т. е. любовь. А грех есть нелюбовь (ненависть), он отделяет нас как от Бога, так и друг от друга, уничтожая тем самым нашу богоподобность. Грех, отчуждённость – это разделение, разобщение (разрушение межличностного общения), разъединение (разрушение единства личностей), разложение. Это причина проклятия (отлучения от Бога) и смерти (как духовной, так и физической), а также всех болезней, страданий, бедствий, т. е. это причина зла. Действительное зло – это как раз и есть отчуждённость, а истинное добро – это личное общение и единение, т. е. любовь.
В большей или в меньшей степени отчуждённость (безсловесие, звериность) присутствует в каждом из нас. Подобно Адаму и Еве, все мы «вкушали дерзостно безсловесия снеди» и, подобно Каину, «убивали ум (дух, личность) безсловесными стремленьми» (из Великого покаянного канона св. Андрея Критского).
В Скитском патерике есть следующее сказание. Авва Пимен говорил: «Если человек достигнет того состояния, о котором сказал апостол: “Вся убо чиста чистым” (Тит. 1, 15), то увидит, что сам хуже всякой твари». Брат спрашивает старца: «Как могу думать о себе, что я хуже убийцы?» Старец отвечал: «Если человек дойдёт до состояния, указанного апостолом, и увидит человека, совершившего убийство, то скажет: “Он однажды сделал свой грех, а я убиваю каждый день”»¹ . Авва Пимен говорит здесь о зрении подвижником в себе и оплакивании отчуждённости, в основе которой – отрицание личности «другого», что в духовном смысле и есть убийство.
Вот почему Святые отцы говорят, что надо увидеть в себе «мертвеца» (что называется ещё «зрением греха своего») и оплакивать его. То есть надо увидеть, как отчуждённость (этот зверь, сидящий внутри нас) убивает нас, нашего внутреннего человека, т. е. губит жизнь нашей личности, духа, и приложить усилия (ср. Мф. 11, 12: «Царство Небесное силою берётся, и употребляющие усилие восхищают его») к тому, чтобы, при помощи благодати Божией (благодать – это общение с Богом, чувствование Бога, чувствование Его любви к нам), освободиться от отчуждённости, победить этого зверя, перейти из области мрака отчуждённости в область света личного общения и единения.
Состояние отчуждённости – это наш «ветхий человек», а мы, по слову апостола, должны «облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины» (Еф. 4, 24). Борьба с отчуждённостью в себе (что на языке Святых отцов называется духовной бранью) – это борьба со своим грехом, со своими страстями.
Отчуждённость стоит за всякой греховной страстью, является фоном для страстей и источником их питания. Присутствует отчуждённость как в грубых страстях (гнев, блуд), так и в более тонких (сребролюбие, славолюбие, самолюбие, чревоугодие). Новый Завет говорит нам о том, что все добродетели обнимает собою любовь, на ней они утверждаются, ибо любовь «есть совокупность совершенства» (Кол. 3, 14). Так и все грехи и греховные страсти обнимает собою отчуждённость. Вот почему: «Кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чём-нибудь, тот становится виновным во всём» (Иак. 2, 10).
«Через грех, – учит святой праведный Иоанн Кронштадтский, – мы утратили подобие Божие, по коему были созданы Творцом, и стали чужими Ему, несообщимыми… Грех то и дело что усиливается отчуждить нас от Бога, удалить, охладить к Нему, сделать нас дикими, наподобие животных и зверей… От греха происходят все болезни, все страдания, все скорби… Если бы не было греха, не было бы болезней, бедствий, убийств, поджогов, не было бы тех бед, которые творятся теперь… От греха всё зло на земле; если бы не было греха, на земле было бы Царствие Божие… Грех начался от первого высшего ангела, который возгордившись, отпал от Бога и насадил все грехи: зависть, злобу, лукавство и разные другие, – насадил во всём мире. Змеиный яд (яд отчуждённости. – Свящ. А.) заразил Адама и Еву, заразил всех людей, все людские сердца. Слышите, в каждом человеческом сердце – грех, в каждом вашем сердце – грех. Он глубоко вкоренился, глубоко зарылся в сердца, и необходимы усилия, чтобы извлечь его, вырвать с корнем».
«Не чувствуете ли вы себя в состоянии потери, в состоянии обтерявшегося человека? – говорил ещё о. Иоанн о действии греха на человека. – И в чём же эта потеря? В весьма важном предмете: вы потеряли в себе то, что было существенно вложено в нашу природу, вы потеряли подобие Божие, а часто и самый образ Божий, который вы растлили, обезобразили, осквернили. Ищите же скорее эту драхму погибшую».
Грех – это огреха, ошибка, неправильно выбранный путь. В греческом языке слово «грех» (амартиа) буквально означает: промах, уклонение от цели. Грех есть уклонение от цели стать истинной, богоподобной личностью, достичь обожения, достичь того единения (любви), какое есть в Святой Троице. «Возлюбленные! – восклицает апостол Иоанн, любимый ученик Христов, – мы теперь дети Божии; но ещё не открылось, что будем. Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть» (1 Ин. 3, 2).

