СЕТЕВОЙ ЛИТЕРАТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ
ВЕЛИКОРОССЪ
НОВАЯ ВЕРСИЯ САЙТА

№39 Евгений БЕЛОВАЛ (Казахстан, Караганда) Месть имеет основание

Омилия — Международный клуб православных литераторов
На главную Наша словесность №39 Евгений БЕЛОВАЛ (Казахстан, Караганда) Месть имеет основание

Евгений Беловал - 20 лет.

 

 

Месть имеет основаниеМесть имеет основание

 

 

***

 

Я крепко сжимал руль красного кабриолета и нервно поглядывал на спидометр. Сто двадцать километров! Стрелка стояла на пределе. Чёртов дождь, превратил дорогу в аттракцион смерти. Поскорее бы миновать автостраду и оказаться у порога её двери. Что-то случилось, но что именно? Я не знаю. Двигатель ревел на всю округу, но я не собирался сбавлять скорость. Рокот грозы будто предостерегал, но мне было наплевать.  

Крыша усадьбы виднелась издалека. В больших окнах горел яркий свет, неподалёку мелькало что-то ещё.  Я  не мог понять что там, но спустя минуту,  догадался, это мигалки полицейских машин.

«Чёрт побери! Что они потеряли здесь?!  Неужели она вляпалась в какую-то прескверную историю?».  

Возле ворот особняка я дал по тормозам. Вытащил из бардачка «верный» кольт,  прокрутил барабан. Сомнений не было, он не предаст меня. Положив револьвер в широкий карман коричневого плаща, покинул кабриолет.

 «Они не получат её, – нервно мелькнуло  в голове. – Эти сволочи, и так забрали двадцать пять лет из моей жизни. Пора требовать компенсацию!»

Машины были пусты. Всё полицейское отродье находилось внутри дома. Набрав воздуха в легкие, я открыл  дверь.

Копы шныряли по комнатам. В огромном коридоре я насчитал больше десятка офицеров. Они заметили меня.

Правая рука задрожала, медленно  потянувшись к карману, где лежал револьвер. Но… Вспышка фотоаппарата, доносившаяся со стороны гостиной, отвлекла меня от  кровавой затеи.

Молниеносно я залетел в комнату. Ноги будто срослись с полом. На несколько секунд я оказался во власти ступора. –  НЕТ!!! НЕПРАВДА!!! ЭТО ЛОЖЬ!!!   – Сознание отказывалось поверить. В надежде я закрыл глаза, но когда взглянул вновь, то понял что обманывал самого себя. 

Мария лежала на белом ковре. Оттолкнув фотографировавшего криминалиста, я упал на колени и  крепко прижал её к себе.

Я коснулся губами светлых волос. Чёрное вечернее платье с искусным вырезом, оголявшим гибкую спину – её последний наряд. Красная тонкая струйка стекла с её губ и мгновенно оказалась на моём плаще. 

– Мария, милая?

Глаза стали влажными  и наполнились слезами. Давно я не плакал… теперь чувства можно не скрывать. Я любил её.

Полицейские ошеломлённо смотрели на меня. Но мне всё равно…  

Счастье может рухнуть в любой момент, когда сам этого не ожидаешь…

…Из-за моей спины донёсся чей-то грубый, но одновременно мягкий голос

– Что ты здесь потерял?!

Я слышал его ранее и всегда без доли симпатии.

– Штейн, ты сукин сын!

Коснувшись  её бледной щеки в последний раз, я положил Марию.

Обернувшись, я увидел детектива Мордье. Как неприятно видеть этого типа! Он всё время выглядел респектабельно. Напыщенный франт даже приходил на допросы с иголочки.  Как мне хотелось врезать ему!

– Ты решил сорвать мою работу? – Ощетинился  он. – Но нет, только не в этот раз!

Повернув свою маленькую  голову в сторону, он заметил двух патрульных и жестом подозвал к себе.

– Ребята, наденьте-ка на него браслеты, и отвезите в…

Левый кулак с лёгкостью приземлился в его благородную физиономию. Я воплотил недавнее желание в явь, но Мордье умудрился устоять на ногах. Из носа потекла кровь.

Детектив  покраснел от гнева.

