ОЛИЦЕТВОРЕНИЕ ПОБЕДЫ

Николай Головкин

Николай Головкин - публицист и эссеист, член Союза писателей России. Родился 4 ноября 1954 года в Ашхабаде (Туркмения) в семье потомственных москвичей.В печати – с 1968 года. В 1977 году окончил факультет русской филологии Туркменского государственного университета имени А.М.Горького.В 2007-2008 годах работал в пресс-службе Фонда «Андреевский Флаг» и Международной духовно-просветительской программы «Под звездой Богородицы», проходившей по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II и посвященной историческому воссоединению Русской Православной Церкви в Отечестве и рассеянии.

Он повторил подвиг своего небесного покровителя, поразившего копьем дракона: во многом именно благодаря русскому Победоносцу Георгию было уничтожено самое опасное для человечества зло ХХ века – фашизм.

Имя и судьба

Уже в самом выборе его имени сказался Промысл Божий. Будущий великий полководец родился 19 ноября (2 декабря по новому стилю; в официальной биографии неверно указывается 1 декабря, по расчету на XIX век) 1896 года в деревне Стрелковке Калужской губернии в бедной крестьянской семье Жуковых.

А 20 ноября в старинной Никольской церкви села Угодский Завод младенца крестили. Священник Василий (Всесвятский), опуская его в купель, нарек мальчика Георгием в честь святого великомученика и победоносца Георгия, память которого отмечается 26 числа того же месяца.

В 13 лет Георгий уже был готов на самоотвержение: не задумываясь, кинулся в пылающий от пожара дом, чтобы вытащить оттуда своих односельчан – больную старуху и детей.

Господь сохранял Жукова для великих дел. В 1918 году по Промыслу Божиему волостной врач Николай, сын священника, крестившего Жукова в жизнь вечную, спас ему жизнь земную, когда тот дважды болел тифом – сначала сыпным, затем возвратным. Сам же Николай стал жертвой этой болезни.

Еще с детских лет большое влияние на формирование мировоззрения будущего полководца оказывали окружавшие его простые русские люди, которые приобщили его к таким христианским ценностям, как любовь к ближнему, гостеприимство, нищелюбие.

Не затерялся Жуков и в Москве, куда перебрался подростком. Всем, данным ему от Бога: умом, талантом, силой, любовью к людям и Отечеству – Жуков сумел распорядиться рачительно, как в евангельской притче о талантах.

И, видя его усердие, не оставляли Георгия Константиновича своим попечением по велению Божиему небесный покровитель – великомученик и Победоносец Георгий и ангел-хранитель.

Встретив его однажды в первопрестольной на дне рождения у общих знакомых, писатель Михаил Булгаков сказал: «Чеховская фамилия… Книгочей… Большое будущее».

Целеустремленность, усердие, воинский дух даровали Георгию Константиновичу его небесным покровителем. А выбор профессии и то, что он стал великим полководцем, маршалом Победы, было, очевидно, предопределено: ведь имя таинственно связывает человека с «его» святым.

Вот что об этом совпадении думали и писали маршалу Жукову советские люди: «Дорогой Георгий Константинович! Когда Берлин взяли, недаром Георгия Победоносца день на Пасху был. День вашего ангела! Старинный русский праздник. Как бы хотелось ваши именины устроить на этот день. Георгий Победоносец дракона уничтожил, и вы, Георгий, уничтожайте драконов нашей жизни – гитлеров и разных берий, а много их еще в России... За вас мы молим Бога каждый день – да даст Он вам здоровья, мудрость, силу на радость жизни нашей, победу над врагами».

Дочь полководца

Бережно собирает такие письма и свидетельства того, как в жизни Георгия Константиновича было чудесно явлено сотворчество сил небесных и человеческих, дочь полководца – член Союза писателей России Мария Георгиевна Жукова.

Это ее великая заслуга в том, что она сумела разыскать первоначальную рукопись мемуаров маршала Жукова, исковерканных цензурой. Мемуары увеличились более чем на четыре печатных листа – это свыше 100 машинописных страниц. В результате подлинные взгляды великого русского полководца сохранены для потомков: в издательстве АПН вместо двух вышли в свет три полновесных тома.