Куль безличия

«Вера христианская, – учил святой праведный Иоанн Кронштадтский, – есть восстановление Богом, по безмерной Его благости, образа Божия (т. е. истинной, богоподобной личности. – Свящ. А.) в человеке». «Все тайны личности, – утверждал Ф. М. Достоевский, – то, как довести себя до совершенства, даны Православием».
Можно сказать, что Церковь – это Божественная мастерская, где созидается духовная личность, а Евангелие – практическое руководство, каким образом человек может стать духовной личностью. На созидание в человеке богоподобной личности направлены все без исключения Божественные заповеди (как ветхозаветные, так и – в особенности – новозаветные), а также все установленные Церковью правила, обычаи, распорядок и благочиние (особенно правила и распорядок монашеской жизни, как жизни равноангельской). А «когда человек с помощью Божественной благодати вновь обретёт свою личность, – говорит афонский старец Иосиф Исихаст, – так что “смертное сие облечётся в безсмертие” (1 Кор. 15, 54), по слову апостола Павла, и будет, так сказать, поглощено жизнью (см. 2 Кор. 5, 4)», тогда уже «становятся ненужными закон, заповеди и распорядок», «тогда поистине праведнику закон не лежит (1 Тим. 1, 9)»².
На зарождение, развитие и поддержание в человеке жизни духовно-личной направлены все церковные таинства и обряды, начиная с таинства святого Крещения. В этом таинстве восстанавливается образ Божий в человеке: он умирает для жизни плотской и греховной, и Духом Святым оживает как духовная личность, получая силы для жизни духовной и святой. Христос, явившись апостолам после Своего славного воскресения, «дунул и говорит им: примите Духа Святаго» (Ин. 20, 22). По изъяснению Святых отцов, это дуновение означало восстановление в человеке образа Божия, данного человеку при его сотворении (когда Бог «вдунул в лице его дыхание жизни») и искажённого грехопадением. Поэтому после дуновения Спаситель сказал Своим ученикам: «Кому простите грехи, тому простятся. На ком оставите, на том останутся» (Ин. 20, 23). Вот почему таинство покаяния Святые отцы назвали «вторым крещением».
Христианский персонализм показывает абсурдность ухода от истинного, реального Абсолютного Бытия, которое может быть только персональным (личным), и интеллектуального взлёта к сверхперсональному (т. е. сверхличному, а значит – безличному) Абсолюту, к «чистому бытию», трансцендирующему всё сущее, на самом же деле – небытию.
Как известно, слово «религия» происходит от латинских слов, означающих: «связывать», «соединять», «воссоединять». То есть истинная религия связывает человека с Богом, вводит его с Ним в живое общение, как с Личностью. Единение человека с Богом, личности человеческой с Личностью Божией является сердцевиной религии. Поэтому настоящая религия, каковой является только православное христианство, восстанавливает образ Божий в человеке, возрождает его личность в Боге; и в этом состоит принципиальное отличие Православия от всех других (псевдо)религиозных учений.
Рассмотрим некоторые из них и постараемся показать их общую направленность на отрицание личности.

Талмудический иудаизм

Заключая человека на всю жизнь в железный корсет правил, законов, ситуационных разрешений и запрещений, эта доктрина направлена на формирование обобщенного типа иудея. Если Евангелие в своём универсализме обращено к личности, то Талмуд обращён к этносу как к самостоятельному субъекту и высшей ценности. Поэтому для талмудической теории нет нужды ни в безсмертии души, ни в загробной жизни на небесах.
Еврейский народ отверг Царство Небесное и все силы своего ума направил на осуществление всемирного мессианства, то есть на осуществление всемирного царства земного. Из этого стремления к воцарению мессии над миром проистекает вековечная война еврейства со всеми прочими народами.
Мораль Талмуда рекомендует одни нормы взаимоотношений между иудеями и другие – между иудеями и остальными народами. Согласно талмудо-каббалистическому учению, Бог создал иудеев, а 72 низших духа – все другие народы мира. Талмуд учит, что только евреи – люди, неевреи – животные, скоты.
Таким образом, талмудизм, исключая любовь ко всем людям как к детям единого Отца Небесного и представление о человеке как образе Божием, а также считая людей (неевреев) животными, узаконивает отчуждённость и отрицание личности.
Достаточно определенно духовная сущность талмудического иудаизма раскрыта в Евангелии от Иоанна. Иудеи говорят Спасителю: «Отец наш – Бог». А Он им отвечает: «Если бы Бог был ваш Отец, то вы любили бы Меня… Ваш отец – диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего; он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нём истины; когда говорит он ложь, говорит своё, ибо он лжец и отец лжи» (Ин. 8, 39-44).
Как понимать эти слова Христа? Если в человеке нет любви (а показателем нелюбви иудеев к Богу было их отвержение Сына Божия), то для него эта личность не существует, он её отрицает. Иудеи Бога, значит, отрицают, становясь богоубийцами ещё до Креста. Слова «ваш отец – диавол» означают следующее: если в вас нет любви, то вы находитесь в области смерти, тьмы, в царстве сатаны, который и себя-то отрицает, отрицая всех остальных.
В Своём ответе иудеям Иисус Христос, по сути, указывает на то учение, появившееся внутри ветхозаветной церкви, которое отказалось от понятия личного Бога. Это учение получило впоследствии название «каббала» (в пер. с др.-евр. – предание). Отказ от личного Бога-Творца – это тайная сатанинская основа талмудо-каббалистического мировоззрения. Именно её и имеет в виду Спаситель в Евангелии.