– Всё, сука! – Взревев, он попытался наброситься на меня, но полицейские, стоявшие неподалёку, предотвратили побоище. Скрутив меня, они нацепили браслеты, и, бросив в ближайшую патрульную машину, отправили в участок. К шефу, на ковёр…

 

 

***

 

…– Штейн ты редкостная тварь! – Взорвался капитан Драв. – Что ты там потерял?!

Последние слова он проговорил очень грубо и одновременно с рокотом грозы на улице. Сидя в кресле и закинув руки за голову, Драв пристально смотрел на меня. Его глаза наводили страх на полицейских и отъявленных уголовников. Но только не на меня.

Широкоплечий и с квадратной головой – капитан Джек Драв напоминал вышибалу или игрока студенческой футбольной команды. На его красной физиономии отсутствовала растительность. Красный, как и лицо, большой толстый нос всё время раздувался.

«Не зря его в участке прозвали «кипящим чайником» –  ухмыльнулся я.

– Что ты  ржёшь, урод?! Можешь молчать,  но я знаю,  зачем ты приезжал в особняк к Розетти! Каждая собака в участке знала о твоей интрижке с этой мёртвой куколкой!

Я нервно сжал кулаки, но сразу же опомнился. Передо мной стоял ни какой-нибудь детектив из соседнего кабинета, а шеф участка. Это меня успокоило, но я обязательно рассчитаюсь с Дравом. Никто её не смеет называть куколкой!

– Ты испортил все показатели, Штейн! Идиот! За последний год ты  не раскрыл ни одного дела! Сука, ты  все показатели заваливаешь!

«Он не беспокоится за показатели участка, – подумал я, – ему нужна лишь хорошая репутация. Капитан Джек Драв – ярый карьерист, ему не грех наступить на чью-то голову. В следующем году он будет баллотироваться в мэры и уже готов пожертвовать несколькими кадрами».

– Капитан, у ваших верных псов есть улики по этому делу?

– Ничего нет, – надменно ответил Драв, услышав мою лесть. – Всё чисто, хотя есть один подозреваемый…

Капитан кинул на стол  большой коричневый конверт.

– Что это?

– Смотри и не задавай лишних вопросов.

Взглянув на капитана, я взял конверт и медленно раскрыл его. Внутри лежало несколько фотографий молодого человека анфас и в профиль. Застывшие в кадре чёрные глаза пристально смотрели на меня.  Бандитская морда с итальянскими чертами: русые волосы, редеющие и зачёсанные назад, тонкие губы и гигантский кадык.

«Марчелло Дальтоне  был лучшим другом Марии и работал «капореджиме» в клане Розетти» – Я знал его.

– Он тебе известен? – Пристально взглянул на меня Драв.

Его глазам нельзя лгать.

– Впервые вижу,– живо ответил я.

– Марчелло Дальтоне подозревается по этому делу, но он естественно всё отрицает. Пытается нас держать за дураков! Редж собьёт с него всю итальянскую дурь. Расколется как миленький, а пока он находится в окружном участке.  

– Вы можете поручить это дело мне?

Драв, поморщился, когда услышал эти слова: – Ты не ох… Штейн! Это дело, как и было, так останется под руководством Мордье! 

Ярость снова заполнила меня, кулаки вновь сжались и начали белеть. Драв, следил за моей реакцией с интересом и, вероятно, удивился когда цвет моего лица из светло-розового превратился в пунцовый.

– Чуть не забыл, за драку с Мордье тебя наградили тремя сутками в камере, я снимаю тебя с должности на пару недель вплоть до раскрытия преступления, – пробормотал Драв, подбросив поленья в мою печь гнева.

 Мистическим образом за спиной появились двое полицейских.

– Они тебя спровадят за решётку, а то мало ли что может произойти.

Я повернулся к ним, но шеф окликнул меня:

– Чуть не забыл, сдай мне свой пистолет.

Пистолет лежал в левом кармане.

«Может быть, стоит пустить пару пуль в этого пид…са?» – Спросил я себя,  и мгновенно ответил – «Не стоит».

Положив револьвер на стол, я отправился в камеру…

 

 

***

 

…Драв умело играл наказаниями. На каждого из нас он имел пару трефовых козырей. Я лежал на железной кровати и проклинал шефа.  Он, наверное, никогда не слышал таких матерных словечек с которыми я смешал его фамилию. В камере было темно, воняло мочой и рвотой. Сырые и заплесневелые стены исписаны разными непристойными словами – в адрес полиции. За решётчатыми окнами шёл дождь, гремела гроза.

