НА ВСЕХ ОДНА ПОБЕДА, ИЛИ У КАЖДОГО СВОЯ?

Владимир Козырьков

Владимир Козырьков родился в 1951, кандидат философских наук, доктор социологических наук, профессор, зав.кафедрой социологии культуры и духовной жизни факультета социальных наук ННГУ им. Н.И. Лобачевского. Автор более ста научных работ по проблемам философии, культурологии и социологии.

К 65-летию ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ

20.04.10 Можно ли оценить Победу, которая была одержана 65 лет назад, как с позиции тех, кто одержал ее, так и в духе современного отношения к Победе? Попробую утвердительно ответить на этот вопрос, хотя понимаю, что в сама эта попытка в настоящее время всегда будет содержать некоторый диссонанс, так как две эти позиции нередко приобретают взаимоотрицающий характер. 

Действительно, соединить два вида духовного опыта, участников войны и живущих в новой России, чрезвычайно трудно, о чем говорит история последних десятилетий. Но без определенных усилий к такому синтезу, без выработки нового, объединяющего духовного опыта нам не удастся в будущем совершить ничего более великого, чем то, что было совершено нашим народом в недавнем прошлом.

Предлагаемый текст не претендует на какую-то философию Победы. Это, скорее, опыт прозаического обобщения и более внимательного рассмотрения того, о чем в большей мере принято говорить поэтически или торжественно на официальных мероприятиях. Одновременно это опыт социально-гуманитарной экспертизы в том ее понимании, которое мне уже приходилось раскрывать в печати и в информационной сети (См., например: Козырьков В.П. Гуманитарная экспертиза, современная культура и гуманизм // http://www.4cs.ru/materials/wp-id_824/).

В чем величие победы?

Победа была Великой. Победа, которая все дальше и дальше удаляется от нас. Для кого-то она и вовсе исчезла за историческим горизонтом.

В то же время мы привыкли слышать, что большое видится на расстоянии. И часто эта простая истина подтверждается. Но чтобы увидеть на расстоянии, как известно, надо иметь хорошее зрение. Тем более, если это расстояние во времени, а не в пространстве. А время российской истории насыщено такими многообразными, сложными и противоречивыми событиями, что часто непросто через них рассмотреть что-либо далекое. И не только событиями, но даже сменой общественного строя. Чтобы что-то увидеть, здесь нужно особое зрение, которое, как говорится, позволяет за деревьями увидеть лес.

И если способности к такому зрению нет или человек вооружился камерой обскурой, то все в истории ему представляется в затуманенном и перевернутом виде. В результате такой социально-оптической операции победа, которую мы отмечаем 9 Мая, осталась одной победой. Все другие победы, даже в далеком прошлом от самой победы, свергнуты с пьедестала. В том числе и те победы, которые были достигнуты благодаря победе в 1945 г. Они не только свергнуты, но и превращены в поражения. Победа осталась единственной.

И поскольку победа осталась единственной, она стала не просто победой, а какой-то безымянной и символической победой. И чем дальше мы сейчас удаляемся во времени от этого события, тем она становится все более великой, обозначаемой Победой с большой буквы. Победу так возвеличивают, что утрачивается понимание ее реального величия.

С другой стороны, она стала более великой в силу того, что осталась исторически одинокой. И поскольку общество не может существовать без движения к победам, то ее величие еще более выросло. Она вобрала в себя все другие возможные и невозможные маленькие победы, если даже в реальности их и не было, поскольку утратилась определенность в том, кто же был победителем в 1945 и остался таковым через 65 лет.

И все же, несмотря на все внутренние сомнения и политические колебания, она стала еще более великой Победой потому, что мы ее не уступили, не отдали тем, кому не нравится наша Победа. Сдали многое в недавнее время и согласились на многое, но с утратой Победы не согласились и ее не сдали. Следовательно, она того стоила. Этим она и стала более великой.

Однако для тех, кто вооружился камерой обскурой или смотрит в перевернутый бинокль, Победа становится все незримей и, наконец, уходит в бесконечность, в которой все исторические события последних веков становятся в один временной ряд перед Величием новой социальной и политической элиты. Она приобрела новую мерку в оценке не только настоящего, но и прошлого. Мерку, которая не имеет временной шкалы, поэтому перед новой элитой «все кошки серы», если они не ловят мышей. Вряд ли нужно пояснять, что имеется в виду.

Чем же она не нравится тем, кто ее не признает и хочет от нее отказаться? И что они видят в ней через новую социальную оптику?

Куда уходит Победа?

Есть такие, кто видит Победу, даже понимают ее величие, но считают, что такую победу мы не могли совершить. Почему? Слишком уж она для нас великая. Поэтому, якобы, «этот народ» недостоин великой Победы. Действительно, глядя на народ, который сейчас терпеливо переносит крайне тяжелое, прямо скажем, критическое для жизни состояние, трудно поверить, что он мог совершить великий подвиг. Совершить то, чего не смогли совершить сильные, богатые и цивилизованные европейские народы. Такая Победа достойна лишь процветающей страны. Например, США. Не случайно же немало американцев считает, что нацистов победили именно они. Кто же еще, если они самые сильные? Кто-то даже договорился до того, что победителем объявил немецкий народ.

А если и победила наша страна, говорят другие, то неправильно, самоубийственно, завалив трупами половину Европы. Такая жестокая победа, делается вывод, является и не победой совсем, а проявлением диких, агрессивных инстинктов русского, советского народа, не сумевшего понять своего же блага сдаться на милость культурным немцам, научившихся воевать с большим мастерством и малой кровью. Посмотрите, дескать, на многие другие европейские государства: сдались, поэтому не было стольких жертв. Не думаю, что нужно указывать адрес этого мнения. Скажу только, что эти самые государства не только сдались, но стали помогать Гитлеру  в войне против нашего государства, увеличивая тем самым жертвы нашего народа. Так кто же тут проявил агрессивные инстинкты? Получается, что наша страна некультурно и деспотично победила, а нацисты культурно нас завоевывали и цивилизованно уничтожали. Сами понимаете, что ни о какой Победе тут и речи быть не может. К сожалению, такую оценку нашей Победы приходится встречать и среди российских граждан.