Индуизм и буддизм

Бог как живая Личность здесь вообще отсутствует. Личностей как реалий здесь не существует вовсе, они только мимолётные формы общего безкачественного бытия. Индуистский Абсолют – Брахман – безлик и безкачествен.
И человеческой личности в индуизме не существует. Теория о перевоплощении расчленяет личность на драхмы – психические элементы, которые, вновь соединяясь, образуют новый индивидуум. В конечном итоге все индивидуальные формы бытия растворяются в космическом бытии, а космическое бытие исчезает в сознании Брахмана. Человеческий дух – атман – единосущен абсолютному духу – Брахману. Человек воображает, что он есть, но на самом деле его нет – существует только один Брахман.
Само понятие о множественности, о том, что существуют реально Я и Ты, отличные друг от друга, считается в индуизме иллюзорным. А можно ли любить иллюзию? Поэтому мудрец-индуист любит только свой собственный атман, мир для него вообще не существует. Это теория крайнего эгоцентризма.
Таким образом, индуизм, исключая личную любовь к личному Богу и богообщение, а также превращая человека в фикцию, узаконивает отчуждённость и отрицание личности.
В буддизме человеческая индивидуальность подлежит уничтожению в нирване. Само существование для буддиста является злом («жизнь есть страдание»), ловушкой, из которой нет выхода, кроме самоуничтожения, погружения в небытие нирваны, где гаснут чувства, мысли, желания, где ум, отвлекаясь от внешнего и внутреннего, погружается в бездонную пустоту, как труп погружается в могилу.
Если цель христианской жизни – восстановление богообщения, утраченного после грехопадения, то цель буддизма – безличный покой смерти. В стремлении к «совершенству» буддист, как и индуист, волею идёт на преодоление в себе принципа персональности и распад своей личности в неименуемом океане «чистого бытия» сверхперсонального Абсолюта.
Таким образом, буддизм, исключая личное безсмертие, а также предлагая человеку в качестве главной цели самоуничтожение и небытие, узаконивает отчуждённость и отрицание личности.
По сути, индуизм и буддизм – это язычество. Все языческие верования самым прямым образом направлены на отрицание личности.
Например: «Согласно древнеиндейским верованиям, человеческая жизнь полностью зависела от безличного бога – некоей космической души, которая для пополнения своей энергии питалась человеческими сердцами и кровью. Символом этого бога было солнце, поэтому индейцы называли себя “детьми Солнца”, но они поклонялись не самому солнцу, которое являлось для них всего лишь олицетворением их бога. Они поклонялись посланнику солнца – пернатому змею Кецалькоатлю, так они именовали сатану (вспомним “древнего змия” Апокалипсиса. – Свящ. А.). Его символами были гремучая змея и изумрудно-зелёные перья птицы кецаль (указание на то, что сатана – это падший ангел. – Свящ. А.).
Расшифрованные иероглифы ацтеков рассказали, что в “праздник солнца” индейские жрецы приносили в жертву Кецалькоатлю до 20 тысяч юношей и девушек. У живых людей, рассекая грудную клетку острыми обсидиановыми ножами, они вырывали еще продолжающие ритмично сжиматься сердца (сердце – символ “внутренней жизни”, жизни личности. – Свящ. А.). В облаках табачного дыма, воскуряемого на углях жертвенника, трепещущие сердца воздымали на ладонях к солнцу»³.
Описанный выше ужасный языческий обряд недвусмысленно указывает на суть всех языческих культов – духовное убийство человека сатаной.
В житиях христианских мучеников времён гонений со стороны язычников везде присутствует один и тот же мотив – отказ почитать «бездушных идолов», которые имея уши – не слышат, имея очи – не видят и т. д. Этим безличным идолам противопоставляется живой, личный Бог (ср. Пс. 134, 15-21), к Которому мученики и обращаются всем своим существом, всей своей личностью во время страданий.