Перед глазами всплывали разные эпизоды из моей далеко неправедной жизни, все они были второсортными. Почему я покинул войну и стал полицейским? Уже не помню, но жалею об этом выборе. Только жалею. Но никогда себя не прощу за то, что потерял совсем недавно… Шанс быть любимым…

 

…Под дверью лежал  белый конверт. Я поднял его. Лёгкий и сладкий запах женских духов напомнил мне о ней. Я не ошибся. Это от Марии. Вскрыв конверт, я принялся читать письмо.

 

Милый Майк.

Наверняка ты помнишь, что сегодня у нас с тобой знаменательная дата. Надеюсь, ты не забыл о ней. Сегодня вечером мы встретимся. Беру на себя смелость и приглашаю тебя к себе в пригород в Особняк Розетти, не раньше 22-х часов. Этот вечер будет незабываем для нас с тобой. Мы будем вместе, и никто нам не сможет помешать. Даже мой капореджиме. Я отправила его подальше от Сент-Нуара.

Крепко целую.

Твоя Мария.

 

…Если бы я знал, что будет дальше…

 

…Было пасмурно. Рутинная работа подходила к своему закономерному завершению.  В кабинете душно, я сидел в кресле и перебирал оставшийся архив. Слишком много накопилось мусора за последнее время. За спиной послышался скрип. В кабинет вошёл мой напарник…

 

…Заподозрить неладное легко, если захотеть…

 

…Энрике Торез – далеко не лучший полицейский. Тот ещё сукин сын. Грёбанный мексикашка! Я ненавидел в нём всё. Его чёрные и кудрявые волосы, смуглую кожу, и в особенности его ухмылку.

– Хола, мистер Штейн, – украдкой пробормотал Торез, – Вы всё ещё перебираете эти… как их… бумаги?

– Как видишь.

– Вы не думали отложить до завтра, как-никак конец рабочего дня,  – еле выговорил на английском Торез, и ненавистная ухмылка появилась на загорелом лице.

«Ухмыляется ублюдок. Посмотрим, как он улыбнётся, когда я проделаю пару дыр в его черепе. Удовольствия будет вдоволь, а потом уже в отделе напишу  рапорт, что Энрике  погиб смертью храбрых». – От этой мысли я улыбнулся и взглянул на Тореза: – Это прекрасная идея, Энрике! Где ты был раньше?

– Вы без меня не пропадёте, – с гордостью сказал Торез, посмотрев на свои золотые часы, висевшие на правом запястье. – Мы счастливчики, мистер Штейн, а вот Мордье и его сорванцам не повезло. Они час назад отправились  загород в особняк Розетти, там что-то произошло.

Эти слова заставили меня оцепенеть на месте. Лёгкая дрожь прошла по спине подобно электрическому току. В надежде, что Торез просто ошибся, я переспросил его. Но он стоял на своём. Мне даже не удалось выяснить, что случилось в особняке. Покинув офис, я сел в кабриолет и пулей сорвался с места. Что там произошло, мне было неизвестно…

 

…Как я тогда ошибался. Было уже слишком поздно.

Я услышал тяжёлые шаги. Они мне напоминали барабанную дробь. С каждым шагом они  становились отчётливей. Звон ключей и металлический лязг по двери заполнил моё временное обиталище. Дверь открылась. За могучей спиной констебля просачивался яркий свет. Он слепил глаза.

– Майк Штейн, на выход! Вас выпустили под залог!

 

 

***

 

…– Что случилось, брат?

Петер обнял меня. Как я не люблю эти телячьи нежности.

Петер Штейн – мой младший брат, по совместительству падре и настоятель католической церкви. Насколько мы разные. Он  – верит в Бога, я – атеист.  Он – Мягкий и Чистый, Я – Грубый и давно погрязший в Крови. Он – Петер, Я – Майк.

Даже сейчас находясь в участке, он противоречил моим планам. Его взъерошенные светлые волосы, выпученные зелёные глаза и некоторая бледность свидетельствовали о беспокойстве. Скорее всего, он как обычно переживал за меня.

– Что стряслось, Майк?

– Ничего, что тебя  может удивить.

Петер попытался ухмыльнуться в ответ, но у него получился лишь хрип. Я попытался покинуть участок, но брат схватил меня за руку: – Ты можешь мне всё нормально объяснить!

– Братишка, а ты точно уверен, что хочешь знать?

