№10 Николай ГОЛОВКИН (Россия, Москва) Поэтическая страница...

Николай Головкин - публицист и эссеист, член Союза писателей России. Родился 4 ноября 1954 года в Ашхабаде (Туркмения) в семье потомственных москвичей. В печати – с 1968 года. В 1977 году окончил факультет русской филологии Туркменского государственного университета имени А.М. Горького. В 2007-2008 годах работал в пресс-службе Фонда «Андреевский Флаг» и Международной духовно-просветительской программы «Под звездой Богородицы», проходившей по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II и посвященной историческому воссоединению Русской Православной Церкви в Отечестве и рассеянии.

К имени своему

Памяти деда Николая Евгеньевича Ершова

Из тысячи имён –

Одно воскреснет в сыне.

Неписаный закон,

Чьи корни в толще лет.

Наверно, подсказал

Родителям, что ныне

Я – буду Николай.

Во мне продлится дед.

Всё наше бытие –

Приливы и отливы.

Нет смерти у имён

Пока потомки живы.

1988

Евстафий

Икона «Преп. Сергий Радонежский в житии», написанная в 1591 году троицким иконописцем Евстафием Головкиным, воплотила образ Игумена Земли Русской – Сергия Радонежского, основателя Свято-Троице-Сергиевой лавры, который благословил святого благоверного великого князя Димитрия Донского

на Куликовскую битву

Возможно, мой предок – Евстафий,

Иконы писавший?! Сейчас

Важней мне в наш век фотографий

Другая – духовная связь!

Душа как святая обитель,

А Сергий – наш мир, мой народ.

Евстафий! Ты старца не видел –

Легенда в иконе живёт.

Я Сергия верю завету:

«Добро порождает добро».

Вот – Бог! Веру светлую эту

Напрасно чернит серебро.

Эпохи прошли. Между нами,

Евстафий, родство, если есть,

Мне наша фамильная честь –

Свечи негасимое пламя.

1991

***

Господи, помилуй,

Господи, прости.

Помоги мне, Боже,

крест свой донести.

Ты прошёл с любовью

Свой тернистый путь,

Ты нёс крест безмолвно,

Надрывая грудь.

Протоиерей Николай (Гурьянов)

Молитвою согреем мы сердца...

Не будет дружбе и любви конца.

Не будет расходящихся дорог.

В делах благих нас окормляет Бог!

Господи, помилуй!

Господи, спаси!

Пусть в душе не меркнет

Свет Святой Руси!

Господи, помилуй!

Господи, прости!

Помоги по жизни

крест мой пронести!

Как много расходящихся дорог.

И расставанья попускает Бог.

Когда ж придет единство на Руси?!

От разобщения нас, Господи, спаси!

Господи, помилуй!

Господи, спаси!

Пусть в душе не меркнет

Свет Святой Руси!

Господи, помилуй!

Господи, прости!

Помоги по жизни

крест мой пронести!

2008-2009

***

Нас было много на челне:

Иные парус напрягали,

Другие дружно упирали

Вглубь мощны вёслы.

А. Пушкин «Арион» (1827)

В тумане наскочил на рифы

Корабль, что в трюмах вез вино.

В то время заменяли мифы

В кают-компаниях кино.

Сюжет в спецхран сослали с грифом:

«Секретно!».

Автора – в ГУЛАГ.

Он был – не враг.

Погиб от тифа.

И было так –

Не столь давно.

1996

Монолог бронзового Пушкина

В надежде славы и добра

Гляжу вперед я без боязни:

Начало славных дней Петра

Мрачили мятежи и казни.

А. Пушкин «Стансы» (1826)

Как от проказницы Зимы,

Запремся также от Чумы.

Зажжем огни, нальём бокалы.

Утопим весело умы

И, заварив пиры и балы,

Восславим царствие Чумы.

А. Пушкин «Пир во время Чумы» (1830)

И долго буду тем любезен я народу.

Что чувства добрые я лирой пробуждал,

Что в мой жестокий век восславил я свободу

И милость к падшим призывал.

А. Пушкин «Я памятник себе воздвиг нерукотворный»  (1836)

В надежде славы и добра

Гляжу в ваш век я без восторга:

Закат в нем славных дней Петра,

Пошла за грош Россия с торга.

Чубайс – герой, не Кочубей.

Из крох пир справил воробей –

Банкир, став важной птицей ныне.

Давно зимуют на чужбине

Отчизны лучшие умы.

Теперь в стране сезон чумы.

Пройдет и это. Дни сотрут

Кошмары, ранящие душу.