Гностицизм

Умонастроение, окрашенное переживанием человека своей тождественности Абсолюту и ориентированное на утрату личного начала, в эпоху раннего Христианства проявилось в гностицизме. Специфику составило то, что у гностиков определяющей стала тема знания – как самопознания. Гностики призывали найти себя и познать себя, но при этом не оставляли места для признания других личностей, для личностного общения.
Автор научного исследования «Историко-философские вопросы гностицизма» кандидат исторических наук М. К. Трофимова, сравнивая Христианство и гностицизм под углом зрения вопроса о личном начале, делает вывод об их полной несовместимости. Она пишет: «Убеждённость в своей тождественности абсолютному отвращала гностика от социальности, ориентированной на признание других, влекла его к самоуглублённости, к медитативной активности…
Это умонастроение не оставляло места вере в “Тебя”, “Я” всё вбирало в себя. В. В. Болотов (выдающийся церковный историк. – Свящ. А.) называл это “полуверой”, ибо в пределе гностик осознавал себя абсолютным, в пределе верить было некому, кроме как самому себе…
Та связь верующего с Богом, на которую ориентирует христианское вероучение, свидетельствует о признании личного начала. Это проявляется, в частности, в представлении о свободе выбора, которой наделён человек. Свобода выбора между добром и злом не противоречит в раннем христианстве идее промысла. Согласно этому вероучению, от Бога – промысл и дар свободы человеку, от человека – выбор нравственного пути.
Напротив, в гностицизме по сути дела нет места ни промыслу, ни дару, ни свободе в раннехристианском смысле. Не о ком радеть, некому дарить, не в чем выбирать. Остаётся только просветлённость божественности. Можно сказать, что гностицизм ориентирован на утрату личного начала.
Призывая к всемерному самоуглублению, требуя от человека, идущего путем гносиса, пробуждения спящих в нём сил, гностицизм предполагает постепенное расширение его “Я” до вселенских пределов, втягивание в него всего внешнего, однако же, в финале – исчезновение и первого и второго. В этом отношении можно говорить о глубинной нерелигиозности гностицизма…
Итак, согласно гностическому умонастроению, сходят на нет различия, поскольку всё вбирает в себя гностик, открывая в себе абсолютное. Нет места ни “Тебе”, ни личному. В противоположность этому в раннем христианстве сознание ориентировано на существование “Тебя”»⁴.
Гностицизм справедливо считается началом и «матерью» всех последующих ересей, возникших на почве искажения истинного христианства. Если все их рассмотреть подробно, одну за другой, начиная с древних ересей и заканчивая учениями современных сект, то в каждом таком лжеучении и соответствующей ему «духовной» практике мы найдём всё ту же глубинную направленность на отрицание личности, на обезличивание. Достаточно вспомнить юридизм католицизма или мертвяще-холодный (для внутренней жизни личности) дух протестантизма.
Не секрет, что в разнообразных современных сектах, особенно «тоталитарных», люди обезличиваются. Речь сектанта часто напоминает речь робота. У него лихорадочный или, наоборот, остекленевший взгляд. В целом он производит впечатление холодного, равнодушного и несгибаемого человека.
Специалисты отмечают, что член деструктивной секты, в которой применяются психологический контроль и технологии изменения сознания, всегда испытывает глубокий внутренний конфликт и находится в состоянии войны с самим собой, в нём живёт некая «искусственная личность». Для всех тоталитарных сект характерна также идеология человеконенавистничества.

Ислам

В чем главное отличие христианства от ислама? В отрицании Магометом троичности лиц в Боге. Когда христианство учит о трёх Лицах, то этим самым показывает, что Бог наш – любящий, как Сам в Себе, так и по отношению к сотворённым Им личностям – ангелам и человекам. В мусульманстве Бог представляется совершенно одиноким.
Главный догмат мусульман – «Нет Бога, кроме Бога (Аллаха)» – отрицает в Боге всякую множественность по естеству и в лицах. На арабском языке слова эти имеют такой смысл, что один только Бог есть единственная действующая сила вселенной, а все творения, как духовные, так и вещественные, не имеют никакой свободы, суть только слепые орудия Бога. Божество поглощает человека, не оставляя места для его свободной воли. Вот почему мусульманин никогда не скажет, что Бог есть любовь, но может сказать, что Бог есть сила и могущество.
В исламском фатализме свободное самоопределение личности превращается в фикцию. Личность обусловлена, предопределена; здесь царит закон необходимости. Но личности не может быть без свободы, эти два понятия неразрывно связаны между собой.
Таким образом, ислам, исключая троичность Лиц в Боге, а также личностную свободу человека, узаконивает отчуждённость и отрицание личности.
В исламе есть такое мистическое учение, как суфизм (возник в VIII-XIX вв., оказал большое влияние на арабскую и особенно персидскую поэзию). Признавая реальным лишь существование Бога, а окружающие вещи и явления – эманацией Бога, последователи суфизма объявляют высшей целью жизни мистическое слияние души человека с Богом через упразднение собственного «я». Такое «соединение с божеством», по учению суфизма, происходит в экстазе, до которого должны доводить себя верующие (члены суфийских братств называются дервишами).