«Я скоро умру, но с того света я буду наблюдать за тобой и в трудную минуту приду», – сказал 16-летней Маше отец, чувствуя приближение неотвратимого конца. Только спустя годы Мария Георгиевна осознала, что этими (странными, как ей тогда казалось) словами посеял отец в ней веру в вечную жизнь души.

По ее словам, «казалось, что все уже выжжено, вера уничтожена. Известная личность уже грозилась “показать последнего попа”. И, тем не менее, эта связующая нить, очень тонкая, невидимая, протянулась к нам. И тот расцвет, который происходит в духовной жизни России сейчас, думаю, обязан во многом тому, что наши родители смогли в такой форме, которая была приемлема именно тогда, в те годы, передать нам веру».

Лишившись отца 17-ти лет, Мария Георгиевна осознала, что главная задача жизни – «работа над папиными архивами и книгой, которую он поручил мне написать. Незадолго до смерти, видимо, понимая, что конъюнктурные писаки переврут всю его жизнь, папа завел со мной разговор о том, чтобы я, когда вырасту, изучила все его архивы, дневники, письма и написала правдивую книгу».

Мария Георгиевна любит вспоминать случай, рассказанный ее сестрой Эллой Георгиевной. Однажды Георгий Константинович читал книгу о Суворове, которого почитал и у которого учился всю жизнь, и вдруг сказал дочери Элле: «Ну-ка запиши!». И прочитал известные слова Суворова: «У этого наемника-историка два зеркала: одно, увеличительное, – для своих и другое, уменьшительное, – для нас. Но потомство разобьет вдребезги оба и выставит свое, в котором мы не будем казаться пигмеями». Тогда Элла Георгиевна не поняла, зачем отец обратил ее внимание именно на эти слова, но потом, когда прошли годы и маршал Жуков пережил клевету, унижения, ложь, они стали понятны: ведь его, да и не только его, старались и по сей день стараются сделать пигмеем.

«Он говорил, – отмечает Мария Георгиевна, – словами Суворова о себе, верил, что потомки оценят его дела правильно и история все расставит по своим местам».

Мария Георгиевна – автор двух книг об отце, вышедших в издательстве Сретенского монастыря – «Маршал Жуков. Сокровенная жизнь души» (1999) и «Маршал Жуков – мой отец» (2004), в которых перед читателем предстает живой образ непобедимого полководца. В этих книгах она «попыталась показать отца не столько полководцем (об этом написано много), сколько показать его душу, душу человека верующего». По словам Марии Георгиевны, «мало кто знает, что у отца действительно была сокровенная жизнь христианина. Жизнь, которая в ХХ веке была особенно сложна и сокрыта от глаз людских».

«Моя книжка-очерк об отце “Маршал Жуков. Сокровенная жизнь души”, – пишет дочь полководца, – вышла в свет в 1999 году – к 25-й годовщине со дня его кончины. Дату эту никто из официальных властей не собирался вспоминать. Но милостью Божией в памятный день в храме Христа Спасителя (в нижнем Преображенском приделе) Святейший Патриарх Алексий II совершил панихиду по «приснопоминаемому воину Георгию». Это была первая панихида, отслуженная Предстоятелем нашей Церкви в главном храме страны и собравшая много верующих людей.

Знаменательно было и то, что отец ходил на службы в храм Христа Спасителя в ранней юности. Перед панихидой Его Святейшество произнес проповедь, в которой, в частности, сказал: “Пройдут десятилетия и века, но память о его подвиге будет сохраняться в благодарном сознании наших соотечественников”».

«Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу»

Сегодня чаще пишут, увы, о противоречивой натуре Жукова. Реже – о том, что всю жизнь Георгий Константинович старался помогать нуждающимся, никому не говоря об этом.

Откуда это взялось? Конечно же, из той православной среды, которая его вырастила и воспитала.

По словам дочери полководца, ее легендарный отец был верующим, но старался этого не афишировать. Вот что написал в связи с этим в письме к Марии Георгиевне известный старец – архимандрит Кирилл (Павлов), бывший фронтовик, участник Сталинградской битвы: «Все русские люди любят Георгия Константиновича как национального героя и ставят в один ряд с Кутузовым и Суворовым... Душа его христианская... Это видно по плодам его жизни и поведения. Его порядочность, человечность, общительность, чистота жизни возвысили его, и Промысел Божий избрал его быть спасителем России в тяжелую годину испытаний».

