МИНЗДРАВ ПРЕДУПРЕЖДАЕМ: ИГРЫ СО СМЕРТЬЮ ОПАСНЫ!

Анатолий Артюх

Анатолий Артюх - руководитель Санкт-Петербургского отделения Межрегионального общественного движения «Народный Собор»

16.08.11. В 12-й главе Социальной доктрины Русской Православной Церкви говорится, что соборное мнение Церкви в отношении трансплантации органов — положительное, если это акт дарения со стороны родственников больного, а не купля-продажа, что безнравственно. Но сегодня именно понятия духовности, нравственности, этики и морали в нашем обществе потребления стремительно уходят на задний план, а люди,  упоминающие подобные критерии, выставляются идиотами и мракобесами. Именно так и задумано нашими врагами. Именно так и прописано в «Плане Аллена Даллеса», который есть, потому что успешно осуществляется у нас на глазах из года в год и изо дня в день. И современная медицина, в этом отношении, не осталась в стороне. Напротив, это целый полигон для отработки новых методов управления людьми и выкачивания из них денег. Чтобы  люди добровольно начали отдавать деньги, людей просто запугали. В здравоохранении этот метод манипуляции сознанием поставлен во главу угла и работает безукоризненно. Страх всегда был прекрасным рычагом управления обществом. Страх всегда превращал людей в животных и заставлял предавать, продавать и продаваться. И именно страх умело использует глобальные негодяи, создавшие на болезнях и смертях целую индустрию. И всё это называется «здравоохранение», хотя, на самом деле, это абсолютно противоположный процесс.

 Вопрос жизни и смерти – это  основной вопрос существования человечества. Когда стало проповедоваться Евангелие Господа нашего Иисуса Христа, вопрос смерти для христиан был решён однозначно, она была побеждена  Спасителем. Казалось бы, Благая Весть, смерти нет, живи по заповедям и радуйся… но такое положение дел на земле понравилось немногим, а «сынов погибели» оно наоборот привело в бешенство и злобное исступление. Аборты, фетальная косметика, продажа наркотиков в аптеках, торговля вредными лекарствами, придуманные несуществующие эпидемии СПИДа и свиного гриппа, контрацепция, растление детей через половое просвещение, незаконная торговля человеческими органами,  –  это все  наше современное здравоохранение имени его Всемирной Организации – ВОЗ. И в основе заложен страх болезни и смерти. Плюс активная пропаганда и реклама защиты от выдуманных болезней, инфекций и микробов в СМИ, и пациенты созрели. К медицине это не имеет никакого отношения, это жёсткий лживый и кровавый бизнес, где ни мораль, ни нравственность не упоминаются в принципе. Именно поэтому и необходимо эти критерии возвращать в «здравоохранение», чтобы оно стало медициной с большой буквы.

Пересадка органов от человека к человеку – сложнейшая проблема во всех отношениях. С одной стороны трансплантация органов раскрывает огромные перспективы для спасения жизни людей, если этим занимаются честные люди в рамках продуманного, принятого и профинансированного закона. С другой стороны, исключив нравственные аспекты из этой проблемы, получится, что одни люди будут спасены за счёт смерти других, причём, возможно неслучайной. Тогда донорство становится преступлением, таким же, как  аборты и эвтаназия.

 Сегодня предпринимается очередная попытка заочно внедрить законопроект, который может превратить  наших детей в тёпленькие тела с бирками на ногах. И на бирках будут ценники. Почка – 100 тыс. евро, печень - 150 тыс. евро, сердце - 200…   Глобальные «манагеры» от медицины придумали новое псевдогуманное понимание о дарении органов и, под этим флагом, пытаются легализовать детское донорство, как  было и с ювенальной юстицией - под флагом «защиты детей» от насилия.

