РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА: БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ

Страницы   1 2 »

РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА: БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ
16.08.11. Беседа писателей Ивана Зорина и Светланы Замлеловой

Светлана, в беседе о русской литературе затронуты важные вопросы, попробую и я подключиться, поделюсь своими мыслями.
Может стоит ввести в литературоведение такой термин: так называемая русская литература, чтобы вступающие в столь коварное, бурное и порой опасное течение, как литература имели хотя бы какое-то азбучное представление о тяготах писательского ремесла. И вы уже говорите о местечковости литературы. Есть ли у нас общие точки соприкосновения?
У нас тут на местах тоже заспорили, региональная литература, это хорошо или плохо. Если брать краеведческий аспект, исследования о местных знаменитостях, событиях, то почему бы и нет, такая ниша была и останется за местными историками, краеведами, литературоведами. Чтобы гордиться малой родиной, надо знать ее историю.
Но вот тут наблюдается некая стыдливая уловка, которой даже хвастают без стеснения, дескать, мы – местные литераторы, провинциальные, у нас свои особенности, своя аура, свои традиции и местечковая ура-патриотика. Это на тот случай, если будет замечено, что художественные тексты книг сплошь слабые, невыразительные, еще хуже графоманские, тогда термин региональная литература очень подойдет, чтобы лицемерно прикрыть им, как фиговым листком, местные высокие творения наших знаменитостей. Ничего, что не подходит для столиц, мы – не гордые, переживем, для наших медвежьих углов и так сойдет. Зато литература – своя в доску, с местными прибамбасами, колоритом и так далее, как писал один автор из Кемерова литература местного разлива и все из этого вытекающее.
Художественная литература не может быть исключительно гродненской или смоленской, она есть или ее нет. Это так очевидно, казалось бы, что тут доказывать. А вот приходиться заявлять громко, чтобы услышали приверженцы местечковой литературы – нет местечковой художественной литературы. Нет и никогда не было. Но услышат ли?
Если брать по принципу писательской оседлости, сидения и корней, то великий М.Шолохов всю жизнь прожил на Дону в станице Вешенской, и примеров тому не счесть. Как и наш гродненский и всемирно известный писатель Василь Быков, в городе его помнит очень большой круг людей, его коллеги по газете, родня, читатели, соседи, почти все лучшее в его творческой биографии написано именно в Гродно,
Писатели и большинство поэтов местного разлива тусуются, общаются, издают за собственные деньги сборники стихов, сами себе их читают, дарят, пытаясь обогнать в конкуренции друг друга по количеству книг, изданных мизерными тиражами. Как будто кто-то (нет, конечно, не Он, не Создатель) довел им некий производственный план по выпуску стихометров, стихотонн, стихолитров. Так и озаглавливают в итоговых статьях «Весенний урожай», только рапортуют не о засеянных гектарах и вспаханных угодьях, а о выпуске книг в частной местной типографии. А та печатает все, что принесет заказчик, и этикетки, и рекламные листовки. Редакторов, корректоров в штате нет, вот и выходят в свет неряшливые тексты, полные описок и грамматических ошибок.
Между поэтами установлен даже свой негласный региональный табель о рангах, где каждый знает свое место. Кто-то самый-самый первый, кто-то просто первый, кто-то начинающий, заслуженный, премированный местной премией, ожидающий в очереди и так далее. Им хорошо, как в любом закрытом сообществе, где установлены свои жесткие рамки поведения. Если кто-то вдруг нарушит устав, попытается спустить грешных на землю и обратить внимание на невысокий уровень стихотворчества, не творческий подход к компеляции чужих текстов в собственной публицистике, будет сразу изгнан из местной литературной тусовки, как чужеродный.
Неискушенному человеку может показаться, что у провинциальных авторов есть как бы все: местная слава в коридорах власти, успех на встречах в школах и детских садах, на всевозможных культурных районных мероприятиях. Правда, они везде жалуются на местную книготорговлю, которая не хочет помогать продавать их книги. Не понятно, каким образом чисто коммерческое предприятие будет помогать бедным местным авторам улучшать их денежное состояние? Книготорговля живет строго по законам рынка. Может продавцам надо сложиться в складчину и скупить все книги стихов региональных поэтов.