О том, что Георгий Константинович действительно не был атеистом, а в его жизни чудесно явлена Божия помощь, свидетельствуют многочисленные факты, собранные Марией Георгиевной.

Разве не чудо, что унтер-офицер, который прошел всю Первую мировую войну, заработав два Георгиевских креста за храбрость, несколько раз раненный и контуженный (после чего одно ухо не слышало), пережив два дознания, не попал после службы в царской армии в ГУЛАГ?!

Разве не чудо, что после октябрьского переворота он почти полвека прослужил в Красной (Советской) армии, дослужившись до маршала, и многочисленные «чистки» не помешали ярко проявиться его таланту гениального военачальника?!

И как человек, который повышал голос на Сталина, не был тайно убит в каком-нибудь подъезде? Как он после окончания войны не погиб под пудом сочиненных на него доносов? Как заставил всех с ним считаться после смерти Сталина?

В книге «Маршал Жуков. Сокровенная жизнь души» Мария Георгиевна рассказывает о таком очень важном свидетельстве верующей души Жукова: «Лет пять назад было опубликовано мое “Письмо отцу”, в котором имелись такие строки: “Семилетней девочкой повез ты меня в Троице-Сергиеву Лавру. Из памяти стерлись подробности той поездки, но помню, что был большой церковный праздник. Так впервые я побывала у преподобного Сергия. Потом ты рассказал мне, как Дмитрий Донской сражался на Куликовом поле, а преподобный Сергий благословил его, сказав: “Ты победишь”. Я иногда задумываюсь, кто же был тем Сергием, шепнувшим тебе в страшные дни 1941-го: “Ты победишь”? Откуда ты черпал уверенность в победе? Когда многие пали духом, ты, не колеблясь, сказал: “Москву мы не сдадим. Костьми ляжем, но не сдадим”».

И вопрос: «Кто же был тем Сергием?» – не остался без ответа. Таким человеком, как стало недавно известно, был последний оптинский старец Нектарий.

В 1923 году Оптина пустынь была закрыта. Отец Нектарий переехал в село Холмищи в тридцати верстах от Козельска. Он жил в доме крестьянина Андрея Ефимовича Денежкина. До самой смерти старца посещали люди. Знаменательно, что патриарх Тихон многие вопросы решал, советуясь с ним.

После смерти старца в 1928 году хозяин вместе с семьей был репрессирован, дом же богоборцы сровняли с землей.

О том, как приезжал к старцу Жуков, бывший тогда командиром кавалерийского полка, рассказала дочь хозяина дома, где жил отец Нектарий, Екатерина Андреевна Денежкина (ныне покойная). Это было примерно в 1925 году. Подробности этих встреч (по некоторым свидетельствам встреча была не одна, будущий маршал приезжал несколько раз, оставался даже ночевать) для нас пока тайна. Может быть, мы когда-нибудь узнаем их, если Господу будет угодно. А пока что, по милости Божией, стало известно, что прославленный в лике святых последний оптинский старец Нектарий благословил Жукова, сказав, как вспоминает Екатерина Андреевна, что везде ему будет сопутствовать победа. «Ты будешь сильным полководцем. Учись. Твоя учеба даром не пройдет»».

А как объяснить, если не помощью Божией, недюжинные способности маршала, проявившиеся во время битвы под Москвой, когда маршал Жуков не спал одиннадцать (!) суток, но оставался бодр и решителен? Кстати, в канун этой легендарной битвы Георгий Константинович присылал в Наро-Фоминский район на армейской машине священника, окрестившего местных детей.

Во время войны несколько раз он был на грани гибели. Но милостью Божией Ангел-Хранитель и святой великомученик и Победоносец Георгий не оставляли его.

И, конечно, Матерь Божия, Казанский образ которой маршал Жуков возил с собой по всем фронтам, помогала ему в деле защиты Отечества. Этот факт подтверждал почивший несколько лет назад старец – архимандрит Иоанн (Крестьянкин). В Киеве есть чудотворная икона Божией Матери Гербовецкая, которую Жуков отбил у фашистов.

