№28 Роман ИЛЮЩЕНКО (Россия, Москва) Колокол

Роман Илющенко – подполковник, ветеран боевых действий, бакалавр религиоведения. Живёт в Москве.

Колокол

Колокола, как и люди, имеют ухо, щёки, язык, а значит - имеют голос, могут разговаривать. Люди для того и вешают их повыше к небу, поближе к Богу, чтобы вещали они народу всю правду: звали, собирали народ и в праздники, и в тревожную годину.

На территории Ставропольского епархиального духовного управления МП РПЦ с недавних пор стоят на постаментах два колокола. Один из них имеет в середине рваную неровную пробоину. Словно от снаряда. Так оно и есть. Колокола эти из Грозного, а историю их попадания сюда, я и хочу рассказать.  

Каким выглядел храм Михаила Архангела в Грозном до войны, сказать не берусь. Я застал его уже разрушенным войной. Тогда, в последнюю нашу встречу, в марте 2003 кроме обгорелых стен и груды битого кирпича мне запомнились колокола. Они стояли, притулившись к западной части храмовых руин, похожие на сирот – погодков, сгрудившихся у трупа родной матери. Тихие, присмиревшие. Особенно врезался в память старший, самый большой подранок. Осколок пробил ему щёку и бедняга, очевидно, терпел ужасную боль, но лишённый ещё и языка, был вынужден страдать молча.

Колокола, как и люди, имеют ещё место и дату рождения. Безымянных, безродных колоколов, как и людей не бывает, не должно быть. Тот мой знакомый колокол родился в 1990 году в Воронеже. Об этом гласила литая по корпусу надпись. И как у каждого человека, у колоколов есть своя судьба. У этих она трагическая и поучительная. Как у людей, переживших войну. Им есть что вспомнить.

Конечно, они помнят своих настоятелей: хорошо многим известного священника отца Анатолия Чистоусова, а после его гибели и иеромонаха Феофана. Помнят, как «в благополучные» мирные годы храм даже в большие праздники наполнялся едва в половину, и как стала меняться ситуация с началом войны. Помнят они первый авианалёт: как падали на город бомбы и горели дома. Помнят, как накрыл храм неприцельный артиллеристский залп, как рушились стены, и как снесло купольный крест. Помнят, как железной лавиной входили в город танки и как их жгли под вопли «Аллаху Акбар!!!» засевшие в подворотнях и на крышах домов боевики. Помнят мольбы, рыдания перепуганных укрывшихся в храме людей: «Господи, помилуй!!!», вперемешку с криками, стонами и отборным матом растерявшихся, огрызающихся огнём, попавших в окружение, оказавшихся в незнакомом городе русских солдат и офицеров. Помнят, запорошенные снегом, долго не убиравшиеся трупы на улицах и стаи обезумевших от крови и невиданной добычи собак-людоедов. Помнят предательство, трусость одних и невиданный героизм других.

А потом наступило перемирие. Так можно назвать время относительного затишья, когда превращённый в развалины, смертельно раненный храм оставили в покое. В нём даже выставили вооружённую охрану. Тогда же его постарались привести в порядок: вывезли груды мусора и битого кирпича, побелили в человеческий рост руины и сгрудили сироты-колокола в одном месте. В углу, за алтарём разместили «бытовку» – молельный домик и началась «мирная» приходская жизнь. В храм стали стекаться люди. Потерявшие родных, крышу над головой, надежду дожить до завтрашнего дня жители Грозного, искали и часто находили здесь хоть какую-то помощь: слова утешения, сочувствия, кое-какие запасы продовольствия, тёплую одежду. Стали заглядывать сюда и военные, милиционеры, казаки. Иногда наведывались представители военных властей, комендатуры и гражданской администрации, заскакивали «на огонёк»  журналисты: нет ли какой сенсации?

Раз возобновился приход, образовался и приходской совет. Кто в него вошёл? От довоенных прихожан храма не осталось почти никого, поэтому у отца настоятеля – тоже нового здесь человека иеромонаха Феофана особого выбора не было. Так старостой стала Антонина. Бывший руководящий работник одного из грозненских предприятий, в прошлом член партии. Женщина деловая, активная. Опять-таки из местных. Да и связи, поговаривали, у неё в правительстве республики есть. Как такую не назначить?     