У местных авторов, казалось бы, есть все, изданные книги, правда они одиноко пылятся на магазинных полках, их никто не покупает, но это такая мелочь по сравнению с фамилией поэта или писателя, напечатанной на обложке книги. Книги-то есть, они настоящие, но есть в них какой-то изъян, нет главного, из-за чего и кого приходит в этот мир талантливый писатель, БОЛЬШОГО ЧИТАТЕЛЯ. Региональные авторы живут и здравствуют в герметично законсервированном сообществе и заняты сплошными монологами, которые слышат их же коллеги по перу, но никак не читатель.
На мой взгляд, это то, что отличает настоящего писателя от местечкового. У настоящего писателя – настоящие книги, они востребованы читателем, временем, жизнью, их никто не может навязать или заставить купить. Настоящие книги почти всегда сами находят своего читателя. А местечковые авторы ищут покровителей в лице начальников от отделов культуры, чиновников, директоров библиотек и так далее, которые по их мнению, административным методом должны непременно заставить покупать их сомнительную литературу, часто никому не нужную, кроме самих творцов заведомой макулатуры
И какая разница читателю, где, в каких пределах написан великолепный роман того или иного талантливого автора. Он, читатель, будет одинаково радоваться или страдать вместе с героями произведения, настраивая свою душу, сердце, ум на одну волну с писателем, открывая в себе новые, возможно неизвестные до сего ему самому личностные светлые стороны и темные глубины. Читатель будет интересоваться творчеством данного писателя, покупать его книги, делиться своими впечатлениями от прочитанного с друзьями, подругами, коллегами, родственниками и продвигать имя автора. Силу сарафанного народного радио во времена пиар-технологий еще никто не отменял, и часто народная молва бывает более объективной, нежели заказная книжная рецензия на что-то заведомо рыхлое, мерклое и неталантливое. Конечно, читателям-землякам автора будет не безынтересно найти на страницах знакомые приметы родного города, улиц, названия местных уголков, площадей, архитектурных жемчужин или окрестных земель, но это никак не возвысит или снизит качество самого художественного произведения. Все-таки у настоящих художественных текстов есть заданная высота творческого духа, безусловный талант и непреходящая энергетическая мощь логоса.
Полностью согласна с вашей мыслью, кто платит, тот и заказывает музыку. А истинная русская литература жива и будет жить, не смотря на пессими..стичные прогнозы. Живому слову надо помогать, чем и занимается журнал «Великороссъ». В славянских языках много общего, вот и ў беларускай мове ёсць слова знясілены, и переводить не надо – временно обессиленная русская литература возродиться, поднимется и засияет лучшими современными образцами отечественной словесности. «А те, кто создают её сегодня, эти русские писатели с нерусскими именами…». В этом есть печальная действительность, своего рода «троянский конь», что-то вроде вредоносного вируса, запущенного под маской безвредной, даже полезной программы. Нельзя грести всех под одну гребенку, есть и достойные произведения, как и талантливые авторы, но в большинстве своем идет подмена и имитация понятия русская литература. Тут я с вами полностью согласна.
Светлана, вы заметили самое главное и судьбоносное, что всегда отличало русскую литературу прошлого – за величием русской литературы стояла неотмирность. Неотмирность, парящая над вещным, материальным миром. В той, прошлой литературе, как в некой праведной жизни были законы, не ведомые остальному миру, прежде всего западному, но теперь уже и нашему, постсоветскому пространству. Это лучшие качества русской литературы, ее избранность, духовность, подвижничество, милосердие, стойкость, вечные поиски справедливости и гармонии. Мы прекрасно знаем законы сильных мира сего, где правит золотой телец, алчность, где человек человеку враг, где процветает жестокость, духовное одичание, забвение лучших традиций, идет чудовищная, невиданная подмена прежних ценностей. Человек, страдающий и думающий, почти не нужен, его хотят заменить на биологического безмозглого получеловека полуробота, легко внушаемого и управляемого, отнять у него право выбора – с кем ты.
Недавно я закончила один документальный очерк для литературного белорусского журнала «Нёман», где написала о том огромном значении в моем детстве библиотеки, и формировании моего мировоззрения, может в этом есть тоже ответы на ваши вопросы. Почитайте.