Ваш, воробьи, покой нарушу.

Гость каменный, я рядом, тут.

И тем любезен я народу,

Что даже в мерзкую погоду

Здесь вашу стерегу свободу.

Уж много лет дружу с тоской.

Хочу, потомки, слышать снова,

Когда вернусь я на Тверской,

Звон колокольный из Страстного.

Мне пышный юбилей не мил

И почестей властей не надо.

Живу в сердцах, всегда в них жил.

И это – высшая награда.

1999

Русское Зарубежье

Русское Зарубежье.

Кто же развёл-то нас?

В этом инобережье

Разве другой Парнас?

Разве иные корни

Или другая речь?

Белое числят чёрным?

Нечего им беречь?

Или за все платили

Совестью наперед?

Родину прокутили,

Предали свой народ?

Нет там той неба сини?

Птиц так не ждут они,

Что, побывав в России,

Им, поэтам, сродни?

Душу народа разве

Можно ль, достав, разъять?

Что отчужденья? Казни,

Коль не хотим понять...

Русское Зарубежье.

Знаем ли имена

Тех, кто уехал прежде?

В чем поэтов вина?

Если и пел кто: «Боже...

Боже, царя храни!..»

В Праги, Парижи всё же

Дух нёс своей страны.

Образ её жил в сердце:

Русский размах, полёт...

В тесных кварталах скерцо

Как свой воспеть народ?

Русская песня шире –

Волга иль Енисей.

В том, чуждом сердцу мире,

Друг нашелся ль верней?

Русские есть поэты

(Место рожденья – там).

С детства души задеты –

Боль в них к отцов местам.

Отпрысков эмигрантов,

Ливших по-русски грусть,

Чла ль за своих талантов

Родина предков – Русь?

Тем, кто уехал позже,

Тоже не повезло.

Им, без Отчизны («БОМЖам»?!),

В спины смотрели зло.

Сколько летело брани

В адрес иных имён –

Поздних «врагов» и ранних.

Сон? Не кошмарный ль сон?

Нету уж злобы прежней.

Русское Зарубежье

В профиль знать и анфас.

Русское Зарубежье,

Ты прорастаешь в нас.

1986

Кобра

Только змеи сбрасывают кожи,

Чтоб душа старела и росла.

Мы, увы, со змеями не схожи.

Мы меняем души, не тела...

Н. Гумилев «Память»

Коброй сброшенную кожу

Я решился натянуть.

И теперь любой прохожий

Уступить готов мне путь.

Кто-то низко поклонился:

Для него теперь я – власть!

А вчера ещё стремился

Очернить, помочь упасть.

Кто-то всучивает душу –

Не торгуясь, лишь бы взял.

А в придачу также уши:

Чтобы я про всех всё знал.

Кто-то есть при мне не смеет:

«После вас лишь, после вас!»

Кто-то, ближе став, наглеет:

«Эй, он занят! Сгиньте с глаз!»

Несть числа их заявленьям:

«Кобра – лучшая змея»

И, застыв в оцепененье.

Отложил бросок свой я.

Как ужалить их хотелось

Иль до смерти напугать!

Я б убил желанье лгать.

Привечал б талант и смелость!

Не чета им – змеелов.

Ждал его. Он не явился.

Мне б не пел он лживых слов.

С ним сразясь, вдруг покорился б.

В «Книгу красную» и он,

Видно, будет занесен.

А нарушится баланс:

Кобрам – воля, страшный шанс!

Нет, душа, ты неизменна!

Человек я – не змея!

И из кожи, как из плена,

Прочь скорее, плоть моя!

Всяк оброненную кожу

Пнет теперь ногою всласть.

Сами фюреров мы множим.

В грязь – экс-власть! Час тяжек – пасть...

Передумал и вернулся.

Кожу вмиг в костре спалил:

Коброй чтоб не обернулся

Тот, кто зло в душе копил.

1992

Рябина

Памяти ашхабадского поэта Вадима Зубарева

Рязанщина не знает сына:

Он жил вдали. Зачем ты, весть?!

Ещё не время нам прочесть

Посмертный сборник – «Осенины».

Куда цветы мне отнести?!

Ещё пескам, снегам мести...

Ещё не склевана рябина.

Еще кровинкам жить на ветке.

Ещё в заложниках быть птиц.

Так нам, томясь, ждать вести редкой

Из-за придвинутых границ.

Ещё на фото близких лица

Не омрачает тень разлук.

Ещё день зимний в душах длится.

К весне повернут солнца круг.