Другие утверждают, что надо было сдаться, а не подставлять свою шею под репрессивную машину сталинского режима, отмывающего себя с помощью войны. Ведь Гитлер шел освобождать СССР от большевистского режима и надеялся на легкую победу. А Сталин использовал эту войну для того, чтобы приписать победу в ней тоталитарной коммунистической партии, без руководства которой, якобы, Победа была бы невозможной. Между тем как, якобы, именно руководство компартии привело к сокрушительным поражениям в первые месяцы войны. И только возрождение русского патриотизма привело страну к победе, которая состоялась вопреки Сталину и вопреки руководству компартии.

Ну, хорошо, говорят третьи, мы победили, но это было давно… И нечего вспоминать прошлое, которым пусть занимаются историки, а нам сейчас нужно заняться мировым кризисом и своими личными делами. И добавляют: и откуда «у этих русских» такая склонность копаться в своем прошлом и постоянно напоминать о своих прошлых победах? Не пора ли показать себя победителями в настоящем времени, а не жить старыми победами? Понятно, что для этих людей понятие победы в мировой войне и в футбольном матче равноценны. В то же время, возникает невинный вопрос: кто отмеряет срок, после которого событие превращается в архаику? Если следовать логике СМИ, то архаикой становится уже вчерашнее событие, а сегодня требуется новая сенсация. Но если следовать логике либералов, то Октябрьская революция произошла вчера, поэтому они с такой страстью уничтожают советские праздники и всю советскую историю. Кроме того, нам не надо стыдиться нашей победы, как некоторым другим странам, которые не хотят вспоминать свое прошлое лишь потому, что такие воспоминания не прибавляют им ни славы, ни сил.

Не то с нашей Победой. Вторая мировая война и, как решающая и вершающая часть ее, Великая Отечественная Война есть событие, к осмыслению которого мы только еще приступаем. Завершилась определенная послевоенная эпоха, которую установила мировая и отечественная история, началась новая ее страница. Мы все шагнули на другую, более высокую (по другой версии – низкую) ступень в развитии, поэтому только сейчас стало возможным оценить значение Победы, зная истоки данной победы и ее последствия, ее величие и противоречия. С этой точки зрения она для нас чрезвычайное новое событие, которое совершенно невозможно разглядеть через линзы ТВ, приспособленные для демонстрации рекламы и PR-акций.

Если же признать, что о Победе все уже сказано, и мы можем только повторять фразы, сказанные великими людьми, политиками и полководцами, учеными и писателями, то в этом случае действительно возникает ощущение: уплывает из наших рук наша Победа, если нам больше нечего о ней сказать. Тогда уже действительно зарождается ощущение того, что мы должны извиняться перед европейцами за то, что так много говорим о ней и за то, что мы победили. Такое чувство, в частности, у меня возникало, когда я посещал музей в Бонне и осматривал экспонаты, посвященные Мировой войне. Там можно увидеть много материалов, показывающих, как трудно было немецким женщинам восстанавливать разбомбленные немецкие города в то время, когда их мужья находились в советском плену.

Казалось бы, на что фронтовики, но и в их представлениях Победа тоже потускнела, превратившись в отдельные сражения, в которых они сами приняли участие, и в них была одержана победа. Разумеется, общая победа не состоялась бы без этих сотен и тысяч отдельных сражений и побед. Однако большая Победа – это не только сумма малых побед, но и то, что возникает в результате победы как эффект их интеграции. Так что победа – это не только день Победы; победа – это, одновременно, и событие, и процесс, которые длится во времени и эта длительность победы, начавшись с первых побед в годы самой войны, не заканчивается 9 Мая 1945 года, а только начинается и продолжается до наших дней. Ведь продолжением нашей Победы стал мир, в котором человечество живет седьмой десяток лет.

Следовательно, Победа как нечто продолжающееся состоит не только в том, что каждый год мы отмечаем праздник Победы или ее юбилеи, чтобы не забыть ее. Победа, как особое социокультурное явление, живет своей жизнью, и мы все приобщены к этой жизни, которая с тех страшных лет войны стала миром. Я хочу сказать, что если даже мы не будем отмечать праздник Победы, она все равно будет существовать и делать свое дело, отведенное ей историей, ее законами. Если мы не будем ее помнить и не будем ее отмечать, она будет существовать скрыто от нас, тем самым обедняя наш социальный и духовный мир. И такой уход победы равносилен поражению, но уже в области духа.

Есть много иных оценок, которые люди высказывают о войне и Победе. Мы не ставим себе цели все их перечислить, назвав доминирующие и найти некий их возможный баланс. Ведь есть немало людей, которые сейчас находятся в ситуации, которая мало чем отличается от ситуации военной. Они ведут свою войну за выживание, и дух Победы для них является единственным источником жизни.

Но есть такие, которым не до истории, если в современном обществе они не находят для себя места. В конце концов, действительно, нужно думать о живых людях и их проблемах, а не о тех, кто доблестно погиб в прошлом. Честь им и слава за их подвиги. Но неужели, – многие задаются вопросом, – народ воевал за то, чтобы десятки миллионов россиян жили ниже черты бедности, а кучка олигархов-нуворишей владела всеми богатствами страны? «Народ-победитель оказался побежденным в собственной стране» – вот фраза, которую часто приходится слышать и читать.

Почему отнимают у нас Победу?

Вторая мировая война принесла человечеству много бед и страданий. Мы до сих пор не может переварить и осмыслить эти страдания. Но ведь была же Победа, которая прекратила эту войну. И был народ-победитель, заслуги которого были признаны всем человечеством. Так почему же отнимают у нас сейчас победу?

Ответ очень простой: если победа осталась одна, то народ становится духовно слабым, обедненным. Ведь тогда непонятно, что же было источником такой великой победы, если больше нет никаких побед. Но отними у народа эту единственную Победу, – и его уже не будет как народа, спасшего человечество от коричневой чумы.

Поэтому возникает искушение лишить советский, российский народ Победы. Можно сказать, победить нашу победу. Отнять последнюю победу, чтобы оставить народ вовсе без побед. Победить народ через многие десятки лет, когда, казалось бы, никто давно уже не сомневался в самом факте этой победы.