«… Моя первая библиотека, которую отчетливо сохранила детская память, старое, деревянное здание, похожее на избушку, наскоро построенное сразу после войны для рабочих-железнодорожников. Тогда первоочередная потребность в чтении приравнивалась с больницами, школами, жильем. С порога встречает теплый, домашний дух печи, топили дровами, в тихом коридоре звонко скрипели половицы, выдавая мои скорые шаги. За дверью тесная комната, до потолка уставленная книгами. Книг много. Новых, пахнущих типографской краской, с лаковыми обложками – редкость. Большинство твердых переплетов здорово и давно помяты чужими руками, бока истерты до холстяной тряпицы, страницы сильно замусолены, заломлены, изжелтели от света настольной лампы, выцвели на солнце, пахнут старой бумагой, клеем, табаком. Их листали рабочие руки за столом, в поезде, на вокзале, в парке. Часто между страниц, как необходимые закладки, попадались забытые прозрачные листики клена или цветки ромашки.
Но вот со мной начинается превращение: черные знаки шрифтов приходят в смысловое движение, быстро складываются в говорящие слова, слова заглатываешь, как глупая рыба, и ты уже на крючке у какой-то истории или сказки. Это так захватывает, притягивает магнитом, будто передо мной открылась невидимая потаенная дверца, а там другой мир, таинственный и желанный...
Все эти книги в коричневых, красных, зеленых корочках скоро будут прочитаны и станут твоими, на целый век, на всю жизнь лучшими друзьями, задушевными товарищами…
Так было со мной в моем детстве, и у многих моих ровесников, где библиотека часто становилась вторым домом, убежищем и тихим приютом.

…Пришли новые технологии, электронно-библиотечные системы, издания на CD, мультимедийные диски, оцифровка архивов, электронные книги, изменился сам язык, нас пугают килобайтами вместо бумажных страниц и прочими электронными штучками. Но вся эта техническая сторона, призванная помочь, разгрузить и ускорить библиотечное дело, думаю, никогда не заменит саму книгу, в любом ее формате.
Конечно, бумажный традиционный вариант, мне предпочтительнее, особенно, когда удобно устроишься на диване за чашкой чая с нечитанной новой книгой, за окном осенний вечер, дождь барабанит по подоконнику. Хорошо и привычно остаться наедине с книгой, погрузиться в ее глубины, ощущаешь пальцами ее вещность, тяжесть, настоящее шуршание страниц, можно сделать выписку, заложить закладку, вернуться к понравившемуся месту, остановиться, поразмышлять, задуматься, прочувствовать какой-то момент особо, подумать, прослезиться. Не перед светящимся холодным монитором, а со старой доброй книжкой в руках, часто зачитанной до неприличия, в мягком переплете, с забытыми запахами чьих-то слабых духов. Страницы из тонкой газетной бумаги, из них может нечаянно выпасть сухой кленовый лист или незабудка, и воспоминания затопят тебя радостными волнами прошлого.
Сегодня люди устали от коварств бездушной техногенной цивилизации, бегут, на выходные дни спасаются в лесах, на берегах озер, в заброшенных деревнях, ищут уединения. Как там у классика: «усталый раб, задумал я побег…». Может настанут и такие дни, когда люди будут спасаться точно так от жизненных тягот все тем же испытанным лекарством – чтением добрых, старых книг, погружаясь в их тексты, в поисках утраченных теплых чувств, былой искренности и себя. Часто обрести себя самого труднее, чем все сокровища мира.
Старая деревянная библиотечка с низкими потолками из моего детства, куда с пяти лет водил меня мой отец, давно снесена, как временная постройка, но часто видится мне, обретенным островком знаний и постижения первой любви. Любви к Книге».