Перед началом ответственных операций он не забывал говорить: «С Богом!». Мария Георгиевна приводит описание такого случая: «Под Сталинградом это было, в разгар немецкого наступления со стороны Дона. Наши войска держались на Дону сколько могли, но уже стали истекать кровью. Нет больше сил держаться: кто в окружение попал в степи между Доном и Волгой, кто погиб. А кто остался жив, к городу начали отходить. А немцы наседают, уже к Волге вышли и город вот-вот захватят. В Москву пошли тревожные телеграммы: “Стоим, но не уверены, что удержим. Просим помощи”.

Сталин вызвал с Западного фронта Жукова. Тот ознакомился с обстановкой, донесениями штабов и предложил Ставке свой план: организовать отвлекающий удар по немцам с северной, степной стороны. Немцы вынуждены будут отбиваться, перебросят часть сил, сосредоточенных для штурма города, и сталинградцы успеют подготовиться к обороне.

Прилетел Жуков в сталинградские степи, а тут неразбериха, войска смешались, командиры иные за Волгу уходить намерились: потом, мол, соберемся с силами, отберем город назад у немцев. “А что солдаты думают? – спрашивает Жуков. – Вы с ними говорили?”. Молчат. Глянул он строго на генерала, командующего группой, – и на передовую.

Пришли в боевые порядки одного стрелкового полка. И увидел Жуков иконку на бруствере солдатской траншеи, на позиции пулеметного расчета. Солдаты в траншее готовились к бою, а Пресвятая Богородица смотрела на них с иконы, прилаженной к горке глинистой земли. Командир полка, командир дивизии кинулись было извиняться – мол, недоглядели. Замполит кинулся к брустверу.

Жуков взглянул на них, махнул рукой, как делают, когда человеку бесполезно что-то говорить: “Эх, вы...”. И пошел к солдатам, узнал, что сержант с женой, оба воронежские, из деревни Тимонинской, перед войной иконку в церкви освятили... Жуков пожал его крестьянскую руку.

А в ноябре, перед началом победного контрнаступления, когда землю сотряс первый залп мощной артподготовки, негромко сказал: “Ну, с Богом...”».

А разве не Промысел Божий в том, что почти окончательно со страшным фашистским драконом покончили 6 мая 1945 года, в день святого великомученика и Победоносца Георгия? День этот совпал в том победном году с православной Пасхой, и это воочию явило торжество Жизни над смертью.

И акт о безоговорочной капитуляции Германии Господь судил подписать маршалу Георгию Жукову, и исторический парад Победы на Красной площади принимать.

Святого великомученика и Победоносца Георгия на иконах изображают верхом на белом коне. И маршал Жуков, как всем известно, принимал парад Победы на белом коне. Так приказал Сталин: конь серебристо-белой масти с древнейших времен символизировал победу и славу.

Однако в манеже Министерства обороны, где подготавливали для этого торжества лошадей, коня белой масти не нашлось. Жеребца по кличке Кумир отыскали в кавалерийском полку КГБ.

Жуков был отменным кавалеристом. Но, тем не менее, по утрам приезжал в манеж тренироваться. На виду у всей страны нужно было красиво и крепко сидеть в седле, строго соблюдать темп движения, точно выполнить график объезда войск, уметь остановить коня в строго определенном месте и после приветствия мгновенно двинуться дальше не рысью и не иноходью, а манежным галопом в такт военному оркестру.

Историки свидетельствуют, что прославленные полководцы Великой Отечественной войны старались избегать подобных конных дефиле. Рокоссовский, другой участник исторического парада, прекрасный наездник, признавался, что ему «лучше два раза в атаку сходить, чем выезжать на Красную площадь на парад».

Маршал Победы, как мы видим на кадрах кинохроники, со своей задачей справился отлично.

«Он положил руку на сердце русского солдата и изучил его биение», – так сказал когда-то о Суворове Денис Давыдов. Эти же слова с полным правом можно отнести и к Жукову, который продолжал традиции великих русских полководцев.

«Однажды мне показали солдата-артиллериста, с которым маршал Жуков ел из одного котелка кашу, – вспоминает военный историк Светлишин. – “Неужели правда?” – спросил я бойца. “Обычное дело, – заверил меня пожилой солдат. – Подошел, присел рядом на станину орудия, расспросил о доме. Ну-ка, говорит, попробую, чем моих орлов кормят! Адъютант подал ложку”».