Потому-то мы часто слышим, что совсем недавно потерпели поражение в холодной войне, поэтому как-то «неприлично» гордиться своей Победой, которая была одержана 65 лет назад. Гордиться самой Победой, в то время как итоги и результаты этой Победы давно уже утрачены за последние десятилетия. Гордиться Победой тогда, когда непонятно ради чего воевали и почему победители живут гораздо хуже побежденных. Гордиться Победой, когда сами победившие республики разбежались по своим национальным государствам и какие-то из них не только не празднуют общей Победы, а сносят или взрывают памятники победителям, называют победителей оккупантами и возвеличивают тех, кого когда-то победили.

Так как же нам быть с Победой, которая осталась одна, да и ту у нас хотят отнять, превратив Победу в пораженье?

Для нас, живущих историей своей страны, ее победами и бедами, ответ очевиден: праздновать Победу и думать о том, что привело нас к Победе. Для нас это сейчас важнее, чем победа в мировом кризисе и в подготовке к олимпийским играм. Ведь, как хорошо известно, народ лишь до тех пор остается народом, пока жив его моральный дух.

Для тех же, кто хочет продолжения холодной войны и закрепления ее результатов в какой-то высшей, символической точке, ответ будет иным: стереть из памяти народа событие Победы. Тем самым сломить народный дух, разложив и разрушив его мифами о войне, подтасовками и просто грубой ложью.

Почему все же победа осталась, но осталась одна?

Почему в современной официальной социальной памяти осталась одна победа из всех, которые были совершены в ХХ веке? Нельзя же всерьез считать таковой победу в 1612 году, отмечаемую как день народного единства России 4 ноября. Ведь были же великие мирные победы, которые значат не меньше чем военные. Но, увы, упоминать сейчас о них не принято и народ потихоньку их забывает.

На поставленный вопрос ответ очень простой: да потому что отказ от Победы есть тот рубеж нравственного падения, переходя который мы тем самым демонстрируем сами себя как социальный и культурный труп. Дальше уже падать некуда, поскольку достигнуто дно возможного падения.

Но почему, повторим свой вопрос? Да потому что эта победа имеет тот смысл, за который ее и хотели отнять у народа в 90-е годы. Другого смысла и быть не может: в этой войне силы социализма наголову разбили силы капитализма. Потому-то история не отпустила в небытие Победу, сделав ее залогом будущих событий.

Потому-то в 90-е годы праздник победы отмечали только два раза, в 95 и 98 годах, связав ее с предстоящими выборами, но отняв у народа Знамя Победы. Пришедшие к власти демократы ни 1 Мая, ни Победу не считали своими праздниками. Тогда этот скрываемый сейчас смысл нисколько и не скрывался. В эти годы новыми идеологами с упоением разрушались все святыни, в том числе и все «советские праздники». В экстазе разрушения стали разрушаться и духовные ценности Победы, праздник, который тоже был признан советским. Новой власти, во всем подражающей западным политикам, вроде было стыдно перед ними за то, что мы победили. И как бы было недипломатично говорить о победе над странами, к которым мы обращались за помощью. Фронтовикам снова пришлось «воевать», отвоевывая свою Победу.

Ведь наша Победа стоила нам очень дорого, но это была победа над нацизмом, победа над самой страшной силой старого общества, которую оно поставило на историческую карту в борьбе с новым обществом. К тому же эта сила вобрала в себя и всю агрессивную энергию старого общества, милитаризм, приспособленную подпитывать свое общество богатствами других народов. Поэтому нацистская гидра была многоголовой и способной удушить не только новое общество, но и при этом заглотнуть немало своих близких по социальной крови стран. И заглотила, поэтому вся надежда человечеством была возложена на совершенно новое государство, каких никогда еще в мире не было. Теперь об этом многие как-то подзабыли. Поэтому надо праздновать Победы и напоминать о себе без всякой ложной скромности.

Борьба с этой силой для нашего народа началась в Испании, затем была продолжена войной на линии Маннергейма и на реке Халхин-Гол. Нас тогда еще проверяли на прочность. Затем эта борьба для нас стала уже войной – Великой Отечественной Войной, в которой столкнулись две социальные системы, одна которых, социалистическая, победила.

Это факт настолько очевидный и простой, что, казалось бы, трудно его оспорить. Когда была одержана Победа, его и не оспаривали. Не оспаривали во все последующие десятилетия. Не то теперь, когда социалистическая система демонтирована. Но что же делать с десятилетиями, когда факт победы над нацизмом, рожденным капиталистической системой, редко у кого вызывал сомнения? Выход один: фальсифицировать историю. Потому-то столько внимания уделяется сейчас факту Победы и столько он вызывает раздражения у представителей современных социальных сил, до сих пор борющихся между собой за результаты Победы, совершённой 65 лет назад. И главная их цель – отделить Победу от сил первого в мире социалистического государства. Победа – сама по себе, социализм – сам по себе. Более того: утверждается, что Победа была одержана вопреки социализму. Или говорят так: если бы не социализм, то победа была бы достигнута меньшей кровью. Но как бы ожесточенно все это не делалось, но историю уже не повернешь назад: Победа была и одержана она была первым в мире социалистическим государством.

Хотя, казалось бы, зачем бороться с Победой, если сейчас считается чем-то бесспорным, что социализм оказался разгромленным и силы старого общества празднуют свою победу, не признавая победы нашей. Между тем даже с их стороны постоянно подчеркивается, что только в условиях тоталитарного общества (так оценивается характер советского общества) стала возможной максимальная мобилизация всех народных сил и концентрация всех возможных ресурсов на победу с врагом. Согласимся на кличку «тоталитаризм», тем более что мало было стран в ХХ веке, где различные формы тоталитаризма не сумели бы себя проявить. Более того, выделяемые признаки тоталитарного государства имеют такой общий характер, и некоторые теоретики настолько увлеклись, что тоталитарные государства находят в глубокой древности. А кто-то говорит уже о «новом тоталитаризме», который создается высокими информационными технологиями.