Да, уж! Это я не по поводу беседы двух писателей. Это – по поводу полемики на сайте РНЛ http://www.ruskline.ru/analitika/2011/08/22/russkaya_literatura_byt_ili_ne_byt/ . Да, уж! Я, конечно, из той самой глубинки, о которой радеет Александр Раков, и мои книги не «выходят из печати регулярно», поэтому столичные манеры ведения дискуссий мне неведомы. Но, простите, оскорбления своих предков в словах Замлеловой я – неискушённый – не увидел. Великая литература всечеловечна? Не вижу в этом глупости, тем более, «несусветной». Как не вижу оскорбительности и в том, что писательская любовь к своему племени – не самый веский повод претендовать на величие и бессмертие. Увидел, знаете ли, нечто иное, относящееся именно ко мне – к тому самому – из глубинки, стихи и рассказы которого без толкотни и волокиты попали на страницы «Камертона» и «Великоросса». Три рассказа – как раз о предках и о традициях. Вот и возникла мысль: а не их ли поминала Замлелова за скудословие и пресловутую местечковость? Может, надобно оценивать повзыскательнее, о ЧЁМ мыслю и КАК пишу? Это – первый вывод провинциала. От самой беседы. И благодарность за подсказку задуматься.
Вывод второй, от полемики по поводу. «Изрекать великие мысли» надо и впрямь аккуратнее. Относиться к оппоненту можно как угодно, но бросаться словами, вроде «сетевой известности»… Недостойно это. Оттого, что не по сути получается разговор, а по присказке: «Сам дурак».
Вывод третий. Побеседовать двум писателям никто не мешает. На любую тему. Но выносить беседу на публику под гамлетовским вопросом – не самое лучшее. Хотя и не самое страшное. Ну, поспорили. Помахали шашками. А вода в Бузулуке течёт (речка такая в глубинке есть). И вот тут самое время сказать не о «досужих рассуждениях», а о деле и вкладе в него. Вклад есть. И дело-то, как раз, делается! Журналы выходят, и не надо быть слишком, уж, зрячим, чтобы увидеть «географию» их авторов. И их возраст. И оценить их способности. И подсказать-поправить, если радеешь. И тем, кто талантлив, помочь, да совместными усилиями к делу этому подтянуть. Так и насобирается с Божьей помощью «пропадающая» молодёжь.
Что же до судеб русской литературы, то точнее иерея Александра Зайцева сказать не сумею: «Всё было, всё будет…» Вне зависимости от любых амбиций. Главное-то, ведь, даже не в самой литературе. А в русском мировосприятии, несовмещаемом с философией потребительства. Этого бы не растерять! А слова в русском языке найдутся. И знаки пунктуации по правилам расставятся.
Владимир Глазков. Сын Тимофея Глазкова. Внук Тараса Глазкова, донских казаков с того самого Бузулука. Хотя и живу теперь на Днепре.

По поводу беседы Ивана Зорина со Светланой Замлеловой, опубликованной также и на РНЛ. Мы разучились вести дискуссии. Посмотрите на экраны ТВ . Дискуссия подразумевает ДИАЛОГ . Но когда участниками одновременно произносятся МОНОЛОГИ - мне это напоминает ТЕТЕРЕВИНЫЙ ТОК . Если на ТВ такова "культура общения" , почему она может быть иной в переписке . Ещё СЕНЕКА утверждал ; .. когда не хватает умных доводов - их заменяет крик ... Когда у человека не хватает аргументов - он восполняет их отсутствие ХАМСТВОМ. Ведение "дискуссии" по принципу - САМ ДУРАК " уравнивает шансы " участников события , низводя их до примитивной свары . А в склоке "побеждает " более голосистый . Просто для ведения ДИАЛОГА нужна СООТВЕТСТВУЮЩАЯ АУДИТОРИЯ".

К сожалению, нетерпимость к чужим мнениям, к иным точкам зрения и даже к успеху других людей стала нехорошей приметой. Так случилось с публикаций этой беседы и на РНЛ. Некоторые авторы РНЛ должны понять, что такая позиция ведёт их к идеологической ущербности, к неспособности понять и принять произведения многих современных талантливых авторов, в тупиковую изоляцию от реальной жизни , в культурное гетто....Успокойтесь, не расстраивайтесь, примите со смирением эти нападки. С наилучшими пожеланиями Светлане Замлеловой, талантливому писателю и публицисту!

РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ однозначно - быть и процветать...

Не обращайте внимания на злобу недоброжелателей по поводу Вашей беседы, опубликованной и на РНЛ... И кто любит правду? С поклоном...

