№8 Ришат БИКМЕЕВ (Россия, Москва) Каждому своё

Посёлок

У поселкового клуба на скамейке группа парней. Лето. Тепло. Аттестаты получены, учебники забыты.

Антон:

- Вон, Серёга несётся. Сергей! Иди сюда!

Подходит ещё один одноклассник, Сергей:

- Привет, как жизнь?

Виталий:

- Куда мчишься не разбирая дороги?

Сергей:

- В магазин, потом баню надо готовить, после кино...

Шурик:

- Присядь, покури.

Сергей:

- Времени в обрез. Да и не курю. Жизнь состоит не из годов, а часов и минут. Едва успеваю. В "нефтяной" поступаю. Ладно, в кино увидимся.

Антон:

- Всегда он бегом, трусцой или вприпрыжку. Легко ему всё даётся.

Виталий:

- Он лёгкий. Добрый. Поэтому всё у него получается.

Антон:

- Вот увидите, лет через пятнадцать он станет большим начальником. В школе чуть медаль не отхватил. Теперь в ВУЗ попёр. В армию не пойдёт, женится.

Виталий:

- Он работы не боится. "Пашет" с удовольствием. Не конфликтует. А у нас одни понты. Дать в "бубен", послать, спать до обеда.

Мимо прошли двое лысых с татуировками. Шурик посмотрел на них и пропел тихо:

- Выплывают расписные, Стеньки Разина... козлы. Значит потасовки аннулируем, не сквернословим и встаём с петухами.

Виталий:

- С зоновскими?

Шурик:

- С пернатыми! На работу надо поступать. Куда идти?

Антон:

- Куда сунешься без профессии? "Принеси, подай!" Может, как Серёга, в ВУЗ сходить?

Виталий:

- Я геологоразведку уважаю. Тайга, палатка...

Антон:

- Как в тайге работать без баб, пива, и тёплого туалета?

Шурик:

- Вы хоть сами-то заметили, что у нас тут одно нытьё? Ждём когда мамки расчёт получат, потом просим на пиво. Серёга давно определился. А мы здесь и через год будем сидеть, ныть и ждать.

Антон:

- Для тебя Серёга как Христос. Может, он не поступит? Так и будет курсировать между магазином и баней. Как наши предки, завод-дом, огород-баня. Вся жизнь на одном пятачке.

Шурик:

- Это цыгане всю жизнь в дороге.

Виталий:

- Чавалэ теперь во дворцах живут, хрен их выгонишь в поле. Яшка-гитарист правильно говорит: " Всё будет наше, всех купим и расплодимся".

Антон

:-Этот посёлок-западня. Вокруг тюрьма, кладбище, болото, река и озеро. Работать негде. Надо сваливать. Вопрос-куда? Города обандитились, Европа-отурчала, арабировалась. На прииски бы попасть, больше некуда.

Виталий:

-Серёга молодец. В нефтепроме самые "крутые бабки". Мы только додумались а он уже поступает. Всю жизнь бежит впереди паровоза.

Шурик:

- Вы как хотите, а я тоже попробую поступить. Наудачу. Стану гладким и миловидным боссом. Патроном. Вас возьму на работу. Слесарями по ремонту железок всяких.

Антон:

-Может, отвалтузить тебя, авансом, чтоб продвигал нас по карьерной лестнице?

Шурик:

- Отвалтузите - останетесь в карьере. Будете гравий грузить.

Солнце было в зените. Трое поднялись со скамьи и зашагали в сторону реки. Проехал трактор с прицепной тележкой сопровождаемый огромными клубами пыли, которые скрыли парней, на ходу снимавших рубашки.

Каждому своё

Юрка не был бездарем, но в пятом классе не понял тему о дробях, сорвался и начал получать двойки от учителей и затрещины от отца. Его оставили на второй год. Контроля не было, и он вообще перестал выполнять домашние задания. Его опять оставили на второй год. Он пришёл в школу первого сентября и увидел её. Зоя была отличница и красавица, похожая на Людмилу Касаткину в "Укрощении строптивой". Ей всё давалось легко, и никто не мог поставить её в тупик каверзными вопросами. У них была своя компания: Зоя с братом Захаром, добродушным дзюдоистом, и красавица Ольга, которую опекал старший брат Стас, боксёр-хулиган говоривший не разжимая челюстей и с удовольствием начинавший драку с кем ни попадя. Впрочем, компания собиралась только по пути в школу и домой. Кто с кем дружил после уроков, Юрка не знал. Чтобы соответствовать, Юрка начал колотить мешок в сарае "до потери пульса" и тягать колёсную пару от вагонетки. Мускулы росли, но робость не исчезала и мешала возможному диалогу с Зоей. Второгодник, звучало как уголовник. 23 февраля, посреди урока Зоя встала, подошла к нему и подарила книгу. Класс был в лёгком шоке, а Юрку едва не парализовало. Шли дни, весна сменила зиму. Юрка старался почаще проходить через их двор, засиживался после уроков. Так он и не открылся ей. Лил слёзы и молчал. Как болезнь завершается излечением или кончиной, так закончились школьные мытарства и канули в лету. Начался поиск точки приложения потенциала. Работа на заводе, проба сил в ансамбле бас-гитаристом, армия, женитьба, развод. Поиск закончился выплатой неустойки за неудачный брак с рождением отпрыска. Прошло восемнадцать лет. Как-то летом разболелся зуб и одна сторона лица стала то ли японской, то ли набитой тумаками. Юра надел под пиджак джемпер, горловину поднял до глаз и отправился к врачу-рвачу. Стоя у регистратуры он услышал её голос! Через столько лет, не оборачиваясь, он узнал её по голосу! Подошла его очередь, и Юра зашёл в её кабинет. Зоя молча смотрела снизу вверх, медленно узнавая, и наконец скомандовала:

- Садись, раз пришёл! Что у тебя зубы мелкие?

- Жить пришлось с сжатыми от любви зубами.

- Открой рот! Уколю! Кого так любил-то?

- Тебя, Зоя! Если не веришь- режь горло!

- Почему молчал?

- Ты была отличницей. А я?

- Ну и дурак! Надо было признаться, я дождалась бы тебя из армии.

- Наглости не хватило! А теперь - поздно.

Юра шёл и сплёвывал густую кровь. "Судьба поставила крест на платонической любви. Козёл!"

Зоя стояла у окна и вытирала слёзы. Кружила тополиная пурга. Из заводской проходной выходили сотни служащих, рабочих и несли в своих душах боль, радость и неистребимые надежды. Зоя посмотрела на них и прошептала:

- Каждому-своё.