 7 сентября 2011года в ГД РФ будет рассматриваться во втором  и третьем чтении законопроект «Об охране здоровья граждан. Там есть статья 43 о детском донорстве и статья 61 о смерти мозга. Вопросы, важные как жизнь и смерть, особенно, когда это действительно касается жизни и смерти детей. По  закону о «Трансплантации» презумпция согласия на донорство посмертных органов означает «неиспрошенное согласие». Презумпция «неиспрошенного согласия» для детей означает невозможность выразить свою волю, а также  невозможность их родителям и опекунам  выразить заранее отказ. И это ставит под угрозу возможность добровольного отказа (в критической ситуации для ребенка), так как  не требует от врачей и других лиц оповещать о случившемся с ребёнком и испрашивать разрешение или отказ от донорства.  Родственник или опекун ребёнка должен будет  своевременно знать  о случившемся и искать врачей, чтобы сообщить свою волю в отношении донорства органов. Теперь нельзя будет отказаться от детского донорства заранее. В критической  ситуации с ребенком родители и опекуны только могут просить врачей об отказе, если будут знать о случившемся сами из своих источников информации, если успеют на тот момент связаться с больницей и врачами, где находится ребенок, и если смогут донести до врачей информацию об этом отказе. Различных вариантов поведения врачей в такой ситуации множество. И тут встаёт вопрос доверия народа нашим медикам и нашему здравоохранению. А вот с этим как раз и проблемы. При том, что у нас огромное количество честных специалистов высокого уровня, но каждый из нас понимает, что врач работает в СИСТЕМЕ! А система не позволит не соблюдать её правила игры.

 Я разговаривал с главными врачами больниц по вопросам абортов, об отмене диагноза «гомосексуализм» и половом просвещении детей. И эти люди мне открыто заявляли, что лично они против этих программ и операций, но если они публично заявят об этом, то им придётся искать другую работу, потому что работают в сетке ВОЗ  и получают на это деньги.  Вопросы этики в такой ситуации не упоминаются. Всё стало просто, как в полиции - «есть тело – есть дело». В данном вопросе звучит так: «есть тело ребёнка, значит, его можно рассматривать «в разрезе»». А если врач знает, что за дверями операционной стоят люди, готовые заплатить за сердце или почку ребёнка миллионы, часть из которых может перепасть и ему, то мысли о спасении жизни предполагаемого донора  могут легко смениться мыслями о его скорейшем препарировании. Нам навязали модель общества, где по-другому думать не положено. Где деньги - там правда! Только после этого не стоит ждать доверия ни к власти, ни к медицине. Нас слишком часто обманывали!

Понятие «смерть мозга»  для коренных жителей нашей страны вообще звучит настораживающе. Перед глазами начинают проплывать лица вождей и генеральных секретарей, для которых «смерть мозга»  была визитной карточкой СССР. И никто тогда не подумал, что уже пора членам ЦК поделиться своими почками и сердцами с советскими гражданами. И вот теперь опять этот фатальный диагноз. Согласно статье 61, пункт 1 внедряемого законопроекта,  момент смерти  человека (ребенка) приравнивается к моменту смерти мозга и    приводит к более раннему прекращению реанимационных мероприятий (ст. 61, п.6), то есть, мер по искусственному поддержанию жизни тогда, когда ребенок еще может быть жив.

Для верующих людей вопрос донорства решается просто. Если человек решил отдать для другого человека палец, почку или сердце – это подвиг. И если даже донор после этого умрёт, то он умрёт «за други своя», а значит удостоится самой ценной награды на Небесах.  А если предположить, что человека могут прекратить реанимировать, чтобы «выпотрошить тёпленького», это, безусловно, преступление во всех отношениях, но не в предлагаемом законопроекте.