Спасибо за беседу. Пройдёт время, что-то отсеется, что-то останется, может что-то великое и проблеснёт как золото из песка.

Светлана Георгиевна, с ДР! Легкого Вам дыхания в Вашем нелегком труде...

Дорогая о Господе Светлана Георгиевна, позвольте поздравить Вас с днем рождения и пожелать здравия, мира душевного и во всем - помощи Божией.

Как день, светла, но - непонятна, вся - явь, но как обрывок сна, всегда приходит с речью внятной, и вслед за ней - всегда весна...
Александр Блок

С днем рождения, Светлана!
Чтобы была: крепкая, сильная, мирная, здоровая, всеми - любимая, Богу - угодная. Аминь.

С Днем Рождения, Светлана! Бог в помощь Вам во всем благом!

Светлана, примите самые искренние поздравления, счастья, радости и тепла!

Присоединяюсь к поздравлениям замечательному писателю - Светлане Замлеловой!

С днём рождения! Искренне, с теплом - счастья Вам, Светлана, и Его света да помощи!

Я согласен,большой литературы в ХХ! веке не вижу. Не знаю, во времена Инт. можно ли ждать? Подрастают "новые варвары". Да и старые близки к одичанию, за год наблюдений в больнице, книгу взяли только 2 человека, у остальных зомбиящик ТВ, причем без программы.

Русская литература будет жить очень долго.
Потому что это великая литература, созданная гениями.
Но эта литература могла быть создана только в 19-м, начале 20-го века, и только в России, где у нее кроме гениальных творцов был грамотный, внимательный и умный читатель.
Такое уникальное сочетание больше не повторится.
Поэтому величие русской литературы в прошлом.

Мне странным кажется само заглавие : быть или не быть русской литературе... А что РУССКИЕ без мозгов теперь родятся? Процесс организации мыслимого материала у РУССКИХ Господом не отнимался. А если это так, значит будет писаться русская литература и время все поставит по своим местам. Вот вы тут говорите о Достоевском как критерии человечности русской литературы и, по непонятным для меня причинам, ставите Достоевского чуть ли не СПЕЦИАЛЬНЬІМ и для Западного читателя...Но это не так. Писателем классического реализма всегда считался и считается БАЛЬЗАК . Бальзаковский текст отличается полной оперативной связанностью, т.е.связанность обеспечивается присутствием сильных модальных глаголов:быть необходимым/быть должным , т.е в бальзаковском тексте всегда экплицитно ставится вопрос о долге и чести. Но у Бальзака есть персонажи слабые, безвольные типа:"мочь/ не мочь" , которым противопоставляются персонажи алчные, они руководятся только одной модальной идеей:" хотеть" - хотеть иметь ВСЕ ,так глагол=идея "хотеть" становится интранзитивной.Бальзаковский текст транспарантный.
А вот ДОСТОЕВСКИЙ! Да ОН же создал текст на уровне "предязыка" (термин Гюстава Гийома), т.е. читателю представлен мысловный хаотичный процесс какого-то РАСКОЛЬНИКОВА...Читателю дается возможность идентиф ицироваться с этим процессом и ни читатель, ни Раскольников НЕ ЗНАЮТ, ЧТО СЛУЧИТСЯ В СЛЕДУЮЩИЙ момент! В тексте Достоевского отсутствуют сильные модальные идеи ! Но ,позвольте спросить вас , всех тут размышляющих о будущем русской литературы, Пруст, которого R.-M. Albérès, провозглашает родоначальником антиромана, появился в 1908г. (если память мне не изменяет) ?!А наш Достоевский , ОН не только ПОВЛИЯЛ , но ОН и есть основоположник антиромана, только французам не хочется этого признавать. Быть Русской Литературе, дамы и господа! Даже нет смысла об этом беспокоиться! В сущности, она уже есть. с уважением Лорина Тодорова

Солидарен с авторами беседы.

Вот такие Египетские ночи. И дни. ) Замечательная история!

В Египте подошел ко мне молодой человек ( Египтянин), попросил написать в тетрадь стихотворение А.С.Пушкина. У него почти вся тетрадь оказалась заполнена стихами А.С.Пушкина, в основном , от русских...:)))

Страницы   1 2 »