– Я же твой брат.

– Отдалённо, – заметил я. – Ты, наверное, слышал об убийстве в особняке Розетти или слуги Господа не смотрят телевизор?

– Не говори так. Конечно, я слышал об этом.

– Эта девушка была моей! Теперь она мертва. Я хотел получить её дело, но шеф мне его не дал, особенно после того как я его любимчика отметелил. Поэтому меня закрыли. Теперь ты доволен... Верно братец?

– Ужасно, – произнёс Петер ставший бледнее, чем раньше.

«Теперь он похож на соседнюю стену».

– Что ты теперь собираешься делать? – С дрожью в голосе спросил Петер.

– Искать тех засранцев, кто убил её.

– И что будет потом… когда ты найдёшь?

– Не будь дураком, братишка. Я их убью.

Гримаса на лице Петера застыла. Он пытался сказать мне что-то, но не решался. Его пальцы нервозно перебирали чётки, а глаза моргали, словно передавали кодовые сигналы.

– Ты не знаешь, что мне ответить? – Спросил я в ожидании ответа.

– Это большой грех, брат, ты нарушаешь заповеди, одумайся!

– Глаз за глаз, кровь за кровь – куда лучше, чем терпеть и прощать, – бросил я в ответ Петеру и покинул участок.

Сев в машину, я увидел Мордье. Его нос был перемотан.

«Хороший удар».

Дело должен раскрыть я, а не он!  Во что бы то ни стало. Любой ценой…

 

 

***

 

…Окружной участок – место, где собрались все подкупные полицейские со всего Сент-Нуара. Им лишь урвать свой кусок. Здесь у меня есть шанс найти зацепку.

Худосочный констебль послушно открыл камеру, после того как я вручил ему пару мятых зелёных двадцатидолларовых банкнот. В камере сидел Дальтоне. Ослеплённый ярким светом, он ещё долго не мог понять, кто стоит перед ним. Опознав в незнакомце меня, мафиози изобразил на лице некое подобие улыбки, смахивавшее на оскал забитой овчарки. 

– Ещё пару часов назад я сидел в такой же загаженной камере, как и ты сейчас, – сказал я, осмотрев камеру Дальтоне. – Хочешь, верь, а хочешь, нет. Я знаю лишь одно…

Я присел напротив Марчелло и, протянув письмо, произнёс: – ты не виновен.

Мафиози резко взял письмо и, быстро пробежав глазами,  вернул мне.

– Я допустил роковую ошибку.

– Не только ты.

– Что ты собираешься делать? – Спросил Дальтоне.

– Я найду этих уродов и устрою им «Вендетту».

–Ты не сицилиец и  даже не итальянец, чтобы устраивать такой ритуал.

– К чёрту! Они отняли у меня Марию, и для мести мне не нужно быть итальянцем. Ты знаешь, кто её мог убить?

– Скорее всего, в этом замешан человек из клана Леоне.

– Кто он?

– Тони Леоне – положенец на корону младшего босса. Ты слышал о нём?

– Немного.

– Он главный враг клана Розетти с того времени как Мария стала преемницей отца. Леоне  считал,  что мы нарушили кодекс, воздвигнув в главу семьи женщину.

– И с чем это может связано, с убийством?

– …Как ты не понимаешь! – Возразил в ответ Марчелло, – у них в клане все давно мечтали всадить пулю в Марию, так как она была сильной в их игре!

– Но у них получилось отравить.

Дальтоне  больше не заговорил. Он не хотел видеть меня. Покинув камеру, я отправился на поиски Леоне. Вендетта началась…

 

 

***

 

 ...Леоне обитал  в самом поганом районе города. Вой полицейских сирен здесь никогда не утихал но, несмотря на это наркоторговцы и проститутки чувствовали себя вольготно.  Тони Леоне проживал в мотеле под названием «Дикая Роза». Далеко не райский уголок. Его не было в доме. Пришлось ждать. Дождь шёл не переставая. Кажется, я забыл, как выглядит ясное небо.  Спустя четыре часа, синий Кадиллак остановился у мотеля. Сомнений не было. Это Леоне. Он был не один. Молодая светловолосая проститутка шла рядом. Они прошли в комнату и закрыли дверь.