Мне на память пришёл случай, рассказанный  одним священником, служащим в храме недалеко от Петербурга. Батюшка поведал мне,  как к нему однажды обратились мужчина и женщина, отдыхающие в гостинице недалеко от храма, в котором он служит, с просьбой крестить их сына.  Батюшка после положенной беседы согласился. Мальчик лет семи, назовём его Слава, так как настоящего имени я не помню,  был крещён по всем правилам Православной Церкви.  В этот же день, родители Славы обратились к священнику уже с другой просьбой - обвенчать их. Батюшка, несколько удивившись, решил выполнить и эту просьбу путешественников. При этом Славика родители настоятельно попросили подождать на улице, видимо стесняясь предстать перед сыном в необычном виде. «Когда я уже читал последние слова молитвы Таинства венчания, - вспоминал батюшка, - в храм забежала девочка, которая  гуляла со Славой  у озера возле храма. «Ваш мальчик утонул!!!..» - закричала она. Все, кто был, выбежали из церкви на улицу, и начали искать Славика. Взрослые кричали, звали мальчика по имени, лазали по кустам, но девочка показывая на воду у  берега, твердила одно: «Он упал сюда…». Мама вертелась кругами на траве, а папа, в чём был, начал нырять в воду.  Через какое-то время действительно, из того места, которое указывала девочка, папа вытащил на берег бездыханное тело Славы. Батюшка вспоминал, что осмотрел тело ребёнка, и, имея медицинское образование, понял, что мальчик мёртв. Попытки сделать искусственное дыхание ни к чему не привели. Тогда батюшка пошёл в храм и начал неистово и слёзно молиться, просить, даже требовать у Господа вернуть к жизни ребёнка. Потом батюшка, вспоминая этот случай, сказал, что вёл себя дерзко, но смотреть на мёртвое тело ребёнка, было невыносимо…  Мальчик задышал до приезда скорой. Врачи сказали, что мозг может жить без кислорода не более семи минут, а Славик был под водой минут двадцать. Он зацепился за корягу, и поэтому его  не унесло течением, которое в этом месте озера достаточно сильное. Ещё врач сказал, что при таком кислородном голодании шансов прийти в сознание у мальчика нет, он будет «овощем», на аппарате искусственного дыхания. Но у Господа, видимо, были другие планы в отношении этого ребёнка. Слава, выписавшись из реанимации, пришёл к этому священнику с родителями живой и здоровый через несколько дней, и поблагодарил батюшку за спасение. Этот молодой иерей потом много думал, правильно ли он поступил, вымаливая ребёнка к этой земной жизни после Таинства крещения. Ведь  в такой день смерть для православного человека -  великая радость и спасение. Батюшка сказал, что после того как эта семейная чета  уехала домой в другой город, о судьбе Славы ему больше ничего неизвестно, и он очень переживает о его дальнейшей жизни. Правдивость этого события не вызывает вопросов, прихожане этого храма - свидетели этого  чуда, они запомнили его на всю жизнь.

Стоит ли описывать судьбу  ребёнка в подобном случае, если закон о трансплантации детских органов будет принят? Думаю, нет! Понятно, что с таким законом и таким диагнозом  Слава вряд ли бы выписался из больницы. Его, скорее всего, разобрали бы  на «запчасти», ведь «клетки мозга не восстанавливаются после кислородного голодания…». А  таких случаев воскресения из мёртвых, на самом деле,  гораздо больше, чем общеизвестно, но статистики чудес нет, и быть не может.

В настоящее время определение смерти человека заключается в наступлении биологической смерти с прекращением дыхания, сердечно – сосудистой деятельности и наступлением необратимых клинических изменений (трупных пятен), что довольно легко можно констатировать.
Но трансплантологам нужны не мертвые, а живые.
Замена понятия смерти как биологической на определения смерти как «смерть мозга» очень опасно, тем более что нет ни единого врачебного мнения  по этому поводу, ни единого мнения по  тактике ведения умирающих. Да и народ устал слушать как Минздравсоцразвития его «лечит», в том числе и циничными надписями на пачках сигарет, которые вреднее самого никотина. Видимо пришло время поменяться местами! Пора прислушаться к мнению «доноров»!

 Вывод можно сделать простой: принимать такой закон не готово ни общество, ни врачи, ни правительство. И проблемы с донорством заключаются  не только в нравственных аспектах. Не готово большинство медиков, нет достаточной технической базы и финансирования, и самое главное, в столь тонком и деликатном вопросе,  люди не видят по ту сторону приёмного покоя истинных врачей, готовых бескорыстно помочь детям. Рыночная экономика сильно испортила зрение и поколебала веру в добро.