№7 Алексей КЛОКОВ (Россия, Москва) Поэтическая страница

Почему- то считается, что такая важная тема как вера в Бога и, в частности, православие уже априори сообщает стихам некое преимущество перед произведениями на все прочие темы. Что само присутствие в стихах слов из вероучительных книг уже как бы бронирует за ними высокое качество и безоговорочное приятие любым читателем наравне, скажем, со стихами Пушкина или Блока.
Увы и ах! Старославянская лексика или понятия, заимствованные из Евангелия, порой только оттеняют убогость мысли и примитивность художественных средств, которые автор применяет для её выражения.
Стихи о смерти и о вечной жизни - страшно ответственная тема.
И стоит ли просто зарифмовывать строки из Евангелия, если у автора нет собственной выстраданной мысли на эту тему? Ну что собственно нового пишет об этом Алексей Клоков? Он призывает не забывать о смерти, которая как бы оттеняет уникальность каждой уникальной жизни:

А надо помнить. Каждую минуту.
И с этим жить, не как бы, не во сне.
И вспоминать не вдруг, не почему-то.
Ведь нет её. У Бога смерти нет.

Мы всё это знаем. По крайней мере те из нас, кто посещает хотя бы раз в неделю церковь и ежедневно молится дома. Автор просто обязан повернуть уже известное всем знание новой стороной, высветить какую-то новую его грань, чтобы мы признали ценность стихотворения самого по себе. Но здесь нет никакого открытия и значит - не было у автора и повода для высказывания. Однако он высказался впустую. И четвёрка туманных отрицаний ( не как бы (?), не во сне, не вдруг, не почему-то) темы не раскрывают и ничего к нашему духовному опыту не прибавляют.
В первой половине этого стихотворения вызывает недоумение сверх меры длинная строчка, которую следовало бы разбить на две. Вот так:

Смерть - самый страшный призрак в этой жизни.
Что могут люди с ней поделать тут?
Играют с ней, зовут её, боятся,
Пугают ею, на неё идут.
И в то же время редко вспоминают
О ней и никогда почти не ждут.

Но тогда получаются три незарифмованные строки. Они не придают стихотворению красоты, так же обилие глаголов, в том числе и в рифме.
Во многих стихах поэт занят просто констатацией уже давно отрытого и признанного людьми. - Смерти нет? – вопрошает он себя и заявляет тут же: - Это надо обдумать.- Но думать он не хочет или боится. В результате отказ от собственного мышления:

Нету смерти. И думать не надо.
Только верить. И дело с концом.
Тогда зачем было затевать стихотворение, если заранее уже всё решено. Что для христианина естественно, поэту надо ещё доказать. Потому что его читают не только верующие.
Однако есть и удачи, Это в тех стихах, где поэт не стесняется самостоятельно думать в пределах православного вероучения.
Таковы стихи «Чёрные начинают первыми», « На Рождество» и «Вознесение» . Но в «Рождестве» совершенно недопустима рифма
«выси – возвысил», так как однокорневые слова рифмовать в русской поэзии не принято.
Я желаю Алексею большей дерзости и самостоятельности в стихах, опоры не только на чужой, но и свой духовный опыт, как бы мал он ни был.
Георгий Киселёв. Беларусь. georgkis@yandex.ru