Но в теме о Победе мы не будем вступать в дискуссию о природе тоталитаризма. Отметим лишь, что в рамках логики развития всей мировой системы в первой трети ХХ века и движения к Победе в 40-е годы тоталитаризм имел свое объяснение и оправдание. Точно такое же объяснение и оправдание имела «холодная война», которая последовала вслед за мировой войной горячей, являясь ее логическим продолжением. Она хотя и была названа «холодной», но тоже была мировой войной, но только иными средствами. И зачинщиком этой войны была опять не наша страна: курс на холодную войну был обоснован и провозглашен, как известно, Черчиллем и Трумэном. И вели ее те страны, которые были нашими союзниками в борьбе с нацистами и вначале разделили вместе с нами радость Победы.

Так почему же Победа для нас обернулась холодной войной? Почему мы в полной мере не сумели воспользоваться плодами Победы, а были снова втянуты в расточительную гонку вооружений в условиях остро конфронтационных отношений между двумя социальными системами?

И чем закончилась эта холодная война, всем хорошо известно, так как президент другой сверхдержавы заявил, что ими была одержана «победа» в этой войне. Так мы добрались до той победы, которая была нужна западным странам и которые, по сути дела, все сделали, чтобы дезавуировать нашу Победу.

Но для нас все же важнее подчеркнуть другое: возможно, что только ради одной Победы, достигнутой в 1945 году, имело смысл рождение первого в мире социалистического государства. Возможно, какой-то мудрый исторический промысел сотворил для этого великого подвига былинного богатыря-государство, чтобы он уничтожил самого страшного врага, а затем, надорвав свои силы, почил вечным богатырским сном.

Такую былинную Победу старый мир простить не мог и не может до сих пор, поэтому уже давно ведется фальсификация ее характера и ее результатов. Ведь мы одержали не только победу над фашизмом, но и над капитализмом, показав его уязвимость, его слабые места. По сути дела одна страна сумела победить все агрессивные европейские силы, которые сумел мобилизовать Гитлер против СССР. Но потерпел сокрушительное поражение. Потому-то в результате этой победы половина Европы и стала строить социализм. И строить очень успешно. Лучше, чем в нашей стране. Так была достигнута другая победа, как продолжение первой.

Точнее говоря, это была не какая-то другая Победа, а та же самая победа, которой сумели воспользоваться восточные европейцы. Разумеется, я уже слышу ехидный голос: как это социализм можно принести «на штыках»? И чего же восточные европейцы справедливый социализм променяли на преступный капитализм? Были причины, – ответим, но сейчас не об этом. К тому же еще не вечер.

Победа и начало XXI века

Анализ феномена Победы как исторического процесса позволяет более точно оценить характер нашего времени. С позиций этой Победы не 2001 год, названный пиком в террористической войне, а 2008 стал началом нового века. И не тем, что разразился мировой кризис, а тем, что этот кризис заставил нас оглянуться назад и задуматься над тем, что мы сделали и куда мы идем со дня нашей Победы.

Повторяю, – остановиться и задуматься, а не рвать волосы и посыпать голову пеплом. Плакальщиков всегда хватает, даже профессиональных, задача которых состоит не только в том, чтобы плакать по утраченному, но и оплакивать советское прошлое. Нет недостатка и в разоблачительных материалах.

Оплакивание и разоблачение стало даже своеобразным бизнесом, в котором можно неплохо «наварить» в политическом котле. Поэтому оплакивают и разоблачают сейчас все: от крайне левых – до крайне правых, от писателей и журналистов – до историков и экономистов. И неизвестно еще, кто громче плачет: тот ли, кто несет прямую ответственность по утраченному состоянию общества, или те, кто больше всего потерял в результате этой утраты.

Так что сейчас в стране у нас атмосфера всеобщего плача и ностальгическая нота по утраченному прошлому. Люди настолько страстны в своей ностальгии, что, кажется, достаточно сказать кому-то «сим-сим – откройся!» – и вот оно: советское прошлое во всей его прелести откроется перед нами, и все двадцать последних лет исчезнут как дурной сон. Не исчезнут и не откроется.

Так какой же по характеру сейчас век? Представляется, что началась новая эпоха, в которой происходит своеобразный смотр мировых общественных сил, их перегруппировка перед каким-то решающим сражением за человека, за гуманизм, за культуру. Для этого и нужно снова оглянуться на 65 лет назад. Будет ли это сражение между «золотым миллиардом» и государствами вассалами; или это будет сражение за энергетические ресурсы, сменив борьбу за рынки сбыта; может быть, это будет иная борьба за выживание, в центре которой будет судьба человека, сохранение и развитие его атрибутов и творческого потенциала.

И в этой борьбе идея социализма, получившая закалку в горниле войны и в лучах Победы, еще не сказала своего последнего слова. Эта идея развивается и реализуется, если не открыто, так завуалировано. Как скрытно сейчас используются потенции социализма, когда приходится срочно спасать капиталистическую систему с помощью «социалистических механизмов хозяйствования». Впрочем, последние двадцать лет наша страна тоже жила за счет ресурсов, накопленных в советские годы. Это признано даже официально.

Так что до тех пор, пока будет жить в обществе и в умах людей Победа, будет жить в сердцах и умах людей идея социализма. Это не все понимают в современной российской политической элите, а когда начинают понимать, то яростно начинают нападать на Победу, принижать ее значение или даже отрицают наличие Победы вообще. Скорее всего, они это даже не понимают, а чувствуют каким-то шестым чувством, или, как говаривали в старину – «классовым чутьем».

Но поскольку преодоление мирового кризиса невозможно без использования идей социализма, то будет и сохранение духа Победы. Но если будет жив дух Победы, то будет жить и дух социализма. Понимаю, что этот факт многим не нравится, но это так.

В чем заключается дух Победы?

Дух Победы – это не только ее духовные источники, но и тот дух, который рожден самой Победой.

Что является духовным источником Победы? Снова вернемся к первым строчкам нашего размышления: большое видится на расстоянии. Это так. Но это не значит, что увиденное десятки лет назад людьми, жившими в то время, является чем-то ложным. А мы, по прошествии лет, можем учить их, неразумных, тому, за что нужно было воевать и как воевать. Воевали и одержали Победу все же не мы с вами, а те, кто действительно находился на фронте или работал и жил для фронта, для Победы.