1998

***

Ашхабаду поклонюсь.

И о близких помолюсь.

Улетает, словно птица,

Вдруг нахлынувшая грусть.

Здравствуй, древняя земля!

Здравствуй, отчина моя!

Помню я об Ашхабаде.

Помнят здесь ещё меня.

Здесь отца земной предел.

Мне в житейском море дел –

Лоция отца уроки.

Сколько в жизни он успел!

Вновь могу обнять я мать.

Столько нужно ей сказать!

Кто придумал расставанья?

Очень трудно уезжать.

Ашхабаду поклонюсь.

И о близких помолюсь.

Улетает, словно птица,

Вдруг нахлынувшая грусть.

2008

***

Не иммигрант, не иностранец

В своей стране.

Не беженец. Духовно в Стане

Кто близок мне?!

И веет холодом и грустью

Издалека.

Всё дальше друг от друга к устью

Рек берега.

На реках, реках-то заторы…

Горбами лёд.

Когда же кончатся раздоры.

Весна придет?

Где отчее? Чужие лица,

Чужая речь.

О, Боже, помоги молиться,

Страну сберечь…

1994, 2009

***

В берёзовой почке

Заложены гены берёз.

И трепетный почерк

Весны. И поэзия гроз.

И речка. И ивы.

И зорька. И свет от стволов.

И ветра порывы.

И песенка эта без слов.

И тракторы в поле.

И солнечных борозд лучи.

Деревня на взгорье.

И небо, что рядом почти.

И гул самолёта

Над рощей. И птиц голоса.

Волшебное что-то.

В мир почка открыла глаза.

1987

Берёза

Маме

Боль берёзе не унять –

Пригорюнилась опять.

Не сдержать берёзе слезы.

Никому и невдомёк,

Как он горек,

Как он горек,

Как он горек, сладкий сок.

Боль берёзы не понять,

Если сердцем не принять.

Подойди и ствол погладь,

На пригорке рядом сядь.

Белоствольная берёза,

Как седая наша мать.

Поддувает ветер в спину,

Шаль поправила опять.

Много-много хочет сыну

Рассказать при встрече мать.

Только вновь явились слёзы.

Как ждала тебя она!

Плачет старая берёза.

А вокруг нас – тишина.

1987

***

Сердцу лишь слышать дано

Голос далеких светил.

В полночь открыто окно.

Тихо на Млечном пути.

Сказки пленительны сна.

Но ненадежен тот мост.

Не отходи ж от окна!

Слушай мелодию звезд.

Это мгновенье – одно!

Ты его не упусти.

В полночь открыто окно.

Тихо на Млечном пути.

Тихо на Млечном пути.

В полночь открыто окно.

Голос далеких светил

Сердцу лишь слышать дано…

2009

***

Ты – близка и далека,

Словно лучшая строка.

И добра ты, и строга,

Словно лучшая строка.

Я смотрю тебе во след.

Мой романс ты, мой сонет.

Явь и мимолетный сон.

Радость и душевный стон.

***

Простите меня, черновые,

Что я вас сегодня отверг.

Вы, дерзкие и живые,

Явились, строчки в четверг.

В субботу и воскресенье

Вы нравились мне пока.

Но замысел – землетрясенье.

И вот покачнулась строка.

За нею – другая... Словом,

Строфы разрушился дом.

Вы были началом, основой

Того, что родилось потом.

И жизнь, и поэзия –

айсберга пик.

Как с первой любовью

ты схож, черновик.

***

Но лишь божественный глагол

До слуха чуткого коснется,

Душа поэта встрепенется,

Как пробудившийся орел.

А.С.Пушкин «Поэт» (1827)

Стихи приносят очищенье

От всех невзгод, от всех обид.

Душа и рвется, и болит.

В стихах восторг и тень сомненья.

И будет день, придет мгновенье.

Тот светлый миг не упусти!

Рождается стихотворенье.

В нем – не убий!

Пойми!

Прости!

Амфора

Теки, вино, струею пенной

В честь Вакха, муз и красоты!

А.С.Пушкин «Торжество Вакха» (1818)

Был амфоре дивной,

Лежавшей в глубинах морских,

Доверен, как тайна,

Поэта безвестного стих.

Полжизни ученый

Отдал и сей стих был прочтен.

Смысл вечен, прекрасен:

«Люблю! Красотой опьянён…»

А пена морская,

Сменившая пену вина,

На берег катилась...

Любовь пробуждалась от сна!

И к амфоре старой,

Забывшей веселье пиров,

Весь мир потянулся

Испить тех спасительных слов.