Драв, лишил меня служебного оружия, но это не означало что у меня не будет пистолета. Старенький шестизарядный револьвер времён первой мировой заменил мой верный кольт. Прокрутив обойму, я вышел из машины.  За дверью слышались стоны. Видимо Леоне хорошо развлекается, но мне суждено прервать их занятие. Ударом ноги я выбил дверь и мгновенно залетел в комнату. Леоне ничего не успел понять, неожиданно дуло револьвера оказалось у виска. Проститутка взвизгнула и спряталась с головой под одеяло.  

– Время платить по счетам, Тони!

– Что тебе от меня надо?! – Растерянно спросил он.

– Ты ещё спрашиваешь! – Прокричал я и, вцепившись в его волосы, скинул с кровати.

Леоне оказался на полу. Он был голый и ничего не мог сообразить. Проститутка краешком глаза поглядывала из-под одеяла.  Я сдёрнул её прикрытие. Девушка, как и Леоне, была без одежды. Вцепившись в свои ноги, она нервно и испуганно смотрела на меня.

«Она смотрит на меня словно зверь, загнанный в угол».

– Ты можешь идти!

Девушка быстро вскочила с кровати и, забрав одежду, без тени стыда сбежала из комнаты.

– Долго мне ещё сидеть? – Злобно спросил Леоне.

– Когда я скажу, тогда и встанешь!

На диване лежала его одежда. Порывшись в ней, я нашёл пистолет Браунинга.

– Неплохо вас клан вооружает.

Леоне промолчал в ответ. Я кинул ему одежду, а пистолет положил в карман.

– Одевайся!

Мафиози послушно оделся.

– Что теперь?

– Ты будто не знаешь, зачем я пришёл сюда?

– Не имею даже представления, – фамильярно ответил он.

«Неправильный ответ».

Я кулаком засветил Леоне между глаз.

Он вновь оказался на полу. Схватив Леоне за ворот рубашки, я подвёл его к стене и вновь нанёс пару ударов. Правый кулак и  рукоятка револьвера от каждого удара отпечатывались на его голове.

Леоне потерял сознание и истекал кровяными соками. Посадив его на стул, я сходил в ванную и набрал в ведро воды. Окатив Леоне живительной влагой, я принялся ждать. Через двадцать минут он открыл глаза и взглянул на меня.

– Очнулся, теперь ты готов отвечать на мои вопросы?

– Я не в курсе, к чему ты клонишь?

– Убийство Марии Розетти тебе ни о чём  не говорит?

Леоне засмеялся.

– Ты считаешь, что это сделал я? Ну ты и муд... к.

Я сдерживался, чтобы его не ударить. Леоне всё больше рвал глотку от смеха  и смотрел на меня. Кровь стекала по его голове и капала на промокшую белоснежную рубашку. Он казался мне сумасшедшим.

Я посмотрел в окно. От грома разбилось стекло. Взглянув на Леоне, я испугался. У него почти не было головы. Осталась только дымящая нижняя челюсть с которой обильным потоком лилась кровь. Она была везде – на потолке, на полу, на стене, на  моём плаще и  на руках. Я не знал, что происходит. В комнату ворвались четверо с пушками в руках. Трое из них одеты как на парад, а четвёртый  был в форме полицейского. Они стояли возле меня, но лиц я их не видел. Они были размыты. Я не мог понять, что они говорили. Голова на мгновение стала тяжелой,  резкая боль положила меня  на пол…

 

 

***

 

…Это были не галлюцинации. Я сидел на стуле. В комнате никого не было кроме меня и мёртвого тела Леоне. Оно лежало в углу и начинало смердеть. Я попытался встать, но не смог. Руки породнились с наручниками и стулом.

«Что здесь происходит!»

Одиночество было не долгим. Дверь открылась, и в номер вошли те, кого я не ожидал. Передо мной стоял дядя Марии – Луиджи Розетти и мой напарник – Энрике Торез, вооружённый полицейским дробовиком. Их лица выражали презрение.

– Вот вы и очнулись Майки, – улыбчиво произнёс  Луиджи.

– Что здесь происходит? – Спросил я.

Розетти скрестил руки на груди и улыбнулся вновь:

– Вы совсем не помните. А жаль. Вы приехали отомстить за смерть вашей возлюбленной и моей племянницы, – Луиджи перекрестился. – Пусть земля ей будет пухом. Вы ворвались в номер Леоне так как считали, что он причастен к убийству, и…

 

Я знал о Луиджи немного. Мария не любила говорить о родных. Но особенно она боялась говорить о нём. Покатые плечи и большой живот – Луиджи не Геркулес. Но опытный хитрец и стратег. Луиджи мог занять место лидера, или Консильери. Но он лишь Капореджиме…

 

– Вы  разнесли ему голову, мистер Штейн. Вот этим оружием, – сказал Торез, показав на дробовик.