Ереси, лжеучения, атеизм 
Вообще, во всяком религиозном (как и философском) учении, кроме одного только православно-христианского учения, а также во всех духовных практиках и мистических опытах, за исключением только православного опыта духовной жизни, при внимательном рассмотрении, можно увидеть более или менее прикрытую (или неприкрытую вовсе) ориентацию на утрату личного начала. Это совершенно определённо указывает на главного автора и вдохновителя этих лжеучений и лжедуховных практик – главного безличника и «отца» духовного озверения, диавола.
Все изобретённые падшими духами «религиозные» учения могут, на первый взгляд, значительно отличаться друг от друга, но при этом они едины в главном, в существенном – в своей глубинной направленности на непризнание личности.
Вся история борьбы Церкви против разнообразных ересей и лжеучений (например, борьба Святых отцов на Вселенских и Поместных церковных Соборах против арианства, несторианства, монофизитства, монофелитства, иконоборчества и прочих ересей) – это, по сути, отстаивание универсального христианского принципа личности. Любое неправильное учение о Боге имеет своим глубинным основанием отрицание в Нём Личности (точнее, Трёх Личностей), что ведёт к отрицанию личности вообще, в ком бы то ни было.
Отчуждение человека от Личностного Бога и других личностей, отрицание других личностей лежит в основе и такого явления, как атеизм. Поэтому справедливо утверждать, что атеизм – это всегда антитеизм.
«Абсолютный, онтологически продуманный атеизм невозможен, – размышлял по этому поводу Н. Бердяев. – Атеизм есть борьба с Богом, богопротивление, анти-теизм… Лишь на поверхности кажется, что атеизм порожден умственными затруднениями, препятствующими вере в Бога, что он продукт философии или науки. Если всмотреться в глубину, то нужно будет признать, что никогда атеизм не мог быть порождён теоретико-познавательными сомнениями и обоснован логическими аргументами. Человек приходит к атеизму по практически-жизненным основаниям, атеизм есть явление порядка духовного и морального. Феномен атеизма означает или понижение духовности или ложное направление духовности».
Истинная, живая вера в Бога – это всегда признание Его как Личности и личное общение с Ним. Всё остальное есть неверие, отрицание в Боге Личности, отчуждение от Него, взгляд на Него «со стороны», как на отвлечённую «идею», которую человек к тому же может считать неправильной. Поэтому, по сути, у человечества были и есть только две веры, две религии – религия истинная, христианская (утверждающая универсальный принцип личности, признающая Личность в Боге и возрождающая богоподобную личность в человеке) и религия ложная, антихристианская (отрицающая принцип личности, не признающая Личность в Боге и убивающая в людях жизнь духовную).
Все ложные религиозные учения, как разновидности и проявления антихристианства, отрицают Тебя, а если нет Тебя, то не будет и Я. Поэтому все они справедливо называются учениями душепагубными, то есть разрушительными для человеческой богоподобной личности, несущими человеку смерть духовную. Такому же обезличению может подвергнуть себя и православный христианин, если, по гордости или по неопытности, впадёт в состояние духовной прелести. Обезличивает и любое служение (рабство) греховным страстям.

***

Иеромонах Дамаскин (Христенсен) в статье «Эволюционизм и религия будущего», являющейся послесловием к работе выдающегося американского подвижника и духовного писателя иеромонаха Серафима (Роуза) «Бытие: сотворение мира и первые ветхозаветные люди», пишет: «Идея безличного/трансличностного бога, говорил иеромонах Серафим, происходит от “людей, не желающих встречи с Богом лично, потому что Бог определённо накладывает на нас обязательства”. Безличный бог не имеет свободы или воли, но подчиняется необходимости по мере того, как он “проявляется” в мире форм, реализуя “потенциал” своего собственного существования. Ясно, что такой бог не может быть Судьёй человеку.
В стремлении лишить Бога Личности – и, следовательно, Его свободы и воли – человек предпринимает попытку избежать Божиего Суда. В итоге, однако, Бог есть Судия; и, отказываясь от Него как от Судии, человек тем самым отказывается от Него как от Того единственного, Кто может отпускать грехи. Безличностная концепция божества, поэтому, может рассматриваться только как интеллектуальная конструкция, за умствованиями которой человек тщетно пытается скрыться от живого Бога, так же, как Адам пытался отказаться от личной ответственности за свои действия. Без признания Личности Божией и покаяния человек не получит от Него спасения – а это именно то, что и нужно диаволу»⁵.