«Надо отдать должное руководству страны, которое воздвигло такого гениального полководца, как Жуков, – говорил в одной из проповедей архимандрит Иоанн (Крестьянкин). – В прежние времена Господь воздвигал для России Суворова, Кутузова. В наше время – Георгий Жуков. Это была милость Божия. Мы обязаны ему спасением».

А вот важный эпизод последних лет жизни маршала, в то время незаслуженно опального. В нем, как в капле воды, отразились органическая связь патриотизма русского воинства, его вождей и русского Православия. Слово генералу Алексею Митрофановичу Зазулину, рядовому в годы войны, впервые увидевшему маршала Жукова (они дружили в последние годы его жизни) лишь на параде Победы: «Я получил от вновь избранного Патриарха Пимена пригласительные билеты для Георгия Константиновича и Галины Александровны (второй супруги полководца) на церемонию вступления на Патриарший Престол вновь избранного Патриарха. Но Галина Александровна смогла пойти с дочерью Машей только на духовный концерт, который состоялся в Консерватории им. П. И. Чайковского.

Во время перерыва Галина Александровна подошла к Патриарху Пимену, от имени маршала Г. К. Жукова и себя лично поздравила его с избранием на этот высокий пост и тут же попросила Святейшего Патриарха Пимена помолиться за здоровье Георгия Константиновича. Что он вскоре и совершил. Запись этого духовного концерта в честь вступления Патриарха в должность была оформлена на двух пластинках, и я быстро доставил их маршалу Жукову. Он несказанно обрадовался этому подарку и тут же любезно попросил меня сделать подпись на этом подарке. Я несколько сопротивлялся этой просьбе, считая слишком уж большой честью подписывать такие подарки маршалу. И все же его настойчивой просьбе я уступил и сделал такую надпись: “Маршалу Жукову Г. К. от солдата Зазулина А. М.” Маршал заулыбался, поблагодарил и остался доволен. Он сказал мне: “Теперь, Алеша, я смогу спокойно и с удовольствием слушать этот духовный концерт”. При этом Галина Александровна добавила: “Мы с Георгием Константиновичем не раз послушаем этот прекрасный концерт”».

Русский Победоносец Георгий – с нами!

Тысячелетнее противоборство добра и зла, войны и мира, света и тьмы продолжается.

Сегодня вновь встает вопрос, как сохранить Россию. И снова вспоминаются славные имена, великие деяния и ратные подвиги прошлого.

На излете века XX, к 50-летию великой Победы и 100-летию маршала Жукова, в Москве почтили память сразу двух Георгиев – воинов небесного и земного.

На Поклонной горе вознесся белокаменный храм в честь великомученика и Победоносца Георгия, построенный на пожертвования ветеранов-фронтовиков.

А на Манежной площади установлен один из самых известных памятников маршалу Жукову – конная статуя.

Памятник Жукову сначала планировалось установить на Красной площади перед Историческим музеем. Но чиновники от культуры категорически воспротивились этому: Красная площадь-де находится под охраной ЮНЕСКО как памятник истории и культуры мирового значения и ее облик не подлежит «изменениям и дополнениям».

Скульптуру установили на Манежной площади, с которой, выходит, «ноу проблем». Этот монумент напоминает нам теперь и о его недавно почившем авторе – великом русском скульпторе Вячеславе Михайловиче Клыкове.

Легендарный маршал явлен на пьедестале в зените славы и величия, принимающим парад Победы 24 июня 1945 года. Бронзовый Георгий Жуков вызывает прямые ассоциации со святым великомучеником и Победоносцем Георгием, изображение которого помещено в основании монумента.

«Мне хотелось передать образ полководца, который, как бы натянув поводья, принес победу, попирая фашистские штандарты, к стенам древнего Кремля, – сказал в одном из интервью Вячеслав Клыков. – На параде в 1945-м у Жукова был конь арабской породы, отличавшийся бесподобным изяществом, легкостью. Эту легкость мне и хотелось передать, показать мерный ритм парада Победы: конь шагает и попирает фашистские регалии…».

Хорошо помню, как тогда же, в 1990-е, рядом с памятником Жукову разверзся огромный котлован. «Новорусский» и иже с ним бизнес, наживший неправедные средства на приватизации государственной собственности и других аферах, «отмывая» эти средства, хищно вгрызался в исторические недра Москвы.