– Это бред.

– Конечно бред. Но все поверят нам. А что делать, как ещё очистить свою без того грешную душу. – Пробормотал Розетти.

Я скривил лицо от мысли, что он...

– Ты УБИЛ её!

Луиджи похлопал в пухлые ладоши:

– Браво, Штейн! Как вы только догадались? Прямо Шерлок Холмс, только подохните как последняя собака.

Собравшись с силами, я плюнул ему в лицо. Розетти достал платок, вытер лицо и  продолжил монолог:

– Для чего я это совершил? Зачем я УБИЛ племянницу? Всё очень просто. Мой умерший брат просто дурак… когда он умирал то завещал всё ей. Ублюдок! Он был в маразме, когда нарушал кодекс, в этом я не сомневаюсь. Мария оказалась достойной стать главной в семье, но есть одно «но» – она женщина и  могла погубить клан. Я решил спасти его и УБИЛ племянницу.

– Ты жалкий и циничный ВЫРОДОК…

Но Луиджи  оборвал поток ругательств.

– Не надо меня смешивать с грязью. Я не любил Марию с самого её рождения. Мне было не жаль племянницу, когда я подмешивал в вино ОТРАВУ.

Луиджи опустился на корточки и посмотрел мне в глаза:

– А знаешь, какой именно яд я выбрал. Тебе будет интересно. ПИНАЦИДИЛ. Ох, в этом слове столько мучения. Когда Мария пригубила бокал, её схватила судорога. Конечно не сразу. Её всю трясло. Но я ничего не делал. Я сидел на диване и наблюдал,  как она МУЧАЕТСЯ. Она смотрела на меня невинными глазами и просила о пощаде. Я слышал, как билось её сердце. Мария УМИРАЛА в муках, когда её сердце разорвалось, я вызвал полицию.

– Ну, ты и СУКА!

– Хватит показывать свои знания в ругательствах,  Штейн. Энрике расскажи ему интересную байку.

Торез улыбнулся и сказал:

– Вы, мистер Штейн, были дураком, вас всегда обманывали. Когда я пришёл к вам в день смерти Марии, я знал, что она МЕРТВА. Моя задача была добиться того, чтобы вы оказались в особняке. Я этого добился. Я знал, что вы ненавидите Мордье и устроите драку, знал, что вы будете искать убийцу и придёте сюда. Вопрос только во времени.

– Вы предсказуемы, Штейн, в этом ваша беда, – добавил  Розетти. – Вы УМРЁТЕ здесь и все будут думать, что вы убили Леоне,  потому что считали  его убийцей Марии. Вы прострелили ему БАШКУ, но он умудрился убить вас. Пусть даже логики не будет, но деньги смогут убедить любого судью и эксперта в нашей правоте.

В номер вошли ещё два человека в чёрных костюмах.

«Приспешники Луиджи».

Они несли ТРУП, обмотанный  в белую простыню.

– Кидайте его на кровать,  – проговорил Розетти и снова посмотрел на меня.

– Майки, у меня для тебя небольшой сюрприз. Ты помнишь Марчелло? Конечно, ты его помнишь. Вы же с ним недавно виделись.

Торез сдёрнул с трупа простыню. В ней был ДАЛЬТОНЕ. Его стеклянные глаза открыты,  на лбу чернело багровое отверстие.

– Тебе МАЛО смертей?

– Она знала много чего ненужного… но теперь Марчелло мёртв и будет твоим сообщником.

– Луиджи, когда-нибудь ты об этом пожалеешь.

– Мне смешно смотреть на тебя.

На улице вновь прогремел гром. Торез подошёл к окну заинтересованный явлением природы.

– Только посмотрите,  какая погода!

– ДЕРЬМО, а не погода, – ответил Розетти и тоже подошёл к окну.

Они наблюдали за дождём и грозой. Один из людей Розетти пошёл в туалет, другой стоял ко мне спиной.

«Может рискнуть? – мелькнуло в голове. –  Чёрт! Такая глупость бывает только в кино»

Осмотрев комнату, я заметил револьвер. Он лежал в метре от меня.