Дух Победы ковался не один десяток лет и не без сбоев. И мы ничего не поймем в том, что для нас значит Победа, если не постараемся понять дух Победы. Для нас Победа останется лишь названием праздника, юбилея, торжественного мероприятия «по случаю», красным днем календаря. Не более.

С этой точки зрения дух Победы всегда имеет жесткую историческую привязку и его нельзя имитировать, думая, что дух победы над нацизмом равноценен духу победы в футбольном матче.

Есть официальная версия того, что означает дух Победы. Эта версия выражена в специальных символах, памятниках, художественных образах. В ознаменование Победы проводятся парады, на которых говорятся слова, в которых выражается дух Победы. За 65 лет создана гора литературы, воспевающая Победу и победителей. Казалось бы, чего тут можно сказать еще нового. Но мы должны помнить, что за 65 лет было разное отношение государства к Победе и победителям, о чем уже шла речь в моей предыдущей статье, посвященной Победе (См. подробнее: Козырьков В.П. Что же делать нам с победой? // http://www.4cs.ru/materials/publications/wp-id_818/ ).

В чем же суть этой версии? В том, что в ней превозносится патриотизм как решающая духовная сила в достижении Победы. Кто бы спорил. Но почему, можно спросить, половина Европы сдалась на милость врагу, а наша страна – не сдалась? Они были меньшими патриотами? Не думаю. Более того: в советской идеологии в большей степени превозносился интернационализм, а не патриотизм. Значит, дело в чем-то другом. В чем же?

Вспомним, что о победе и победителях говорят редко, когда заходит речь о Чеченской и Афганской войне. Теперь к этим недавним войнам прибавилась еще война с Грузией в 2008 году. Кто-то вспомнит другие «горячие точки», которых за двадцать лет было немало в разных точках бывшего Союза. Но кто же всерьез будет говорить о победе в «горячей точке»?

Поэтому дух Победы – это не тот воинский дух, который возбуждается видом врага, оружия и запахом крови, желанием показать свою силу или отомстить за погибших близких людей. Это вообще не воинский дух в общепринятом значении, поскольку Победа 1945 г. ковалась не только на полях сражений, но и на каждом рабочем месте, на колхозном поле, в научных лабораториях и в учебных классах. Дух нашей Победы – это дух всего советского общества, которое очень много вложило в свою Победу и много ждало от нее. Самые смелые и светлые мечты, думы о своих близких, о своей Родине наполняли сознание солдат и воодушевляли их, когда они готовились к бою.

Часто говорят, что любая война – грязное дело. Значит, и Победа была грязная. И с завидным упорством показывают, какая она была грязная. Но кто же говорит, что война – это прогулка по набережной Волги? Однако кто нам дал право судить о том, о чем думали и мечтали миллионы солдат, сложивших свои головы? Кто нам дал право обессмысливать их жизнь, отданную за Родину? Может быть, это у нас сейчас глаз заволокло паутиной и мы не способны увидеть в великом событии чистые стороны? Кто дал нам право превращать трагедию народа в комедию? Или опошлять ее, превращая Великую Отечественную войну в голливудский боевик?

Но дело все же не в самой войне, а в нас самих. Наше историческое зрение сейчас таково, что способно вытаскивать из прошлого только такие факты, которые еще раз позволяют унизить российский народ. Но, как говорят в народе, «каждый понимает по мере своей испорченности». Кто-то, скажем, видит, как красиво скачет конь, а кто-то видит лишь, как летит грязь из-под его копыт и забивает ему глаза.

Но дух Победы нельзя забросать никакой грязью. Он слишком велик и многообразен, чтобы можно было его уничтожить. К тому же дух Победы не раз спасал советский народ. Например, именно дух Победы – это тот дух, который позволил нам выжить в 90-е годы. Нечего скрывать, что на этот дух надеялось политическое руководство, предпринимая шоковую терапию в начале 90-х, зная, что советскому человеку приходилось и не такое пережить, и он очень терпелив. На этот дух Победы и сейчас надеется руководство, предпринимая свои очередные реформистские шаги в заданном ранее направлении.

Великая Отечественная Война – это самое важное событие ХХ века и, возможно, ближайшей будущей истории. Ведь эта война должна была и стала последней войной такого масштаба и с такими жертвами. С этой мыслью о том, что это будет последняя война, сражались и погибали миллионы советских людей. Они были уверены, что человечество все сделает для того, чтобы мировой войны больше не случилось.

И с большим трудом, не без попятных движений, но человечество все же не разразилось новой мировой войной, которая оказалась бы уже не последней, а уничтожающей все человечество. Вот в этом движении чувств и мыслей, рожденных Победой в 1945 году, и двигалось человечество все прошедшие после Победы годы. В этом и заключается существо духа Победы.

Позднее прозрение или эстетизация войны?

Сейчас широко развернулась кампания по пересмотру характера войны и Победы. Чтобы всем была понятна методика этого пересмотра, приведу простой и давно известный пример со слоном и слепыми.

Нам говорят, что во время войны мы были подобны слепым и не понимали, что делали, а сейчас, якобы, прозрели и все поняли. Точно так же, как увиденный вплотную к глазам слон есть, якобы, уже не слон, а труба, столбы и канат. Понять, что все это части слона можно лишь со стороны, на определенной дистанции.

И все же мы утверждаем, что для слепых части слона – это слон, но только ощущаемый по частям, на ощупь, физически. Конечно, зрячий может отойти на определенное расстояние от слона и сказать, что он видит, какой слон большой и ощущаемые его части как труба, столбы и веревка есть его хобот, ноги и хвост. Конечно, можно обличать незрячих, ошибающихся и не видящих слона в целом. Все это так. И все не так. Все это так с эстетической точки зрения и все не так с точки зрения социокультурной.

Ведь именно те, кто вплотную сталкиваются со слоном, постоянно соприкасается с ним, становится способным управлять им и заставить его работать. Издалека можно только нарисовать слона и демонстрировать совершенство своего рисунка. Но только постоянное соприкосновение со слоном, ощущение его по различным частям тела и в их чередовании, дает возможность оценивать слона не только эстетически (какой он большой!), но и физически (какой он сильный!), и морально (какой он добродушный!), и социально (какой он трудяга!).