После канувших в Лету пресловутых «строек коммунизма» шла «стройка дикого капитализма» – первого подземного торгового центра для новой «элиты». Центра поистине сатанинского, где на страстях людей к «модным шмоткам», азартным играм «навариваются» теперь, когда он уже построен, новые и новые деньги.

Маршал казался стоящим на краю бездны…

Бронзовый всадник, напоминающий и о его небесном покровителе – Георгии Победоносце, и об историческом параде Победы, бросал вызов новому времени. Монумент словно отвернулся от Красной площади, где в 1945 году был триумф русского духа, где у кремлевской стены в 1974 году похоронили прах опального полководца, хотя сам он просил похоронить его по православному обряду, в землю, ни в коем случае не сжигать. Но, по словам Марии Георгиевны, «тогдашние наши правители, несмотря на то, что семья обращалась с просьбой уважить последнюю волю отца, тем не менее, сожгли его. Я думаю, это лишний раз доказывает, насколько отца не любили именно те люди, которые были враждебны русскому духу, враждебны Православию».

В своей земной жизни Георгий Константинович старался сам принимать решения. И теперь, бронзовый, словно разгневанный теми шумными шоу, которые проходят на главной площади страны, рядом с «кремлевским погостом», покинул это святое место. Не мавзолей, а памятник Жукову должен бы, на мой взгляд, стоять здесь веки вечные!

А может быть, это и символично, что маршал Победы придержал своего коня в двух шагах от Красной площади, на которой во все века решалась судьба державы?!

Тогда, в 1990-е, замерев в минуте молчания возле памятника Жукову, я подумал: он по-прежнему с нами, помогает удерживать Россию от новых падений и бед. Как и другие легендарные русские полководцы, которые спасали и, верю, продолжают спасать наше Отечество, Жуков по-прежнему в пути, он готов вновь постоять за Россию.

Безнравственность «великой» стройки на Манежной площади, в самом центре Москвы, была в том, что в те годы людям месяцами не выплачивали зарплаты, начинались трагические события в Чечне. А вскоре Россию в новой необъявленной войне стала заливать и кровь безвинных жертв многочисленных терактов в Москве и регионах. Были такие злоумышления и в построенном торговом комплексе на Манежной площади, и рядом с гостиницей «Националь».

Вновь и вновь мысленно вижу через минувшие десять с небольшим лет тот трагический образ полководца, каким Жуков предстал мне в 1990-е: русский Победоносец Георгий удерживает Россию на краю бездны.

Сегодня, увы, находятся политики, историки и публицисты, которые оскорбляют святую память народную об этом великом человеке. Все эти злопыхатели или вообще умалчивают о роли маршала Жукова в победе над Гитлером, или, принижая полководческий гений Георгия Константиновича, ссылаются на его «кровожадность», «нелюбовь и пренебрежение к русскому солдату»: мол, побеждал, заливая поля сражений реками крови.

Бог им судья! Маршал-христианин, верю, давно уже предстоит перед Господом и молится за нас, грешных. Он молится за всех: и тех, кто чтит его память, и тех, кто пытается ее осквернить и, как знать, может, своим либерализмом благоприятствует пролитию крови в развязанной антинародной войне, войне без линии фронта.

По промыслу Божиему, благодаря освободившейся от уз Русской Православной Церкви, благодаря наследникам маршала Жукова, которые есть и будут в наших Вооруженных Силах и в нашем обществе, Россия выжила.

Близится ли час новой долгожданной победы над очередным смутным временем? И сколько еще будет обманчивых затиший между «боями местного значения», пока забрезжит на горизонте заря триумфа над драконом, который на сей раз по-воровски – тихо и незаметно! – вполз в наш дом, в нашу Россию?!

Бог весть! Ясно лишь, что цена этой победы многократно превышает те «огромные жертвы», которые приписывают русскому Победоносцу Георгию.

А пока наше Отечество мужественно продолжает противостоять силам зла, лютой нелюбви к великому православному этносу, столь много делающему для обогащения (и в прямом, и в переносном смысле) мировой цивилизации.

Путь к духовному возрождению России и на этой основе – к возвращению ее несколько девальвировавшегося статуса великой державы, увы, по-прежнему тернист, многотруден. И все же вновь и вновь повторяю слова святителя Иоанна Златоуста: «Слава Богу за все!»