«Надо попробовать,  раньше у меня такое получалось. Только рискнуть».

Ощупав наручники, я заломил большой палец на левой руке. Неимоверно острая и жгучая боль прошибла тело.  Прикусив губы и зажмурив глаза, я сдерживался.

«Только терпи».

Отведя от себя палец, я прокрутил его по часовой стрелке, и вынул руку из браслета. Обратным рывком я вернул палец в исходное положение. Свобода! Одна секунда, и револьвер оказался у меня в руке.

«Время мстить!»

Направив револьвер  на приспешника, я выстрелил в голову. Он упал на пол. Будто ото сна очнулись Розетти и Торез, но было поздно. Выстрел настиг Энрике, когда он попытался выстрелить из дробовика. Торез лежал на полу  как и я. Спрятавшись за стеной, он стрелял в меня.  Из туалета вырвался  ещё один из прихвостней. Он был растерян и стрелял неприцельно, во все стороны. Одна из пуль коснулась моей  шеи. Кровь хлестала рекой. Одним выстрелом я положил стрелка. Приспешник мёртв, а я пока нет. Надо было заканчивать этот цирк. Я всадил две пули в тонкую стену и тяжело ранил Луиджи.

Покинув прикрытие, я увидел его лежащим на спине. Он тяжело дышал. Какая странная ирония,  шея мафиози тоже прошита. Только моя голова была на месте – его  же свисала. Подойдя к нему ближе, я понял, Розетти не будет даже сопротивляться.

– Ты жалок. Поэтому ты сдохнешь сам без моей помощи, – сухо проговорил я.

– Тебе тоже не жить… – прохрипел, захлёбываясь кровью, Луиджи. – Тебя ждёт либо электрический стул, либо тебя сгноят два клана.

Я подошёл к зеркалу. Какой я урод. Моё лицо было всё в крови, как и чёрные волосы. Шея выглядела ещё хуже. Я скоро умру. Почему меня всё время окружает ночь и кровь?..

 

 

***

 

…«Храм всегда принимает грешников», – так всегда говорил  младший брат.

 Войдя в церковь, я увидел его. Петер стоял у креста. На коленях.

«Как же он далеко от меня» – Подумал я и обессилено рухнул на землю.

Силы покидали тело вместе с кровью.

Петер оторвался от молитвы. Обернувшись, он увидел меня.

– Майк! – Вскрикнул  он, подбегая ко мне.

Он обнял меня – грешного брата.

– Что с тобой, Майк? Ты весь в крови!

– Всё нормально, братишка. Теперь всё кончено, я отомстил за неё.

– О Боже! Что ты натворил?!

– Это не важно, тебе лучше не знать.

- Ты бледен… тебе нужна помощь… Нужно срочно вызвать скорую!

Петер собрался побежать за помощью, но я остановил его:

– Спокойно, Петер... Никуда не ходи. Я умираю, слишком много воздуха прошло по организму. Скоро мои лёгкие разорвутся на куски. Я знаю…

Кашель прерывал слова.

– … Я мертвец, и мне неважно что будет со мной.

– Что ты такое говоришь, ты будешь жить!

– Для чего, Петер? Для электрического стула? Я знаю, что будет со мной, если останусь в живых. Мордье вместе с Дравом на радостях возьмутся за это дело. Я убил копа, а это уже смертная казнь, я покойник для двух кланов мафии. Выхода нет, брат. Я хочу умереть.

– Ты в этом уверен?

– Как никогда.

– Позволь мне тебя исповедовать перед смертью, – с трудом и неохотой проговорил брат.

Я усмехнулся в ответ:

– Не стоит, если Марию ждёт ад, то я пойду следом за ней. Я её люблю.

Я смотрел на Петера, по его щекам текли слёзы. Почему он плачет? Такая сволочь как я не достойна слёз!

Тело начинало терять контроль. Мне тяжело дышать. Вот она моя костлявая с косой. Добралась и до меня. Я не боюсь её…

 
Комментарии
Кривошеев Вячеслав
2012/06/04, 16:18:01
Вот так Великороссъ. Пересказал "Город греха" своими словами - по мотивам.
Добавить комментарий:
* Имя:
* Комментарий:
   * Перепишите цифры с картинки
 
 
© Vinchi Group - создание сайтов 1998-2024
Илья - оформление и программирование
Страница сформирована за 0.017114162445068 сек.