Царство зверя

В настоящее время человечество с невиданной доселе остротой переживает самую страшную из всех своих трагедий – трагедию уничтожения личности. В наступившие последние времена истории человечества всечеловеческая трагедия отчуждённости стремительно достигает своей кульминации.
Глубочайший кризис, переживаемый сегодня человеком, называют «кризисом самоидентификации». Современный заскорузлый, сморщенный человек перестал жить как личность, перестал понимать свое место в жизни, смысл и цель своего бытия. Чувства высшей ответственности, призванности к высшему (ср. Мф. 5, 48: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный»), высочайшего достоинства своей богоподобной личности вытеснены жаждой сиюминутных наслаждений и стремлением к собственной выгоде. В стремительно меняющемся калейдоскопе безсмысленных слов, действий, событий современный человек совершенно теряет себя.
Если Ницше в конце XIX века объявил о «смерти Бога» (имея в виду, что Бог «умер» в сердцах людей, его современников, которые стали жить без Бога, отказались от Него), то сейчас нужно говорить о происходящей на наших глазах «смерти человека». «Ушедший XX век, – пишет известный современный церковный деятель протоиерей Александр Шаргунов, – как никакой иной, показал, что там, где нет Бога, нет человека. По крайней мере, человек стремительно исчезает на всех уровнях своего существования, каждый в отдельности и все вместе. И сегодня мы уже подошли к тому, что главным вопросом жизни является уже не вопрос, существует ли Бог, а вопрос, существует ли человек»⁶.
Иеромонах Серафим (Роуз) в книге «Человек против Бога» приводит очень точные слова западного мыслителя Эрика Кахлера: «Непреодолимое стремление к разрушению и обесцениванию человеческой личности, явственно присутствующее в самых разнообразных направлениях современной жизни: экономике, технологии, политике, науке, образовании, психологии, искусстве – представляется столь всеобъемлющим, что мы вынуждены признать в нём настоящую мутацию, видоизменение всей человеческой природы».
«Но из тех, кто всё это понимает, – добавляет отец Серафим, – весьма немногие осознают глубинное значение и подтекст этого процесса, поскольку это принадлежит области богословия и лежит за пределами простого эмпирического анализа, а также не знают они и лекарства против него, так как это лекарство должно быть духовного порядка».
Современный человек совершенно утратил истинное понимание отношений между людьми как личностями. Мы видим, что в людях всё более возрастает эгоцентризм и самолюбие. Равнодушие, душевная глухота приобрели огромные масштабы. Люди всё более безразлично и даже враждебно относятся к родителям, к семье, к собственным детям, ко всем людям, а также к стране, в которой живут, к своему народу. Исполняется евангельское предсказание о крайнем оскудении любви в людях (Мф. 24, 12).
Резко ощущается холод мировой жизни, холод в человеческих отношениях. Взаимная отчуждённость и лукавство сделались господствующим тоном современной жизни. «Озверение» мира достигло страшных размеров. Даже от людей неверующих или маловерующих сегодня часто можно услышать фразу: «Люди стали хуже зверей».
О крайней степени развития отчуждённости у людей перед кончиной мира говорит нам Откровение апостола Иоанна Богослова (Апокалипсис). Когда греховность достигает крайних пределов (что и характерно для человечества «последних времен»), тогда чрезмерно увеличивается и отчуждённость, т. е. «звериность» людей. Отсюда апокалиптический «зверь», главный отрицательный образ Апокалипсиса.
Весь уклад жизни сегодня, в «эпоху глобализации» располагает человека к отчуждённости, к духовному озверению. Можно сказать, что отчуждённость царит в современном «цивилизованном» обществе. Бездушная машина «цивилизации», манипулирующая человеком как вещью, обезличила его, превратила богоподобную человеческую личность всего лишь в функциональную деталь глобального мёртвого «рыночного механизма».
Как сказал один зарубежный автор: «В условиях рынка человек уже не столько человек, сколько потребитель. Для торговца он – покупатель. Для портного – костюм. Для коммивояжёра – банковский счёт». На наших глазах совершился решительный переход человечества от культуры, обращённой к людям, к культуре, сосредоточенной на орудиях и средствах.
«Цивилизация, – пишет архимандрит Рафаил (Карелин), – разъединяет людей, отделяет их друг от друга, поэтому большие города становятся не только муравейником из стекла и бетона, но и самой настоящей пустыней для духа. Человек разлучается с другими людьми не расстоянием, а отсутствием внутреннего контакта, ему не нужны живые люди – гораздо удобнее и легче общаться с машиной. Человек пытается вложить в машину программу коллективного разума, но на самом деле машина сообщает ему свои свойства, вкладывает в него свою компьютерную систему.
Человек технической цивилизации запрограммирован, как машина. Он превращён в биологический аппарат, подчинён жёсткому режиму стандарта, а в качестве альтернативы этому стандарту он может противопоставить только одно – свои собственные неврозы. Здесь мы встречаемся со странным явлением: безумие как бунт против машины. Патология в искусстве, патология во всех областях личной жизни. Здесь машина не только побеждает человека, но и убивает, уничтожает его» (из книги «Тайна спасения»).
Во всём ныне наблюдается действие духа разложения, разрушения, «отъединения личности от целого» (по выражению Ф. М. Достоевского), не остаётся никаких внутренних связей между людьми. Отказ людей от подлинного межличностного общения и подмена его формально-поверхностными отношениями – самое страшное явление, самая ужасная катастрофа современности.
Многие люди сегодня настолько связали свою деятельность с информационными технологиями, компьютерами, что им некогда даже пообщаться друг с другом. Вместо глубокого и искреннего общения господствует в нынешней жизни отношение к другому человеку как к объекту, выполняющему определенные функции. Следствием этого является глубочайшее одиночество и отчуждённость современного человека, что в развитых «постиндустриальных» странах особенно подаёт повод для серьёзной озабоченности врачам-психиатрам.
«Отец» отчуждённости – сатана. Отчуждённость – это ложь и внутреннее убийство (отрицание) другого «я». Вот почему в Евангелии Спаситель назвал сатану «отцом лжи» и «исконным человекоубийцей» (Ин. 8, 44).
О связи лжи и отчуждённости М. Дронов, например, пишет следующее: «Внутренняя установка на уклонение от личностного контакта, по сути дела, приводит к тому же результату, что и всякая ложь, разрушающая прежде всего подлинные взаимоотношения людей.
Более того, перестав видеть в окружающих людях их личностную глубину, человек просто теряет чувство реальности: он уже не понимает, почему ложь хуже правды. Ведь это когда люди общаются с глубокой душевной открытостью, правдивость сближает их, а любая попытка покривить душой отдаляет друг от друга. Когда же их общение поверхностно-формально, то правдивость обесценивается, а ложь, напротив, перестаёт страшить потерей взаимной близости – нельзя потерять то, чего нет...