Так и с Великой Отечественной войной. Ее оценка сейчас становится все более эстетизированной, так как с далекого расстояния можно только созерцать, но не соприкасаться с войной. Отсюда влечение современной молодежи к красивой военной символике, желание иначе, по-своему «раскрасить» войну, как в прямом, так и в переносном смысле.

Но эстетизация войны не дает возможности ее понять, хотя и создает ее образ как целостного явления. Великая Отечественная Война настолько велика, что обозреть ее очень сложно и долго еще придется изучать ее в деталях и как целостное явление. Но бесспорно одно: войну выиграли те, кто знал ее не столько в деталях и в целом, сколько на практике, всеми своими чувствами и своими действиями. И для нас важно понять, чем они руководствовались. И уважать солдат Великой Отечественной не только за их действия, но и за их чувства и за их знания, которыми они руководствовались и победили. Ведь они воевали, не слепо выполняя приказы, бесчувственными и бессознательными автоматами («комбатантами», как сейчас говорят некоторые авторы), которые начинали воевать только под воздействием страха, а защищали свою родину. Именно этим объяснятся массовый героизм советских солдат, явление, которого не знала еще история войн.

Следовательно, не надо в головы солдат Великой Отечественной вкладывать то, что приготовлено на кухне неолиберальной или какой другой современной идеологии, с точки зрения которой пересматривается ход истории. То есть вкладывать в их головы то, что уже было в головах европейских солдат, которые не выдержали натиска нацистских полчищ и сдались на милость врагу.

Кроме того, – это бесполезное занятие. Можно, конечно, манипулировать сознанием ныне живых людей, особенно молодых, но погибшие солдаты войны, тоже большей частью молодые, ушли в вечность, а там либеральные идеологи бессильны. Да и живые еще фронтовики давно уже поняли, с кем они имеют дело и не поддаются переписыванию, как хода самой войны, так и переоценке ее результатов.

Можно ли присвоить Победу?

Но не так все просто в современной оценке Великой Отечественной. Попытки лишить российское общество Победы не прекратились. Только они стали более осуществляться более изощренными методами.

До сих пор действовал такой принцип: у всех участников войны была своя победа, такой она осталась и сейчас. Но деление Победы по социальным группам, регионам и странам приводит к ее разрушению. Нужно сказать, что общими усилиями наш народ сумел отстоять единство Победы, хотя и не без потерь. Мы видим, как по-разному толкуется в наше время Победа.

Но в последнее время начинает внедряться другой принцип: не можешь победить явление, возглавь его. Так нередко действуют и наши официальные идеологи. Но не так-то просто возглавить процесс, связанный с Победой. Для этого надо дорасти до этого уровня.

«До какого такого уровня нужно дорасти?» – спросит читатель. До того уровня, который можно понять только обращаясь к истории ХХ века. Победа, юбилей которой мы будем праздновать в 2010 году, не была рядовым явлением. Чтобы ее понять, надо обернуться в прошлое, на сто лет назад. Иначе говоря, чтобы отнять Победу, надо «переписать» всю историю ХХ века, иначе говоря, заняться фальсификацией. Но что это был за век?

ХХ век сразу же ознаменовался войнами и революциями в разных странах, задав тон всему столетию. Поэтому вполне правомерно ХХ век стал «веком-волкодавом», как назвал его О. Мандельштам. Это век не стал такой эпохой, которая виделась людям второй половины предшествующего века, воспитанным на идеях гуманизма, прогресса и просвещения.

И чем дальше двигался в будущее этот век-волкодав, тем больше приносило человечество в жертву этому чудовищу. Если на рубеже веков были локальные войны и национально-освободительные революции, то во втором десятилетии началась мировая война, закончившаяся великой революцией, от которой до сих пор трясет мировое сообщество, расколовшееся на две части, на два лагеря, на два блока.

И не большевики тому виной. Они-то как раз пытались освободить мир от этого месива кровавых тел, которые громоздились одна другую оружием, созданным веком научно-технической революции. Они верили, что оружие самоуничтожения, которым наградило себя человечество, шествуя по пути этой революции, можно уничтожить, и все делали для этого, опять жертвуя собой и своим народом. С верой во всесилие людей труда, объединенных в одно государство, они стремились вылезти из гигантской мировой кровавой мясорубки последним напряжением сил, спасая человечество в очередной, третий раз.

Разумеется, если смотреть на все эти глобальные события глазами социальной элиты «золотого миллиарда», а не России, ставшей той силой, которая впервые в мире посягнула на священную частную собственность и выросшей на этой основе социальный мир, то виной всему – большевики и русский народ. Если бы их не было, то жили бы мы сейчас в демократическом государстве, как и все европейцы. И европейцы были бы спокойны.

Правда, непонятно, почему эти мечтатели о благостном прошлом забывают, что большевики взяли власть в условиях первой мировой войны и отстояли ее в условиях многочисленных интервенций (европейских стран, США и Японии), последующей блокады и вскоре начавшейся второй мировой войны. И войны холодной, которая была не такой уж холодной, так как по всему миру полыхали вполне горячие войны, уносящие тысячи и даже миллионы человеческих жизней.

Так что присвоить Победу нельзя, если не стать во главе тех сил, которые привели к Победе. И стать во главе сил, которые отвратили человечество от гибели. Но чтобы сделать это, надо вооружиться идеей социализма. Как показала история, другого пути нет.

Исторические истоки нашей Победы

За многие столетия европейцы, имея колонии по всему миру, приобрели способность точного расчета, сколько работающего люда может умереть, а сколько оставить жить, так как без «мужика», как известно, даже два генерала не смогли прокормиться. Поэтому европейские военные теоретики с великим искусством разработали правила войны и всегда точно знают, какой величины нужно иметь армию; сколько может погибнуть в войне и сколько нужно оставить, чтобы государство не пропало. Поэтому в своих «тридцатилетних» или «столетних войнах» они воевали цивилизованно, и часто трудно было понять, кто с кем воюет и главой какого государства является тот или иной король или герцог.