Да только активность свою эта женщина проявила не там, где следовало. Пользуясь тем, что священник постоянно в городе не жил, а приезжал на службы из соседней Ингушетии, стала Антонина заниматься неблаговидными делами. Например, «излишки» поступающей обездоленным русским жителям Грозного гуманитарной помощи на рынке продавала. Контроля то не было практически никакого, вся надежда на совесть и порядочность. Но с этим, видать, у Антонины было туговато. Если что-то и отговориться всегда ведь можно: на храм, мол, деньги нужны. Принцип таких людей известный - кому война, а кому и мать родна! На одной гуманитарке сильно не разживёшься и стала Антонина думать, где ещё что плохо лежит. Так и пришла ей мысль колокола на переплавку продать. А чего им тут без дела стоять? Толку то от них, то есть звону - никакого, а так хоть какая то прибыль будет! Нашла деловая женщина покупателей и договорилась о сделке. Самый маленький то колоколец успела продать, и даже барыш, говорят, получить успела…

А дальше, почти детективная история, читатель. Стало известно об этих махинациях компетентным органам. Может быть, заниматься колоколами – вовсе и не дело сотрудников органов безопасности, а только и там неравнодушные люди служат. С одной стороны колоколов-то вроде, как и нет – церковь разрушена, да и отделена она от государства. А с другой… за державу-то обидно! Поделился майор-контрразведчик Евгений Б. своими мыслями с товарищем - командиром Санкт-Петербургского ОМОНа подполковником милиции Юрием Семейкиным. Питерцы как раз неподалёку стояли - охраняли комплекс правительственных зданий. Юрий Васильевич - человек верующий, духовное чадо недавно почившего известного священника Василия Ермакова. Стали друзья думу думать, тут и созрел у них план действий. Созвонились с Владыкой Владикавказским и Ставропольским Феофаном, под чьим духовным управлением находилась Чечня, изложили суть проблемы. Тот быстро уяснив ситуацию, отстранил своей властью Антонину от должности и благословил вести колокола в епархиальное управление, в Ставрополь.

Вместе с помощником военного коменданта Чечни по делам казачества войсковым старшиной Владимиром Медяником выехали офицеры в храм. Антонины тогда не было, уехала на рынок. Оставшиеся колокола хоть и пробитые, без языков, но всё равно тяжёлые – две с лишним тонны! На чём их везти? Но что значит архиерейское благословение! Послал им Господь кран и даже грузовую машину в придачу. Так бывает только в сказках, а ещё в разрушенном Грозном. Погрузили с Божьей помощью, увезли на базу ОМОНа.

Тут и Антонина объявилась. Шум подняла, крик, жаловаться в комендатуру, в дом правительства побежала: «Держите вора!». Не сдобровать бы тогда русским офицерам, как пить дать. Не так много настоящих православных людей у нас среди начальства. Военное и милицейское руководство за редким исключением, к сожалению, не исключение! Но вмешался духовный пастырь края – владыка Феофан, не дал в обиду офицеров.

Как воспоминал подполковник Юрий Семейкин, в трудную минуту кроме Владыки, поддержало их тогда не своё начальство, а простые чеченцы – водитель грузовика и крановщик. «Ничего, - утешали они офицеров, - если делаете богоугодное дело, всё у вас должно получиться!».

Вот так оказались два тех самых грозненских колокола в Ставрополе! Они здесь чтобы напоминать нам не только о жестокой гражданской войне, но и о жестоких законах лежащего во зле мира. Непростая у них судьба, человеческая. Их, как и Сына человеческого, сначала изранили, а потом хотели продать за тридцать сребреников на погибель. Что самое обидное, сделать это хотела русская женщина. Впрочем, и Христа продал один из его учеников - казначей  Иуда.

Учитывая обострившийся в последнее время национальный вопрос, давайте сделаем правильный вывод из этого события. Давайте научимся, наконец, различать людей не по национальным и расовым признакам, а по их отношению к вере. Ведь русским по-настоящему может и должен считаться только тот человек, который неравнодушен к Православию, к Матери-церкви. Который Христа принимает всей душой, всем сердцем, всей своей жизнью. Ну, как тут не вспомнить Ф.М.Достоевского с его формулой «русскости»: «Без Бога русский человек – дрянь!»

…И вот власти Чечни объявили об открытии в Грозном храма Михаила Архангела. Он очень красивый, похож на картинку. Светло-голубого цвета стены контрастируют с синими куполами, продолжением которых является ясное, южное небо. Мраморный пол. Новый, резной иконостас. Выложенный плиткой просторный дворик. Колокольня с новыми колоколами. Наверное, так и было задумано. Уж больно тяжёлые воспоминания он вызывал у людей…

Только кто мы такие без памяти?