Христианские отцы Церкви всегда подчёркивали эту главную опасность лжи, которая обрывает межличностную связь между людьми и связь человека с Богом. Разумеется, проблема лжи “тогда” не стояла так широко, как теперь, ложь не была настолько общепринятой формой общения, как в наши дни»⁷.
Выдающийся сербский подвижник и богослов преподобный Иустин (Попович) в своем очёрке «Прогресс в мельнице смерти» назвал современную цивилизацию «организованным восстанием против человеческой личности». Но сегодня мы видим, что антихристианский «Новый мировой порядок» – это не просто восстание, а война против личности, против самой человеческой природы, война на уничтожение.
Об уничтожении человеческой природы, как цели грядущего антихриста и его слуг, сказано в посмертных вещаниях преподобного Нила Мироточивого: «Выпустит антихрист всезлейших чад своих. Эти чада, или духи зла, суть: прелюбодеяние, блуд, мужеложство, убийство, хищение, воровство, неправда, ложь, мучительство, продажа и покупка людей, покупка мальчиков и девочек для блужения с ними подобно псам на улицах. И повелит антихрист духам злым, послушным ему, довести людей до того, чтобы люди в десять раз делали бы больше зла, чем раньше. Исполнят всезлейшие чада его сие повеление погибельное и устремятся на уничтожение человеческой природы многообразием беззаконий. От усиленного напряжения и крайней энергией его всезлейших чад погибнет чувственно и мысленно человеческая природа в людях… Увидит антихрист, что человеческое естество стало лукавее и суетнее, нежели злейшие чада его, весьма возрадуется о том, что зло в человечестве приумножилось, природные свойства человеческие утратились и стали люди лукавее бесов».
Под видом всемирности (глобализации) человечеству предлагается сегодня такой образ существования, который весь, можно сказать, замешен на отчуждённости – этой «закваске порока и лукавства» (1 Кор. 5, 8), – «доколе не вскиснет все» (ср. Мф. 13, 33). Полное погружение человека в мрачную стихию отчуждённости, т. е. окончательное духовное озверение людей – вот главная мистическая цель всей этой системы и её главного вдохновителя – диавола.
Если христианская всемирность (называемая еще соборностью) объединяет любящих (пребывающих в общении друг с другом) личностей, то антихристианская всемирность (глобализация) объединяет обезличенных (отчуждённых друг от друга) эгоистов. Христианская всемирность осуществляется в Церкви Христовой, а антихристианская всемирность осуществляется в антицеркви сатаны. Так, антихристианская цифровая идентификация людей предполагает, в конце концов, соединение всех со всеми в качестве узлов всемирного сетевого «информационно-сотового общества».
Известный современный греческий богослов Георгий Мандзаридис (профессор богословского факультета Фессалоникского университета) истинную, христианскую всемирность назвал глобальностью, а глобализация – это, по его словам, ложная, химерическая всемирность.
В своей книге «Глобализация и глобальность: химера и истина»⁸  Г. Мандзаридис пишет: «Вселенскость, за которую ратует и которую предлагает Церковь, зиждется на личности и осуществляется в раскрытии личности и выявлении её как места “примирения” всего мира, в её соборной ипостаси. Это глобальность свободы. Напротив, глобализация, которая нарастает в наше время, полагает основание к уничтожению личных свойств. Она осуществляется через цифровую кодификацию и приводит к уничтожению личности. Это глобализация несвободы».
Еще раз повторим, что здесь мы имеем дело с работой диавола (апокалиптического зверя-дракона), главного безличника, «князя тьмы», т. е. царя отчуждённости. В этом и состоит «глубинное значение и подтекст»(по выражению о. Серафима Роуза) нынешнего процесса обесценивания и разрушения человеческой личности.
Современная всемирная отчуждённость глобализации прямо противоположна и крайне враждебна христианской соборности и всемирности. Глобализация подталкивает все народы к движению только в одном, отрицающем их самобытность либерально-капиталистическом (американизированном) русле. Такая химерическая всемирность ведёт к уничтожению суверенных государств, нивелировке национальных культур, смешению религий, разрушению семьи.
А ведь семья – это школа личного общения и единения. Духовное взаимообщение, нравственная связь, внутреннее единство двух супружеских лиц – вот первая и главная цель брака, ибо «не хорошо быть человеку одному» (Быт. 2, 18) и «посему оставит человек отца своего и матерь и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью» (Мф. 19, 5).
Святитель Иоанн Златоуст «в своих писаниях определяет христианский брак как глубочайшее духовно-нравственное единение мужа и жены, как союз любви и взаимного расположения, образующий из двух существ разного пола как бы две нераздельные части одного существа – в целях полного, самого внутреннего и самого живого их жизненного общения» («Учение св. Иоанна Златоуста о браке»⁹).
Ф. М. Достоевский считал, что семья – это первое и необходимейшее звено «человеческого родства», а отсутствие семьи – один из источников человеческого «подполья» (отчуждённости). Поэтому герой повести Достоевского «Записки из подполья» говорит: «Я вот без семьи вырос; оттого, верно, такой и вышел… безчувственный».
Именно через привязанность человека к своей семье и к большой семье – Родине, Отечеству формируется в человеке личность. Этой любовью (к своей семье, к своему народу) человек внутренне подготавливается к вхождению во всечеловеческую семью Адама (которую он тоже должен увидеть, принять как свою, родную, единую), т. е. к переходу ко всемирной любви.
Только в единой и нераздельной Церкви Христовой реализуется единство раздробленного человечества и восстанавливается единство людей с Богом. Точнее, со Святой Троицей. «Христос, – пишет Г. Мандзаридис, – вместе с целокупным Своим Телом – Церковью созидает эту новую реальность. Это та реальность, которую воздвигла любовь Божия явлением Христа: “Да любовь, которою Ты возлюбил Меня, в них будет, и Я в них” (Ин. 17, 26). Христос – Новый Адам, восстанавливающий раздробленную человеческую природу ветхого Адама.
Единство в Церкви не означает исчезновения личностной неповторимости. Как в Святой Троице сущность общая, а личные свойства не являются общими, так и у членов Церкви. Во Христе обновившаяся природа человека подаётся каждой отдельной ипостаси. И каждая ипостась призвана в Церкви стать всемирной, вместить всё человечество, всего Адама, по образу Нового Адама, нового Человека Христа.
Человечество призвано быть единым “по образу” Троического единства. Стремление к единству и глобальности прямо противоположно стремлению к разрыву и отчуждению» («Глобализация и глобальность…»).