Не то было у нас. Наше государство не имело культуры малых войн, кроме разве что ранних междоусобиц между князьями. Но чаще всего Русь воевала против нашествия огромных кочевых полчищ или рыцарских орденов, стремившихся захватить кусок огромной русской территории. Поэтому была выработана культура народного ополчения, которое чаще всего и решало исход сражения, и достигалась очередная победа. Современные историки эту особенность нашей истории и причины нашей непобедимости показали очень убедительно.

В борьбе за правое дело они никогда себя не жалели. Так было в 1612 г., 1812 г., 1853 г., 1873 г., в 1905, в Первую мировую и во Вторую. «Мертвые сраму не имут!» – говорили они еще на заре русской государственности. «Русские не сдаются!» – говорили они в Великую Отечественную. И ложились костьми, защищая каждую пядь своей земли, каждый город, каждое село, каждый дом. Западному рационалисту, привыкшему воевать по правилам, в которых прописано, когда нужно сдаваться и когда идти в бой, этого никогда не понять.

Поэтому они придумывают различные мифы о том, почему бессмысленно полегло столько миллионов русских людей на полях сражений. Начиная от мифа о кровожадности советских полководцев, воюющих телами солдат, а не умением и оружием, и заканчивая мифом о том, что в большой величине погибших «спрятаны» миллионы репрессированных Сталиным.

Ну, не могут они никак понять и поверить, чтобы человек мог так беззаветно любить свою Родину и гибнуть за нее. Их сознание и душа не воспринимают такой факт. Они готовы поверить в то, что это СМЕРШ заставлял солдат вставать в полный рост и бежать в атаку; что это штрафбаты как пушечное мясо бросали на самые опасные участки фронта, коих уж совсем не жалели; что это заградительные отряды заставляла советских людей таранить самолеты и бросаться на амбразуру, рождая все новых Гастелло и Матросовых. Они забывают, эти офисные бухгалтеры-полководцы, что война была от того и Великой, и Отечественной, что на нее поднялся весь народ, как это было в 1812 году, в войне «с супостатом», а в этой войне никто, кроме господа бога, не калькулирует доходы и расходы сражающихся на войне.

Эти бухгалтеры от истории, или историки от бухгалтерии, забывают, что Великая Отечественная война родила явление массового героизма, чего не было на блаженном Западе, где города и страны сдавались за считанные месяцы и даже дни. Поэтому верхом позора для русского человека были первые месяцы войны, когда приходилось отступать и множество солдат и офицеров попали в плен. Как это верхом позора русским солдатам в 1812 г., ворчавших и недоумевающих:

Не смеют, что ли, командиры

Чужие изорвать мундиры

О русские штыки?

Поэтому для русского духа, привыкшего побеждать, первые месяцы были «неправильной войной». Как «неправильной» она была в Севастополе в 1853 г. и в Японскую войну в 1905 г. И правильной стала тогда, когда «командиры», не жалея «живота своего», стали громить врага под Москвой и погнали его опять на Запад до самого нацистского логова.

Победа как дело профессионалов или творчество народа?

До сих пор помню недоумение, которое у меня возникло от фразы «есть такая профессия – Родину защищать». Но еще большее недоумение появилось тогда, когда эта фраза была поддержана СМИ и стала гулять по российским просторам. Теперь, задним числом, могу сказать, что с момента возникновения этой идеи, и стала потихоньку сворачиваться идейное содержание самой победы и самой Родины. Ведь если защита Родина становится делом профессиональных военных, то остальные граждане получается тут ни при чем.

Поэтому все защитники отечества, которыми в годы великой отечественной войны был весь народ, о чем так громко любили заявлять наши политики, были поделены на две категории: на тех, кто воевал на фронте и тех, кто не был в зоне боевых действий. Эта была одна из главных политических ошибок, которые были допущены в советское время: нельзя было выделить особую касту участников войны и тех, кто пережил все беды войны, но участником не оказался. Он просто жил и не воевал. И если его накрыло авиационной бомбой, то это уже не участие в войне. Или если он умер от голодного истощения, то это тоже не участие в войне. Но ведь известно, что из 26,6 млн. погибших в годы войны 17,9 млн. – гражданское население. Получается, что эти почти 18 млн. человек, не призванные на фронт, не находящиеся в зоне боевых действий, не являются участниками войны. Не являются участниками войны и те, кто остался жив на оккупированной территории, хотя они и находились в зоне боевых действий, так как не могли не находиться, если фронт прошел через них.

В обществе началось движение за завоевание статуса участника войны. Впрочем, точно так же, как сейчас за получение статуса города воинской славы. Например, Н. Новгород, давший фронту больше чем какой либо другой город, о чем знает каждый школьники в городе, недостоин этой славы, так как он не был в зоне боевых действий. Москва – город-герой, а Нижний – не город герой, так как линия фронта не дошла до этого города. Козельск – город воинской славы, а Нижний нет, так как он не стоял на пути к Москве и не принял сражения. Спрашивается: почему же эта война называется Отечественной, если ее участниками считаются только те, кто был в зоне боевых действий?

Скажу банальность: никто не спорит, что есть военные-профессионалы, но родину защищать должен уметь каждый. И не только с помощью оружия, а теми средствами, которыми он владеет, так как кроме военных бедствий, есть много разных других, от которых страдает родина. И как показал исторический опыт нескольких последних десятилетий, защита родины со стороны гражданских лиц оказалась очень и очень слабой. Да и военные утратили свой былой профессионализм. Если судить, конечно, не по громким и торжественным заявлениям, которые делаются самими военными, а по делам и по историческим результатам.

Бухгалтерский взгляд на Победу

Итак, логика общего хода движения духа Победы многим современным аналитикам не понятна. Для них общие законы истории вообще не существуют. Существуют только курсы валют, индексы ценных бумаг, законы рынка. Короче говоря, им понятен только язык цифр, язык доходов и расходов.

Слова Б. Окуджавы, «мы за ценой не постоим», поэта, красивые лирические песни которого они любят распевать, им непонятны. Они уверены, что все имеет свою денежную цену, поэтому надо быстренько все скалькулировать и предъявить истории счет. И не только истории, но и тем, кто воевал и победил.

