ИЮЛЬ

Вопрос о единстве нации (народа), несмотря на методичную работу официальной пропаганды, продолжает стоять перед Российской Федерацией во всей своей первоначальной остроте. Модели и проекты государственной идеологии, о необходимости которых много говорилось на всех уровнях, до сих пор отличались преобладанием внешних форм, в то время как реальные проблемы либо деликатно обходились, либо деликатно же «загонялись внутрь». Причиной этого в значительной мере является явное несовпадение предполагаемых высоких целей и нежеланиия неофициальных, но влиятельных социальных слоёв поступиться даже и малой частью своего действительного благополучия во имя этих высоких государственных целей. Единство нации (народа) предполагает, в числе всего многого прочего, принципиальное равенство основополагающих гражданских и человеческих прав и возможностей в государстве (стране, Отечестве). В ситуации, когда социальное неравенство не просто существует, но всячески обосновывается (как светскими, так и религиозными инстанциями), все рассуждения о единстве будут выглядеть неубедительными. Нравится это кому-то или нет, но на сегодняшний день в России произошла реставрация капиталистической модели развития. Многие считают это «возвратом на нормальный исторический путь» и пр., но в данном случае вопрос состоит не в этом. Россия – страна с устойчивой, религиозно обоснованной традицией преобладания духовного над материальным (утверждением нестяжания земных ценностей). В ходе реставрации капитализма, под прикрытием разнообразной демагогии, в том числе и демагогии о «возвращении к истокам», произошло на первый взгляд парадоксальное внедрение в русское сознание вполне космополитического, «дарвинистского» варианта капиталистического устройства, которое естественным образом передалось практически всем другим народам, составляющим многонациональную Россию. Равнодушие богатых и обеспеченных слоёв общества к проблемам бедных и малоимущих сограждан, стыдливо прикрываемое «точечной» благотворительностью, делает гипотетическое «единство нации» несбыточной фантазией. Государство в этой ситуации бессильно, поскольку «демократические» принципы, навязанные нашей стране в результате реставрации капитализма, не оставляют государству сколько-нибудь действенных рычагов для системной коррекции уродливой действительности. Ему остаётся только вмешиваться в наиболее взывающих, кризисных случаях, когда поднимается вопрос о социальной напряжённости… Существует также внешняя пропагандистская сторона этой актуальной проблемы, и её не следует недооценивать. Во всяком случае, на официальном уровне государство не дистанцируется от «социальности», и жизнь показывает, что этого сегодня ему пока достаточно для того, чтобы сохранить связь с народом. Но рассчитывать на то, что так будет продолжаться вечно, было бы наивно и безответственно. Чего стоит «единство», купленное частной благотворительностью и чисто пропагандистскими средствами, может стать ясно в настоящей кризисной ситуации. Действенной и благотворной мерой для государства могло бы стать усиление его внутренней роли и возможная коррекция инородных «демократических» принципов, внедрённых в общественное сознание в постсоветские годы. Во всяком случае, если в настоящее время государство не может (не имеет права?) осуществить принципы социальной справедливости в полной мере, то уж механизмов для обеспечения «социальной ответственности крупного предпринимательства» оно имеет достаточно, и эти механизмы более чем законны, как в юридическом, так и в моральном отношении…

Пока в нашей стране для всех без исключения граждан не будет основополагающих гарантий хотя бы в отношении образования и здравоохранения, действительного равенства в отношении всеобщей воинской обязанности, до тех пор разговоры о национальном единстве будут оставаться благими и не совсем искренними намерениями.  Но время торопит. Возможно, не столь отдалённое будущее потребует от России действительного единства, а не пропагандистских лозунгов. Успеем ли мы?..

Иногда случайные и малозначительные, на поверхностный взгляд, события становятся своеобразным «моментом истины», проясняющим многое важное в окружающем мире. Обывателю, деморализованному непрерывной промывкой сознания со стороны либеральных СМИ, вдруг стало ясно, что нет более значительного для его жизни события, чем безвременная кончина заокеанского поп-идола. Как минимум, неделю буквально все новостные блоки начинались с репортажей, освещающих обстоятельства жизни, смерти и, так сказать, постсмертной жизни упомянутого идола, и есть все основания предполагать, что эта тема будет разрабатываться ещё очень долго. Вряд ли в этом есть прямая злонамеренность. Атмосфера, сложившаяся на российском медийном рынке, изначально служит американо-западно-космополитическим (в самом широком смысле этого громоздкого термина) интересам, и клиническое радение российских либеральных СМИ в связи со смертью Майкла Джексона является, в сущности, частным, хотя и наиболее шумным проявлением этой, периферийной по сути, атмосферы… Есть и другие, многочисленные и менее невинные, её проявления. Только за последнее время на российском телевидении была представлена, говоря толерантно, кинопродукция, фальсифицирующая историю в ущерб интересам России. Многочисленные протесты авторитетных граждан и общественных инстанций были проигнорированы, по крайней мере, до настоящего момента… На фоне всех действительных проблем, стоящих перед страной, такое информационное поведение является, как минимум, безответственным. Требовать от нынешних медийных боссов  ответственности сегодня теоретически в состоянии только государство, да и то только в том случае, если это требование будет подкреплено соответствующими правовыми аргументами. Информационная политика должна строиться на основе прямых интересов государства и народа, под контролем, соответственно, народа и государства. Созданная недавно «Комиссия при Президенте по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России» могла бы стать в той или иной степени действенным инструментом наведения порядка в информационной сфере. Вся постсоветская история убедительно продемонстрировала, что СМИ, отданные в руки частного капитала, в строгом соответствии с «законами рынка», могут выражать только финансовые интересы своих хозяев. Эти хозяева, в свою очередь, выражают волю политических кругов и инстанций, зачастую проводящих свою линию из-за океана. Опыт государственного строительства последнего десятилетия неумолимо свидетельствует о том, что либеральные круги, потерпев поражение на идейном поле, не смирились. Они терпеливо ждут реванша, опираясь на поддержку «правозащитных организаций» и теневых, политических и экономических, структур и инстанций. Даже относительное укрепление российской государственности, национального самосознания народов России является неприемлемым для либерально-демократических сил, идейно и материально полностью зависящих от иностранных содержателей. Именно поэтому сегодня в информационном поле, традиционно считающемся вотчиной ничем не ограниченного «свободомыслия», царит атмосфера исторического, нравственного и эстетического  нигилизма, порой слегка прикрытого ритуальной благонамеренной демагогией, а также приснопамятного «пресмыкательства перед Западом» (возможно, кому-то это покажется смешным и архаичным штампом, но, увы, иначе не скажешь). Именно поэтому сегодня, в условиях продолжающегося экономического кризиса, обыватель вынужден впитывать никчемную информацию о жизни и смерти иностранных поп-звёзд и формировать свои представления об отечественной истории по лживым измышлениям сытых и циничных агентов влияния наших, говоря опять-таки  толерантно, геополитических соперников.

В отношении информационной политики государству давно пора перейти от слов к делу. Благодушные иллюзии времён «перестройки» сегодня отзываются глубокими искажениями в национальном самосознании, особенно молодых поколений. Переломить эту ситуацию можно только целевым государственным вмешательством. Пока не поздно (в который раз).