***

Из всего вышесказанного ясно, почему тайной идеологией устроителей глобализации и «Нового мирового порядка» (масонов и сионистов, стремящихся к окончательному захвату мировой власти и готовящих приход Мошиаха-антихриста), является сатанизм и талмудический иудаизм, узаконивающий отчуждённость.
Слава Богу, что сегодня многие (и не только православные христиане) начинают это понимать. Так, известный современный публицист Исраэль Шамир в своём докладе «Религиозные корни либерализма»¹⁰  убедительно показывает, что иудаизм напрямую связан с «антидуховным, антирелигиозным культом глобализма, неолиберализма, разрушения семьи и уничтожения природы, культом утилитаризма, отчуждённости и отхода от истоков, противостоящим сплочённому обществу, солидарности, традициям». Все основные идеи нового либерализма, по убеждению автора доклада, вписываются в идеологию талмудического иудаизма. «Современный либерализм, – делает вывод И. Шамир, – это иудаизм в его специальной, рассчитанной на не-евреев версии, а не свобода от религии, как утверждают его сторонники».
Для многих православных христиан ныне очевидно, что ужасное состояние, в которое погрузился современный мир, напрямую связано с утвердившимся ныне повсюду неправильным понятием о человеке как таковом. Поэтому для нашего времени самыми актуальными богословскими вопросами стали вопросы христианской антропологии. Центральная духовная проблема сейчас – это проблема выживания личности.
Перед лицом современного мира, главным законом которого стала отчуждённость, разъединённость, враждебность и безразличие в отношениях между людьми, мира, задавленного недочеловеческой «массовой культурой», мертвящим техническим прогрессом и обезличивающими глобализацией и компьютеризацией, Православная Церковь должна громко и отчётливо засвидетельствовать, что нет ничего более важного, чем личное общение человека с Богом и личное общение людей друг с другом. Именно сейчас нам крайне необходимо углубить наше понимание человеческой личности. Мы, православные христиане, должны основательнее уяснить для себя и показать это всему современному человечеству: что есть человек и что есть межличностное общение и истинное, духовное единение.
Новое обретение и раскрытие христианской истины о человеческой личности и духовном единении – это самая большая надежда, которая сегодня остаётся. Вызов обезличивающей системы апокалиптического зверя может даже послужить лучшим предлогом к выдвижению на первый план и деятельному созиданию общения и единения личностей.
Только воскресшая Святая Русь может явить всему миру истинное единство. И это не есть русская национальная гордыня, а возложение русским народом на себя бремени «всемирного боления за всех», по выражению Достоевского. Этот великий русский мыслитель и пророк верил в мессианское назначение России. Он предрёк, что именно Россия скажет «новое Слово», «слово живой жизни» в грядущем человечестве.
Поставить перед современным человечеством идеал взаимной любви и единения Лиц Святой Троицы и указать – посредством созидания подлинного, духовного единства – путь, ведущий к этому идеалу – вот высочайшая миссия и одновременно национальная идея русского народа.

1. Скитский патерик. О стяжании евангельских добродетелей. Сказания об изречениях и делах святых и блаженных отцов Христовой Церкви. М., 2001. С. 23.
2. Монах Иосиф. Старец Иосиф Исихаст. Пер. с греч. Изд. 2-е. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, Свято-Преображенский Валаамский монастырь, 2000. С. 150.
3. Демонология табакокурения // «Первый и Последний». 2003, № 9. С. 16-17.
4. См.: М. К. Трофимова. Гностицизм и христианство. – В кн.: Апокрифы древних христиан: Исследование, тексты, комментарии. С. 168-171.
5. Иеромонах Серафим (Роуз). Бытие: сотворение мира и первые ветхозаветные люди. М., 2004. С. 606.
6. «Русский Дом». 2005, № 5.
7. Дронов М. Дейл Карнеги или авва Дорофей? М., 1998.
8. Фессалоники, 2001; М., 2005.
9. «Странник». 1899, № 12.
10. Прочитан на конференции «Религия в современной системе международных отношений: либерализм и традиционное сознание». СПбУ, факультет международных отношений, 24 ноября 2006 г. (http://fondsk.ru)