Жертвы, которые принесли советские народы на алтарь Победы, были гигантскими, пугающими. И окончательное число погибших еще не подсчитано. И вряд ли будет когда-нибудь окончательно определено. Ведь Отечественная потому и называется таковой, что она не имеет точно очерченных фронтов; ее солдатами становится каждый гражданин и патриот страны. И погибнуть он может не только непосредственно на поле боя в регулярных воинских частях, а на рабочем месте, у себя дома, – в любом другом месте. Ни одно поисковое движение, никакие архивисты, ни один компьютер никогда не смогут подсчитать величину погибших в ходе прошедшей войны. К тому же, как справедливо считается, война не закончена до тех пор, пока не похоронен каждый погибший солдат. В. Астафьев считал, что с войны вообще невозможно вернуться: не только тем, кто погиб, но и тем, кто остался жив.

Но все эти соображения не принимаются во внимание. Для кого-то подсчеты погибших стало увлекательным делом. Удивляет только то, что подсчеты жертвам войны ведутся сейчас часто не для того, чтобы почтить память погибших и напомнить всем, что такое Отечественная война. Нередко цель ставится совсем другая: доказать, что все эти жертвы ничего не стоят, – что это была пиррова победа. Они начинают сравнивать наши жертвы и жертвы других стран, приходя к выводу, что мы потеряли гораздо больше. Видимо, они знают точно, эти офисные полководцы и генералиссимусы, сколько нужно было потерять. Но вряд ли что-то вообще можно понять в войне и в Победе, руководствуясь логикой бизнеса и бухгалтерскими подсчетами.

Они забывают, каким ликованием все человечество приняло победу над нацизмом в 1945 году. Они забывают, что нацизм и японский милитаризм была осуждены Международным трибуналом, решения которого стали основой возрождения Западной Европы во второй половине ХХ века. Они забывают, что с той поры, когда была понята вся бытовая зловещность нацистских лагерей смерти, гуманизм состоит не в том, чтобы снова обвинять кого-то и сеять раздор между народами, нациями и классами, а искать способы социального примирения на основе сотрудничества, интеграции и творчества в области культуры.

Но для них дороже не эта Победа, – им дороже их собственные капиталы, которые они нажили преступным путем и теперь им нужно всячески оправдать свою победу: победу «новых русских» над русским народом, позволившим победить себя лишь только потому, что победителями оказались свои же вчерашние коллеги, товарищи и соседи. Они позволили это сделать лишь только потому, что возглавлял все это войско новых победителей «всенародно избранный президент», то есть человек, которому они поверили и доверили власть в своем государстве.

Дебит и кредит Победы

Зато эти финансовые гении хорошо понимают, как воспользоваться плодами Победы. И первые десятилетия, радуясь тому, что они, «эти русские», не жалея своих солдат, избавили Европу от концлагерей, геноцида и национального унижения, стали устраивать свои крохотные, но комфортные страны, отплатив неблагодарностью за одержанную нами Победу.

Они не стали помогать восстанавливать разрушенный Советский Союз, – они объявили ему холодную войну, ссылаясь на то, что им неприятна деспотичная фигура Сталина и его жестокая внутренняя политика. Кто-то в России даже объявил советских солдат оккупантами, поскольку мы не остановились на своей границе в 1944 г., а погнали немецко-фашистских захватчиков до Берлина и готовы были гнать его дальше. И надо было гнать, как показала последующая история.

Они не стали помогать СССР, они стали ему мстить. Почему? Вот тут нужно сказать то, что имеет совсем не идеологический характер: им просто было жалко, так как они не привыкли делиться последним, чтобы спасти других. Они стали выискивать различные предлоги, чтобы не помогать, понимая, что помогать надо. Если этих предлогов не было, то создавались различные мифы о коварстве Москвы, ее планах завоевать всю Европу, как это могло получиться в 1945 г., если бы советские войска не остановились, встретившись со своими союзниками. Эта кошмарная возможность не дает спать европейцам всю вторую половину ХХ в. Не дает и сейчас, если мы видим, как НАТО продвигается на Восток.

Итак, эти калькуляторные гении подсчитывают миллионы погибших и не могут понять причин массовых жертв. Тут же тщательно подсчитывают величину сталинских репрессий, перемешивая эту величину с первой. Такое занятие для них является привычным. Однако ни западноевропейцы, ни наши новорусские патриоты не брезгуют пользоваться плодами людей, которые стали жертвами войны и репрессий. Одни, создав общество всеобщего благоденствия, другие – олигархический рай с куршавелями, яхтами, величиной с Чукотку, олимпийскими стройками, процветающих своими успехами и воровством в то время, когда граждане России не могут свести концы с концами. Они пользуются всеми плодами этой Победы, не задумываясь о том, что все их богатства на крови. Они заработаны десятками миллионов жизней людей, могилы которых рассеяны по всему европейскому континенту.

Почему Западу не нужна сильная Россия «с ее победой»?

В конце ХХ века кому-то показалось, что две половинки мира можно соединить и тогда все глобальные проблемы можно будет разрешить одним махом.

Впрочем, идея интеграции и конвергенции вынашивалась еще с 60-х годов, когда всем стало ясно, что мировая социалистическая система не собирается распадаться. Однако все понимали, что ничего не бывает незыблемого и вечного, поэтому начавшееся соревнование двух систем, обозначенное в нашем сознании как холодная война, привело к распаду СССР и к дезинтеграции социалистической системы.

Она совсем не распалась, но страны-победительницы уже всерьез ее перестали принимать, решив, что с социализмом покончено раз и навсегда. Тем более что Россия, объявившая себя новой демократической страной с либеральной идеологией, всячески демонстрировала и демонстрирует свое стремление вступить в ту социальную систему, которая долгие десятилетия рассматривала Россию в качестве своего противника.

Но чем активнее она это делала, тем все более и более начинала понимать, что Запад не хочет сильной России и не хочет, чтобы в Европе появилось государство, которое может играть в политике первую скрипку, как когда-то это делала Россия в XIX веке. Ведь сильная Россия – это Россия, способная побеждать.

Причем победы, которые она способна одерживать, могут быть не только и не столько на футбольном поле. И для того, что в обществе формировались духовные основы этих будущих побед, ей необходимо сохранить и развить тот дух Победы, который был выработан в середине ХХ века и активно поддерживался во второй половине века, когда наше общество развивалось по восходящей линии.